- Поверьте мне: в сражениях есть своя красота! - пылко воскликнул Генри. - Все ужасные последствия войны осознаешь лишь после того, как как битва закончена. Но в пылу сражения никто о них не думает: все  мысли заняты лишь тем, как одержать победу над врагом. Если бы вам случилось видеть ряды кавалеристов, приготовившихся к атаке, слышать бой барабанов и звуки военных флейт и команды, которые отдают командиры, а потом следить за тем, как разноцветные волны полков стремительно несутся вперед, сохраняя идеально ровный строй, - вы бы поняли, что я имею в виду! Впрочем, одно дело - наблюдать за боем со стороны, находясь в безопасности, и совсем другое - находиться в гуще событий, в самом пекле, в сердце сражения. Мне приходилось видеть, как корнет, которому оторвало осколком снаряда ногу по колено, продолжал мчаться вперед, не чувствуя боли. А во время битвы при Инкермане…
Генри замолчал: то, о чем он чуть было не рассказал,  могло заставить его жену упасть в обморок. Но он видел это своими глазами и в тот момент не почувствовал ни страха, ни сожаления.
- Боюсь, я окончательно испорчу вам настроение своими рассказами. Давайте поговорим о чем-нибудь другом? Вы упомянули о кроликах, а я вспомнил о том, что в окрестностях "Папоротников" этих пушистых существ видимо-невидимо летом, так же, как и лис. Вы хотели бы принять участие в лисьей охоте? Это невероятно захватывающее занятие! К сожалению, сезон открывается первого ноября: к тому времени мы с вами будем в Индии. Но я клятвенно обещаю вам, что возьму вас на охоту на бенгальского тигра!

- Абсолютно безопасно, - заверил жену Генри. - В противном случае в охоте не принимали бы участие дамы. Впрочем, они присутствует в качестве наблюдательниц, сидя на слонах, которыми управляют погонщики. Полковник Рассел утверждает, что его жена не пропускала ни одной возможности принять участие в охоте на бенгальского тигра. Ко всему прочему эта дама умела стрелять, что в общем-то большая редкость. А вы хотели бы научиться?
Генри и сам не знал, почему спросил об этом. В сущности, его жене  умение стрелять было совершенно ни к чему: в конце концов Индия - это не Дикий Запад, где, по слухам, женщины обращались с огнестрельным оружием не хуже мужчин. Представив свою хрупкую очаровательную спутницу жизни с винтовкой Энфилда в руках, он хмыкнул: по его мнению, ей гораздо больше подходил элегантный кружевной зонтик или букет фиалок, да он и сомневался, что Элис сможет удержать в своих маленьких слабых ручках винтовку или ружье. Вот револьвер - скорее всего да. Он мог бы научить ее стрелять из револьвера, хотя почти наверняка его поступок не одобрили бы окружающие, в чьих глазах образ тихого домашнего ангела никак не вязался с владением оружием. Но какое ему дело до того, что подумают окружающие? Жизнь порой преподносила неприятные сюрпризы: недавнее покушение на жизнь его жены и последующее похищение давали понять, что леди должна уметь постоять за себя, когда рядом с ней не окажется джентльмена, готового и способного ее защитить.

- Я рад, что вы согласились: вот и еще один предлог для того, чтобы завтра отправиться на Большой рынок и купить вам револьвер: я считаю, что это наиболее подходящий тип оружия для леди. Перкинс рассказал мне о том, что видел великолепные оружейные ряды, когда сопровождал вас и леди Ребекку на рынок в прошлый раз. И конечно же, заверяю вас, что леди Ребекка ничего не узнает о наших с вами планах, так же, как и мой дядя. Обучение начнем как только вернемся в Англию: в окрестностях "Папоротников" много уединенных уголков, где никто не услышит выстрелов. Но сначала вам придется как следует разобраться с устройством револьвера, научиться заряжать его и правильно чистить. И вот этим мы можем заняться уже здесь, в Скутари и продолжить на пароходе.
Генри все еще не мог до конца поверить в то, что предложил Элис такой дерзкий и шедший вразрез с условностями план, а она так быстро, практически не думая, согласилась. Он искоса взглянул на миниатюрную фигурку под кружевным зонтиком: более мирной картины трудно было себе представить. И все же было в его малютке-жене что-то такое, что давало ему основание предположить: в сложных обстоятельствах она не растеряется, а ее обтянутый перчаткой пальчик не дрогнет, если надо будет нажать на курок. Приехала же она в Скутари, не побоявшись ни долгого и опасного путешествия морем, ни бытовых проблем, которые ее здесь поджидали. А то, что она ассистировала хирургу во время ампутации, и вовсе наполняло его восхищением, гораздо более сильным, чем когда он любовался ею на балу.
- Знаете, о чем я сейчас подумал, дорогая? - спросил он, беря жену за руку. - Если бы тогда, на берегу озера, у вас был при себе револьвер, конокрадам пришлось бы туго и помощи Перкинса мне не понадобилось бы.

