- О да, щенок прекрасный, - согласился Эсмонд без особого энтузиазма в голосе, поскольку в данный момент его явно интересовала не собственная собака, а чужая жена. - Его двоюродная бабушка принадлежала мисс Иден, сестре первого графа Окленда,  генерал-губернатора Индии.* Могу ли я поинтересоваться, при помощи каких развлечений, кроме верховой езды, вы коротаете время на этом богом забытом острове?  Я вот гуляю со Спарксом и стреляю птиц... А еще плаваю. Хочу повторить достижение лорда Байрона и переплыть Дарданеллы.
Генри стушевался и посмотрел на жену. Он вспомнил пловца, которого они видели во время рыбалки и опасения Элис о том, что кто-то увидит ее купающейся в море.

*У Эмили Иден действительно были собаки породы кинг-чарльз спаниель. Ее старший брат, Чарльз Иден, 1-й граф Окленд губернаторствовал в Индии с 1836 по 1842 год

- Да тут особенно и смотреть не на что, - с самым унылым видом сообщил Эсмонд. –  То ли дело Рим! Каждый камень в этом городе – целая летопись! Единственное, что раздражает, - повсюду проклятые паписты и французы из гарнизона.
- Мы с женой собираемся в самое ближайшее время посетить Вечный город, - заметил Генри. – С чего бы вы посоветовали начать знакомство с ним?
Уныние на лице Эсмонда сменилось радостным возбуждением, и он пустился в разъяснения, не замечая того, что щенок, которого он по-прежнему держал на руках, принялся методично жевать обшлаг его рукава.
- Начните с Пьяцца ди Спанья, сэр! На ней  стоит дом, в стенах которого скончал свои дни один из самых проникновенных наших поэтов, Джон Китс. В этом же доме жил и Шелли – незадолго до того, как погиб в бурных водах. Оба они похоронены в Тестаччо*, на английском протестантском кладбище у ворот Святого Павла. Римляне так его и называют: сimitero degli Inglesi. Это совсем молодой некрополь, если мне будет позволено так выразиться: его открыли по указу папы Пия VII для того, чтобы наши несчастные соотечественники могли спать вечным сном, не тревожа своим соседством прах папистов.  Я всегда начинаю осмотр любого иностранного города с памятных мест, связанных с нашей родиной, сэр: это долг всякого настоящего патриота! А после некрополя посетите Папский дворец – это, собственно говоря, и не дворец, а целое собрание дворцов, капелл и галерей. Начните осмотр с музея Пио-Клементино, созданного по прямому указанию двух пап: как вы наверняка догадываетесь по его названию, ими были Климент и Пий. В нем вы увидите самое большое собрание шедевров, созданных греками и римлянами. Вы наверняка знаете чудовищную историю, связанную с Лаокооном? Французы увезли скульптуру в Париж в качестве контрибуции, воспользовавшись уловками Толентинского договора, и только благодаря усилиям наших с вами соотечественников, она была возвращена на прежнее место спустя почти двадцать лет, уже после падения Узурпатора.
- Нет, я никогда об этом не слышал, - покачал головой Генри. – Спасибо, что рассказали!
Он снова взглянул на жену, надеясь, что ее заинтересовал рассказ человека, успевшего познакомиться с достопримечательностями  города, в который они только собирались ехать.

*французский гарнизон оставался  в Папской области, на территории которой располагался Рим, с 1808 до 1870 года.
*Тестаччо – район Рима у подножия холма Авентин. На самом деле на протестантском кладбище в Риме захоронена символическая урна с прахом Перси Биши Шелли, а не его тело.
*Протестантское кладбище официально было открыто указом госсекретаря при Папе Пие VII Кьярамонти 11 октября 1821 года, поскольку протестантов было запрещено хоронить рядом с католиками.

