Элис Кендал спрашивает: "Что носили англичанки в Индии. Могли ли они надевать национальные наряды... в каких случаях"

Вопрос далеко не праздный, ибо в начале колониального периода и вплоть до первой четверти 19 века британцы во многом подражали местному населению в том, что касалось одежды, которая, вне всякого сомнения, было гораздо более практичной и подходящей к жаркому климату, нежели одежда европейцев. Однако  к концу первой трети 19 столетия такая мода сошла на нет и тюрбаны больше не украшали головы колонизаторов вместо пудреных париков, а пижамы надевались исключительно перед отходом ко сну. Впрочем, и до того момента экзотическими нарядами баловались преимущественно джентльмены.
Фанни Паркс,  жившая в Индии с 1822 по 1846 годы, отдавала должное эстетическим и практическим достоинствам одежды местного населения, но ей и в голову не приходило надеть сари или панджаби.
В 1840-50-х годах среди британцев, живущих в Индии, окончательно и бесповоротно воцарилась европейская мода. Иными словами, англичанки, жившие в Калькутте, одевались точь-в-точь, как их сестры в Лондоне, Париже или Риме, с той только разницей, что ткани выбирались лёгкие: индийский ситец-калико, миткаль, муслин и шелк.

Белые мемсахиб не теряли времени зря, пытаясь искоренить привычку мужей заводить шашни со смазливыми туземками: вместо этого они насаждали свой собственный, чисто викторианский образ жизни, сидя в туго затянутых корсетах за чайными столиками, уставленными китайским фарфором и серебром. Эмили Иден, сестра генерал-губернатора Индии Джорджа Идена, лорда Окленда (занимал этот пост с 1836 по 1842 годы) утверждала, что "моральное разложение женщины начинается в тот момент, когда она отказывается от корсета и начинает слоняться по дому в платье для чая"

Кто же шил наряды для мемсахиб? Разумеется, местные умельцы. Dhirsee, он же портной, был незаменимым бойцом многочисленной армии слуг в каждом английском бунгало. По утверждению Джонсона, автора воспоминаний о Калькутте 1840-43 гг., индийские портные нуждались только в выкройке, а результаты их трудов ничем не уступали, а порой даже и превосходили плоды европейских коллег. Жалованье dhirsee составляло 8 рупий (16 шиллингов) в месяц.

Отдельно отмечу один из важных аксессуаров женской одежды: шаль! Модницы 1850-х носили шелковые, кружевные и муслиновые шали, однако писком моды были кашмирские - легкие и прочные, как паутина, и одновременно удивительно теплые пашмины, вытканные из шерсти тонкорунных кашмирских коз, взятой в области шеи, груди и живота. Не верьте Рунету, утверждающему, что британцы скупали кашмирские шали за бесценок, чтобы с выгодой перепродать их в Англии. Даже в Индии они стоили баснословно дорого! Цитирую выпуск ежемесячного журнала "Компаньон леди" за 1858 год:
"Даже в Европе, где не счесть красивых и более-менее качественных подделок, кашмирская шаль стоит целое состояние. Но и в Индии нередки случаи, когда раджа покупает шаль за 10000 рупий, что соответствует  заработку целой семьи за всю жизнь"
Для сравнения: за одну рупию можно было купить барана и (открываю страшную тайну) - любую услугу из прейскуранта местной жрицы любви, - правда такая цена была доступна не офицеру, а сержанту, а за 10000 рупий - пять породистых арабских жеребцов. Если же средств на настоящую кашмирскую шаль не хватало, носили клетчатые шотландские шали или черные шерстяные шали с цветной каймой, а также платки, шарфы и даже мантильи.

Расписанные веера - неотъемлемая часть женского туалета 1850-х. В жарком климате Индии они приобретают особое значение.  Наиболее ярким примером этих полезных безделушек являются изделия месье Дювельроя, которые экспонировались на Всемирной выставке в Лондоне 1851 года. Леди, посетившие Хрустальный дворец, падали в обморок не только от духоты, но и от восхищения: веера были украшены фигурами галантных дам и кавалеров, флиртовавших на фоне пышных особняков и живописных пейзажей. 

Парасоли, столь любимые миссис Кендал - еще один признак благовоспитанной английской леди, не желающей позволить тропическому солнцу обжечь ее нежную кожу. Парасоли украшались белыми или черными кружевами, но иногда делались и из цветных кружев.

И наконец, шляпки - совершенно незаменимый и обязательный аксессуар, который туземцы, увы, не изготавливали. Шляпное дело, как и шляпные лавки, были полностью отданы на откуп европейским мастерицам. В Калькутте женские шляпки стоили так дорого, что Робердо, посетивший Калькутту в 1805 году, писал: "Горе мужьям, влюбленным в своих жен, ибо шляпные мастерские - одно из немногих развлечений, доступных английским леди"

Помимо шляпных мастерских у англичанок в Калькутте было как минимум еще два развлечения: визиты и балы. На балах они сверкали драгоценностями - частью фамильными или купленными в Европе, частью - местными, иногда являвшимися подарками раджей (не подумайте плохого, такие подарки являлись всего лишь знаком гостеприимства)

Вот как описывает  бальное платье жены главного героя Джон Мастерс в своем романе о восстании сипаев:
Она легко проскользнула среди мебели, несмотря на огромный кринолин, очертания которого словно пародировали очертания полной груди, и почти сразу же вернулась с платьем: атласный лиф с глубоким вырезом мерцает сквозь белый тюль, три больших волана на левом боку закреплены отделанными жемчугом петлями.
— Ну, и само собой кринолин, и я надену сережки с жемчугом, и ожерелье — то, тройное, с сапфировой подвеской, а в волосы обруч, я еще не решила, какой.
Родни мысленно прикинул — только на жемчуга ушло его пятимесячное жалованье. В Бенгальской туземной пехоте немного было капитанов, так наряжавших своих жен. Может, они их не любили. А может, черт побери, им хватало ума не тратить свои сбережения на утоление женского тщеславия.

Удачи вам, лейтенант Кендал! Удачи вам и всем английским джентльменам и офицерам, теряющим остатки разума и здравого смысла от любви к своим прелестным женам. И очень рекомендую к прочтению роман  Джона Мастерса "Ночные гонцы" как неиссякаемый источник знаний и вдохновения, всяко лучше самой подробной  матчасти!