- Самым разумным будет отправиться на рынок сразу после завтрака, если вы не против, - ответил Генри, думая о том, что ночью им с Перкинсом  надо будет успеть переправить ирландца на другой берег и вернуться обратно, чтобы поспать перед рассветом хотя бы пару часов. Причем сделать это так, чтобы никто из женщин не догадался об их отсутствии. Впервые он порадовался тому, что жена не делит с ним постель: в противном случае ему было бы сложно объяснить, куда он отправляется в час, когда все нормальные обыватели сладко спят.
- Продолжим наш научный эксперимент? - спросил он, поднимаясь с поваленного ствола. - Вам надо немного отдохнуть и собрать корзину с подарками для раненых, а мне - переодеться перед тем, как мы отправимся в госпиталь. Надеюсь, что Селим привел осликов, как обычно, и мы успеем съездить в госпиталь и вернуться домой к обеду.

- Ради науки... - пробормотал Генри подхватывая жену на руки. - Мы ведь договорились, что делаем это в интересах научного знания.
Склон и вправду стал гораздо менее крутым и идти было легко: Генри шел быстрым шагом, с наслаждением вдыхая чистый воздух, напоенный ароматом сосновой хвои.
- Возможно, что и много, - ответил он на вопрос Элис. - Я ведь ни разу не был на другом берегу: сразу попал в госпиталь. С нетерпением жду завтрашнего дня: хоть что-то увижу, кроме унылых госпитальных бараков и старого кладбища. То, что мы с вами видели с вершины холма, изумительно. Надеюсь, что и вблизи город окажется таким же красивым. А вот и наш дом! Теперь можете немного прогуляться, чтобы леди Ребекка не решила, что вы подвернули ногу или случилась еще какая-нибудь напасть.
Генри опустил жену на землю, давая ей возможность  пройти пешком несколько ярдов, оставшиеся до калитки.

- Обязательно отправлю! - пообещал Генри, ошеломленно потирая щеку: поцелуй жены был приятной неожиданностью.
В глубине сада он заметил ослика, мирно пощипывавшего молодую весеннюю травку. Джанет копалась в дальнем углу сада: было похоже, что она готовит землю под грядки. Увидев лейтенанта и миссис Кендал, ирландка встала, утирая вспотевший лоб и, отряхнув руки и вытерев их о передник, поспешила им навстречу.
- Леди Ребекка с Селимом отправилась в госпиталь навестить майора Фицпатрика, а мне наказала подготовить грядку под лекарственные травы. - сообщила она несколько виноватым тоном.
- Вот как? - осведомился Генри, пытаясь понять, чем вызвано желание леди Ребекки разбить в арендованном саду аптекарский огород. - Значит ли это, что ваша госпожа собирается задержаться в Скутари надолго?
Джанет вздохнула:
- Так и есть, сэр: миледи сказала, что дождется полного выздоровления майора Фицпатрика и только потом начнет собираться в дорогу. И еще сказала, что если миссис Кендал захочет взять меня с собой, она не будет против и наймет здесь другую служанку.
Джанет опустила глаза, пальцы ее беспокойно мяли испачканный землей передник. Затем она решилась и посмотрела на Элис:
- Мэм, если вы меня с собой заберете в Англию, я противиться не буду. Только... только боюсь я оставлять мою добрую госпожу одну. Кто знает, что за служанка ей попадется.

- Почему? - искренне изумился Генри. - Вы поедете на ослике, а я пойду пешком. Я в любом случае не сяду на осла:  он слишком мал для человека моего роста и комплекции, и я буду выглядеть смешно, волоча ноги по дорожной пыли.
Предчувствуя новые возражения, лейтенант обвел взглядом сад и воскликнул, указывая на садовую тачку, прислоненную к стене хозяйственной постройки:
- А корзину мы поставим в тачку и я дотолкаю ее до госпиталя. Джанет, помогите миссис Кендал собрать корзину с подарками для раненых, пока я переодеваюсь.
Джанет сделала книксен и не преминула поблагодарить миссис Кендал:
- Благодарю, мэм за вашу доброту и понимание! Только умоляю: не говорите леди Ребекке о том, что я вас попросила не брать меня с собой.