- С превеликим удовольствием, мадам! – энтузиазм Эсмонда вырос еще на несколько градусов. – Вы не представляете, как я скучал без общества соотечественников! Сущая пытка... Только Спаркс и составлял мне компанию все это время. Но я вынужден сидеть здесь, поскольку жду своего друга, вместе с которым мы отправимся сначала в Александрию, а затем в Дамаск. По моим подсчетам он должен был прибыть еще на прошлой неделе, но что-то его задержало: боюсь, что корабль, на котором он плыл, застрял в каком-нибудь порту на карантине.
Генри, желавший поскорее избавиться от общества соотечественника и остаться наедине с женой, вынужден был поддержать Элис:
- Будем рады видеть вас у себя в самое ближайшее время. Вам удобно было бы навестить нас завтра? Мы живем на вилле, расположенной на побережье примерно в двух милях к западу от этого места. Она там одна, так что вы легко ее обнаружите. После полудня мы с женой обычно выходим на прогулку, но всегда возвращаемся к пятичасовому чаю.
Распорядок дня Генри придумал на ходу и слегка пожал руку жены, извиняясь за самоуправство.
- Премного благодарен, лейтенант! Буду у вас завтра около пяти вечера! – воскликнул Эсмонд и опустил щенка на землю. – Мадам, вы разрешите мне привести с собой Спаркса? Он еще слишком мал, чтобы его можно было оставить одного в доме.

Эсмонд распрощался и ушел: ружье болталось у него на плече, как палка, а щенок прыгал вокруг, радостно тявкая.
- Придется нам завтра терпеть этого болтуна, а возможно и его друга, наверняка такого же болтливого, - уныло сказал Генри, глядя вслед соотечественнику. - А я-то думал, что мы пораньше отправимся спать... Возможно, нам удастся сделать это сегодня?
Поразумевал он совсем другое и с надеждой посмотрел на жену. Но Элис не успела ответить, потому что ее гнедая кобылка, до сих пор смирно стоявшая у нее за спиной, вдруг издала громкое ржание и лейтенант, взглянув в ее сторону, воскликнул:
- Раджа! Я был уверен, что он вернется!
Вороной жеребец шёл по направлению к ним лёгкой уверенной рысью, и Генри с облегчением убедился, что седельная с сумка, в которую он положил перед прогулкой оба револьвера, находится на прежнем месте.

Генри опешил: он не ожидал, что его слова будут восприняты так буквально.
- Почему же сейчас? Я имел в виду... до полуночи! И врач мне не нужен: вот, посмотрите...
Он похлопал себя по бокам, два раза подпрыгнул и обернулся вокруг своей оси, чтобы дать жене убедиться в том, что не нуждается во врачебной помощи.
- Нет, душа моя: я против того, чтобы возвращаться домой. Давайте снова сядем на лошадей и спокойным шагом доедем до рощицы, а там займемся тем, для чего мы, собственно, и поехали на прогулку.

Генри оглянулся: их новый знакомый уже успел скрыться за дюной.
- Конечно, я помогу вам. - сказал он, обвивая рукой тонкую талию Элис и привлекая ее к себе, чтобы поцеловать.
Их губы встретились, и поцелуй проник ему в сердце резко и безжалостно, как пуля, выпущенная из револьвера. На мгновение он пожалел, что отказался от предложения вернуться домой тотчас, однако у него был план, которому он собирался следовать. Да и скорее всего, вернувшись на виллу, он оказался бы в постели  в одиночестве, в то время как его домашний ангел хлопотал бы рядом, окружая его нежной заботой и поднося к его губам чашку с чаем или иным целительным напитком (разумеется, не бренди!), в то время как единственным снадобьем, в котором он действительно нуждался, были страстные объятия и все то, что обычно за ними следует.

- С каждым разом вы целуетесь все лучше и лучше, мой ангел, - сказал лейтенант, как только их поцелуй закончился. – Если у меня что-то и болело после падения, - клянусь, что ваш поцелуй окончательно меня исцелил. А теперь давайте сядем на лошадей и будем надеяться, что сегодня нам больше не встретятся ни вооруженные соотечественники, ни их неразумные питомцы.
Посадив Элис в седло, он вложил в ее руку поводья и вскочил на Раджу, который вел себя так, как будто не был виноват перед всадником. До рощицы, куда они направлялись, было не более полумили, и Генри пустил Раджу спокойным шагом, давая гнедой кобылке  возможность неторопливо идти бок о бок с его вороным жеребцом.
- Дорогая! - озвучил он мысль, которая только что пришла ему в голову. - Разговор с мистером Эсмондом заставил меня задуматься о том, что нам делать дальше. Не хотите ли сначала поехать в Неаполь, а уж затем - в Рим? Подняться на Везувий и заглянуть в пасть спящего огнедышащего дракона, погубившего Помпеи, было бы захватывающим приключением!

- Уверен, что мистер Эсмонд расскажет нам еще много интересного, - согласился Генри, не давая Радже перейти на рысь. – Судя по его словам, он опытный путешественник. Я вот еще о чем подумал, душа моя: неизвестно, удастся ли нам когда-нибудь еще побывать в Италии, ведь военная служба непредсказуема. Не сократить ли нам наше пребывание на острове, чтобы иметь в распоряжении больше времени, которое мы могли бы с пользой потратить на осмотр Неаполя и Рима? Гозо – замечательное место, но смотреть здесь больше нечего. Впрочем, я не настаиваю. Если вы предпочитаете пробыть на острове до конца срока аренды виллы, - так мы и сделаем! Кажется, вам понравились рыбалка и купание в море, а в Риме вы совершенно точно будете лишены этих развлечений. В любом случае, я не имею в виду, что мы должны расстаться с Гозо на днях.

Генри бросил на жену короткий взгляд и почувствовал угрызения совести. Он же знал, что она в любом случае согласится, нравится ей его предложение, или нет... Он так часто слышал от нее слова согласия, что научился подмечать малейшие нюансы безмолвного языка ее тела, которые подсказывали ему, искренне ли она соглашалась, или нет. Сейчас Элис чуть склонила голову, как заупрямившаяся кобылка, а это значило, что она внутренне не согласна, но уступает ему, потому что он ее муж.
- Мне очень нравится Гозо! - сказал он и протянул руку, чтобы коснуться плеча жены, ехавшей бок о бок с ним. - И в конце концов, самое главное для меня - не осмотр древних руин, а возможность находиться рядом с вами, не важно, где именно. Поэтому мы пробудем здесь столько, сколько вы пожелаете, даже если ради этого нам придется сократить срок пребывания в Италии.

Генри не дал жене убрать руку: их лошади шли медленно и так близко друг к другу, что это было несложно. Пожав ее тонкие пальчики, обтянутые тканью перчатки, он так же негромко ответил:
- Вы поистине идеал жены и подруги. Я все время гадаю, за какие заслуги мне выпало счастье встретить вас... Мы не сразу уедем с Гозо: я не прощу себе, если лишу вас удовольствия еще раз искупаться в море при свете звезд, а себя - посмотреть на то, как вы выходите навстречу мне на берег из пенных волн, нагая и прекрасная, как богиня любви.
Он прекрасно понимал, что смутит жену таким замечанием, но его взгляд, полный страсти, должен был хотя бы немного поколебать ее стыдливость и робость. К тому же его слова могли слышать лишь сама Элис да чайки, летавшие над водой.

- Вы знаете обо всех моих желаниях, - ответил он. - Их не так уж и много, и я надеюсь, что главное из них осуществится в самое ближайшее время. Но только в том случае, если оно совпадет с вашим.
Замечание жены о его доброте Генри обошел молчанием, думая о том, как многому ему еще предстоит научиться, чтобы быть по-настоящему добрым по отношению к ангелу терпения, которым являлась Элис. Держась за руки, они доехали до деревьев, росших в некотором отдалении от берега, и Генри спрыгнул с лошади и помог спуститься на землю жене.
- Сейчас я привяжу лошадей и покажу вам, как стрелять из револьвера, - сказал он. – Это совсем не трудно, душа моя. Тем более, что о мишенях вам пока еще думать рано. Главное сейчас - привыкнуть к ощущению оружия в руке и не бояться звука выстрелов.
Поцеловав ее, он начал привязывать Раджу к стволу ближайшего дерева, пока более смирная Фиалка стояла поодаль, наклонив свою изящную голову и спокойно пощипывая сочную травку. Генри улыбнулся, отметив про себя, насколько нрав каждой из лошадей соответствовал нраву наездников.