Генри подождал, пока женщины зайдут в дом. Полюбовался тюльпанами, уже начавшими отцветать, поразмышлял над тем, какие лекарственные травы будет выращивать в своем аптечном огородике леди Ребекка: розмарин, шалфей, ромашку? Или, может быть, белладонну, настойку которой она будет закапывать в глаза, чтобы они ярче блестели и привлекали майора Фицпатрика? Припомнив одно из народных названий этого колдовского растения, - бешеная вишня, - Генри усмехнулся, но улыбка тут же исчезла с его лица, когда он вспомнил о зловещей отравительнице из госпиталя и ее арсенале ядов. Резко развернувшись, он пошел к дому.
В коридоре никого не было: женщины находились на кухне и оттуда доносились их негромкие голоса. Лейтенант подошел к подвальной двери и постучался условленным стуком: три коротких удара, пауза и еще два. Спустя несколько мгновений послышался звук отодвигаемого засова и дверь открылась. Лейтенант быстро вошел и снова задвинул засов. Глазам его предстала удивительная картина:  пленник сидел на полу и держал в руках веер из карт, освещаемый неровным пламенем двух свечей.
- Прошу прощения, сэр, - виновато сказал Перкинс, - Мы перекинулись по маленькой, а то тут от скуки уже мышь повесилась.
Кучка мелочи, тускло сиявшая рядом с разбросанными по полу картами, подтверждала его слова.
- Ты рехнулся, Боб? - гневно спросил Генри. - Сейчас же свяжи ему руки!
- Да ладно вам, лейтенант, - лениво откликнулся ирландец, - Зачем мне куда-то бежать, если вы пообещали мне заплатить и отправить за океан? Хотел бы - давно бы уже сбежал.
- Ты мне поговори еще! - Перкинс уселся на пол и изучил свои карты и те, что валялись на полу. Глаза его изумленно расширились, потом недобро сощурились - Шельмуешь, скотина! Прошу прощения, сэр, не сдержался: бубновый валет и пиковый туз вышли два круга тому назад, точно вам говорю! А этот шельмец, пока я отвернулся, их обратно вернул!
- Полегче, приятель, - все так же лениво отозвался Фланаган, -  За такие слова и по шее схлопотать можно: руки-то у меня развязаны.
Перкинс задохнулся от негодования и сделал угрожающий жест рукой.
- Очень надеюсь на ваше благоразумие, мистер Фланаган, - холодно заметил Генри и повернулся к денщику, - Боб, нам с миссис Кендал надо уйти на какое-то время. Если в мое отсутствие он сбежит, пеняй на себя. И ни капли спиртного, слышишь?
- Будьте покойны, сэр, - сказал Перкинс, бросая хмурый взгляд на ирландца. - Мы с ним только молоко хлещем, что дети малые.
На полу действительно стоял большой кувшин молока, рядом с ним на тарелке лежали несколько ломтей хлеба и кусок сыра.
- Увидимся позже,  - обронил Генри и оставил пленника и его охранника одних.
Поднимаясь к себе, он прикинул, успеет ли сбегать за корзиной и ковром, оставленными на холме, и решил, что не успеет. Да и вряд ли они  его там дожидались.

Наскоро умывшись и переодевшись, Генри спустился вниз и прошел на кухню, ожидая застать там женщин, занятых сборами. Однако на кухне никого не было и Генри решил, что они вышли в сад и ждут его там. Но и в саду он обнаружил одну лишь Джанет, пытавшуюся навьючить корзину на меланхоличного ослика, продолжавшего щипать траву.
- Давайте я это сделаю, Джанет, - мягко сказал Генри, забирая тяжелую корзину из рук служанки. - Миссис Кендал сказала, когда будет готова?
- О да, сэр! - Джанет с видимым облегчением избавилась от груза. - Миссис Кендал обещала выйти через четверть часа.
- Что ж, я ее подожду, а вы возвращайтесь в дом и отдохните немного.
- Что вы, сэр! Мне надо грядку закончить к возвращению миледи, а потом приниматься за обед.
- Полчаса ничего не меняют, Джанет: я настаиваю, чтобы вы отдохнули. А если встречу леди Ребекку в госпитале, скажу ей, что поражен вашим усердием, - и кстати, это чистая правда. Окажите мне услугу: если мы с леди Ребеккой разминемся и она вернется домой раньше нас с миссис Кендал, скажите ей, что я просил не отправлять Перкинса с поручениями до вечера: думаю, что Селим прекрасно справится без него, если миледи что-нибудь срочно понадобится.
- Благодарю, сэр... Обязательно передам миледи вашу просьбу! - щеки Джанет полыхнули румянцем и она заторопилась обратно в дом.
Генри продолжил возиться с корзиной, пытаясь пристроить ее на ослика так, чтобы она не мешала его жене  во время пути.

Генри, закончивший возиться с корзиной, обернулся к жене.
- О нет! Вы пунктуальны, как английская королева. Давайте я помогу вам взобраться на вашего Буцефала.
Назвать Буцефалом грустное серое создание было данью  фантазии: ослик уступал своему предшественнику по всем статьям, но при этом как нельзя лучше подходил к миниатюрному сложению всадницы. К тому же Генри не мог вспомнить ни одного осла, прославившегося настолько, чтобы история занесла в свои анналы его имя. У оруженосца Дон Кихота был осел, но было ли у него собственное имя? Лейтенант напряг память: кажется, осла звали так же, как и его хозяина. Впрочем, он не был в этом уверен.
- Судя по весу корзины, подарков в ней немало, - заметил Генри, помогая жене сесть в седло* - Сегодня кто-то будет чувствовать себя важным гостем на пиру у Лукулла.

Генри отрицательно покачал головой:
- Нет, не припомню такого. Но в первые две недели я находился под влиянием опиума и пребывал во власти иллюзий. После того,как я пришел в себя, все окружающее стало намного более реальным. Сестры милосердия были чрезвычайно добры и заботливы: в этом у меня нет никаких сомнений. Но подарки... Нет, не могу ничего сказать по этому поводу.
Генри помнил свои сны, навеянные лауданумом: то кошмарные, то невыразимо сладостные. В первых неизменно присутствовал капитан Нолан, во вторых - гурии во дворце Кубла-хана, и среди них самой прекрасной и соблазнительной была светловолосая миниатюрная красавица с голубыми глазами. Но об этом он никогда не рассказал бы Элис даже под страхом смерти.
Похлопав ослика по загривку, он заставил его идти, а сам пошел рядом, готовый в любую минуту прийти на помощь всаднице, если упрямое и непредсказуемое животное заартачится.

Генри, целиком сосредоточенный на том, чтобы не упустить какой-нибудь гнусной выходки со стороны ослика, не заметил сострадательного взгляда жены. Однако слушал он ее очень внимательно и вопрос, заданный ею, заставил его задуматься.
-- Не могу сказать, что я много путешествовал, - сказал он после недолгого молчания. -  C Эдинбургом я знаком очень хорошо, все-таки не дальний свет. А что касается Италии - об этой удивительной стране я знаю лишь из сочинений мистера Рёскина и рассказов друзей.
Почему Элис упомянула Италию? Генри не стал долго ломать себе голову над этим вопросом и спросил напрямик:
- Вы, наверное, хотели бы побывать в Венеции или Флоренции? Я раньше предлагал вам посетить Лондон, но ведь он от нас никуда не денется. А вот Италия... Признаюсь вам, как на духу: мне до смерти хочется побывать в Риме. Этот город гораздо старше Лондона и было бы интересно посмотреть на Колизей и представить себе битвы гладиаторов и беснующуюся римскую чернь, которой было дано право казнить или миловать бойцов.
На самом деле Генри хотелось посетить не Колизей, а церковь Санта-Мария-делла-Витториа. Но он не мог сказать об этом жене, потому что в этом случае пришлось бы объяснять, что именно так его привлекало в этой католической церкви.

Генри чувствовал, что сегодня - его день. Самые дерзкие, самые неожиданные идеи возникали в его мозгу как по волшебству, и главное - они были осуществимы!
- А почему бы и нет? - спросил он, забирая поводья из рук жены. - Ведь это самый очевидный вариант: мы с вами доберемся из Скутари до Рима по Средиземному морю, а оттуда отправимся в Индию! Если вам по душе эта идея, я сегодня же напишу письмо своему лондонскому банкиру и он отправит поручение в один из римских банков с тем, чтобы тот выдал мне необходимую сумму денег, как только я об этом попрошу.
Единственным подводным камнем было то, что такой маршрут лишал Генри возможности повидаться с дядей, который, вне всякого сомнения, ждал встречи с любимым племянником. Но на кону стояло супружеское счастье, и Генри, скрепя сердце, решил, что Кендал-старший поймет, чем он руководствовался, принимая такое решение. Придется открыть дяде некоторые нескромные тайны, но оно того стоило.

Генри испытывал угрызения совести, но не хотел, чтобы жена об этом догадалась. Одновременно он чувствовал глубокую признательность к ней за то, что она беспокоилась о его дяде: это еще раз подтверждало, что Элис - натура добрая и милосердная.
- Если бы не скоропалительный перевод моего полка в Индию, я в любом случае не увиделся бы с дядей бог знает сколько времени. Думаю, он уже успел смириться с моим долгим отсутствием... Я напишу ему письмо и отправлю его вместе с письмом банкиру.  Дядя Бартоломью - удивительный человек: он поймет, что нам с вами надо немного развлечься после того, что выпало на нашу долю в Скутари. Вы тоже можете написать ему письмо: он будет чрезвычайно  растроган таким знаком внимания с вашей стороны.
Ослик звонко цокал копытами, то и дело поводя ушами, и Генри казалось, что он внимательно прислушивается к их разговору.