Привязав лошадей, Генри снял с себя длинный сюртук для верховой езды, который французы называли рединготом*, и расстелил его на траве, чтобы Элис могла сесть на него, не боясь испачкать амазонку. Затем от вытащил из седельной сумки ящик со своим драгунским револьвером и принадлежностями для ухода за ним и карманный револьвер, предназначавшийся дл Элис, и разложил их рядом с сюртуком. Револьвер Элис был не заряжен и он собирался воспользоваться этим, чтобы объяснить жене устройство оружия и показать, как правильно его заряжать. Как всегда, при виде этого чуда оружейного искусства, его охватило сильное волнение: в памяти всплыли сцены боев, в которых он принимал участие, и рассказы о случаях применения револьверов, свидетелем которых он сам не являлся. Случай с ротмистром Дженнингсом из его полка показывал, насколько револьверы были эффективнее сабель. Генри часто задавался вопросом, смог ли Дженнингс выбраться из ловушки, в которую попал, когда под ним была ранена лошадь и ему угрожали русский офицер и двое солдат, если бы в его распоряжении была только сабля.
Отвлекшись от своих мыслей, он позвал Элис, прогуливавшуюся неподалеку:
- Дорогая, подойдите ко мне и сядьте рядом.
Генри чувствовал себя сержантом, который вознамерился обучать новобранца. Впрочем, у солдат револьверов не было, и Генри порадовался, что ему не придется обучать жену обращению с винтовкой или ружьем.

*На самом деле французское слово редингот является калькой с английского riding-coat (пальто или сюртук для верховой езды). В Англии этот предмет одежды называли еще greatcoat (большое пальто) или coat Jacket (куртка-пальто). В русских переводах всегда использовался французский вариант.

- Наверное, это единственное, за что мы должны поблагодарить баронета Уайта: теперь вам будет проще освоиться с оружием, - пошутил Генри и вложил в левую руку Элис револьвер, а своей рукой обхватил кисть ее правой и стал осторожно водить кончиком ее пальца по контуру револьвера, начав со ствола и продвигаясь к рукояти, попутно объясняя назначение каждой детали.
- Смотрите: это ствол, из него вылетает пуля, способная прицельно поразить мишень на расстоянии около ста футов*. Обратите внимание на вот это отверстие в передней части ствола: в него входит стержень, который служит осью барабана. Попробуйте выдвинуть этот стержень вперед, и если вам это удастся, вы сможете извлечь барабан, в котором находятся каморы - полости для зарядов. 
Генри пытался сосредоточиться на объяснении, но ему это плохо удавалось, поскольку близость жены затуманивала разум и приводила в движение совсем не те силы, которые были нужны наставнику.
- В барабане вашего револьвера пять камор, - продолжил он после паузы, вызванной тем, что золотистый завиток волос, выбившийся из-под шляпки Элис, пощекотал его щеку. - Это значит, что вы сможете сделать пять выстрелов, прежде, чем барабан опустеет.

*32 м для прицельной стрельбы, но вообще максимальное расстояние, которое преодолевала пуля, выпущенная из револьвера Адамса 1851 года, составляло 90 метров.

- Вы все делаете правильно, - похвалил жену лейтенант. – Видите? Этим движением вы извлекли барабан и теперь можно зарядить револьвер. Я сделаю это сам, чтобы вы не испачкали перчатки.
Лейтенант достал из ящика один патрон и показал его жене, сопроводив свои манипуляции объяснением и не задумываясь о том, насколько оно интересно молодой и красивой девушке:
- Обратите внимание на конструкцию патрона! Если бы вы были знакомы с друним огнестрельным оружием, вы бы сразу заметили, насколько он превосходит другие образцы. Вот эта закругленная часть, собственно, пуля, за ней следует войлочный пыж, - прокладка между пулей и гильзой, -  и наконец, защитный колпачок. Гильза сделана из металла и совершенно герметична, а это значит, что нахлодящийся в ней порох надежно защищен от сырости. Возможно, вы не раз и не два становились свидетелем осечек, когда ружье или револьвер вашего дяди не выстреливали? Такие казусы происходят сплошь и рядом именно по причине того, что порох отсыревает. У Адамса осечек практически не бывает! Итак, сейчас я сниму защитный колпачок... и осторожно, стараясь не рассыпать порох из гильзы, вставлю его в камору барабана, а затем как следует дожму...Кстати, вы обратили внимание на то, что камора совершенно чистая? Но так бывает не всегда: после того, как вы два или три раза расстреляете полный барабан, на стенках камор образуется налет иp остатков сгоревшего пороха, и револьвер придется как следует чистить.
Лейтенант, уже вставивший один патрон в барабан, вытащил из ящичка второй, но остановился и посмотрел на жену:
- Дорогая! Пока я заряжаю ваш револьвер, медленно считайте про себя, - так, как это делает врач, проверяя пульс больного. Я хочу, чтобы вы убедились, насколько быстро можно зарядить револьвер Адамса! Начинайте считать!

*См. пост 5 в Оружейной палате