- Вот как! – заметила Элис, пытающаяся одним махом охватить все хитросплетения семейной жизни Августа. Она слегка покраснела, когда Генри столь смело заговорил о супружеской измене, пусть даже она и происходила много сотен лет назад. В Англии такие вещи, по крайней мере с ней, не обсуждались, и Элис было не так-то просто привыкнуть, что подобные события могут происходить. – Я не перестаю удивляться, Генри, как вы все это запоминаете.
Женщина с интересом разглядывала дом Ливии: некогда, разумеется, роскошный, теперь он походил на обглоданный скелет былого прошлого. Штукатурка почти вся осыпалась, открывая взгляду камни, полы частично перекосились.
Но если и вправду на мгновение закрыть глаза, то можно представить как когда-то здесь кипела жизнь: суетились слуги, раздавала приказы властная (так казалось Элис) Ливия и вышагивал император, сжимающий в ладони набранное за день подаяние.
- Как  вы скажете, Генри, - согласилась Элис. – Если вы считаете, что разумнее сделать заказ в Лондоне, то пусть так и будет. А можно решить этот вопрос уже по приезду в Индию: вдруг кто-то будет уезжать и по такому случаю продавать фортепьяно?  Все же везти инструмент  так далеко очень дорого! Но.. вы, верно, знаете: на каких инструментах играли в Древнем Риме в домах? Я имею в виду для развлечения. Почему-то мне кажется, что это было нечто похожее на арфу.
Конечно, наверняка в те времена были духовые инструменты и барабаны, но это как-то более всего вязалось с армией и использованием во время походов, но никак не для неторопливых наслаждений дома.

Генри был прав: ей предстояло оказаться в чужой стране фактически в одиночестве. Конечно, супруг будет рядом и всегда поможет в сложной ситуации, если таковая случится, но ведь все остальное время он будет проводить на военной службе – о чем недавно решительно напомнил ей. Он не будет все время рядом и ей придется жаркими, невозможно жаркими днями, оставаться в доме одной. Книги, рисование и музицирование – вот доступные ей развлечения. А поэтому рояль был необходим. 
И неплохо бы купить в книжной лавке и разных книг на английском и французском. Нужно будет обязательно попросить Генри, чтобы он сходил вместе с ней и дал дельный совет о чтении: на какую литературу ей следует обратить внимание, чтобы развивать свой ум.
И ноты! Нужно купить ноты!
- Спасибо, Генри, - с чувством и совершенно искренне произнесла Элис. – Ведь для меня это действительно важно.
И как красиво звучит – лира Аполлона! Такой инструмент, даже не видя, уже хочется взять в руки и провести пальцами по струнам. А вот духовые и ударные инструменты не вызывали у Элис такого же трепета. Разумеется, она понимала их значение и любила звуки, вплетаемые в канву мелодии каждым из инструментов, но все же.. все же струнные инструменты вызывали у нее трепет души.
А разговоры о армии и Индии навели женщину на мысли о лучшем друге Генри. Так давно о нем не было никаких вестей.
- Как вы думаете: лейтенант Томас уже в Индии? Или он все еще навещает своих родственников в Англии... он ничего не писал вам? Кстати, я слышала, что иногда сестры офицеров приезжают в Индию вместе со своими братьями: вот бы одна из мисс Томас тоже решилась на это!

- Вы достаточно несправедливы, Генри, - ответила Элис. – Быть может вам так кажется, потому что у меня не так много друзей, как у вас? Но я писала подругам когда была в Скутари, ну а на Гозо и после.. вот здесь вы правы. Но мне, действительно, было совершенно не до писем, поэтому сегодня же вечером возьмусь за перо. Что же касается того, чтобы приглашать их в Индию, то прежде надо узнать все самой. Быть может обстановка там окажется совсем не подходящей.
А Элис слишком любила кузин лейтенанта Томаса, чтобы из-за своего эгоизма заставлять их ехать в такую даль. Конечно, если в Индии окажется так же весело (в моральном плане), как и в Париже, то – конечно.
Они так же неторопливо вышли из дома Ливии и вновь побрели между деревьев.
- Куда мы направимся теперь? Быть может вы голодны и нам следует найти какое-нибудь кафе?

- Я рада, что вы думаете точно так же, - улыбнулась Элис. – Хотя, конечно, я очень соскучилась по кузинам лейтенанта Томаса! Вместе мы очень весело и беззаботно проводили время в Париже. Ну да я писала вам об этом.
По губам женщины пробежала еще одна мечтательная улыбка – воспоминания о путешествии в Париж согревали ее, как может согревать холодной ночью теплое одеяло. Только в случае с Францией свою порцию тепла получала ее душа.
- Я с удовольствием прокатилась бы по реке! И, уверена, вы всегда найдете верную дорогу!
Они спустились с холма и двинулись по прямой улице. Сначала по правую руку от них осталась базилика*, затем они повернули, а совсем скоро впереди, среди зелени, мелькнула лукавой искрой гладь воды.
- Кажется, я вижу Тибр! – воскликнула женщина. – А вот, посмотрите, какая необычная церковь**!

*Basilica di Sant’Anastasia al Palatino
** Santa Maria in Cosmedin и знаменитые Bocca della Verita скорее туда!

Элис подглядела на супруга из-под шляпки. Ей было все еще больно: последствия удара не могли пройти так скоро, но она не хотела жаловаться супругу, к тому же..
- Когда человек чем-то искренне увлечен и это занятие поглощает все его внимание, то маленькие беды и проблемы отступают на второй план и о них просто забываешь, - заметила женщина мягко. – К тому же, вы правы: Рим очень бодрит и заставляет думать о будущем, о завтрашнем дне, где таится еще так много увлекательных загадок. Я чувствую себя замечательно!
Элис огляделась. Место, где они остановились, ничуть не напоминало рынок, где торговали животными. Церковь и небольшой зеленый уголок, где особенное внимание привлекал фонтан, выполненный в виде стоящих на камнях тритонах, что держат чашу, и еще одно странное сооружение, смахивание на древний храм*. Но прежде всего, конечно – церковь Девы Марии!
- Откусит руку? – в голосе Элис прозвучала легкая тревога. Нет, конечно, она не верила в языческие обряды, но все же звучало это жутко. Вот только она не хотела и в этом вопросе показывать перед Генри свою слабину. К тому же она могла ответить честно и откровенно на любой вопрос лейтенанта – ей нечего было скрывать от мужа. А она, разумеется, тоже хотела пройти через это испытание. Ведь будет крайне нечестно, если отвечать придется только Генри.
- Да, у меня есть такой вопрос, - кивнула женщина. – Но я бы тоже хотела дать ответ на любой ваш вопрос. И, если позволите, я сделаю это первой!
И Элис решительно направилась к церкви, увлекая супруга за собой.

*Фонтан Тритонов (долгое время стоял пересохшим) и Храм Геркулеса

Оказавшись около Уст Истины Элис ощутила, как внутренний трепет растет. Выглядел этот мраморный круг и вправду жутко, а класть ему в рот свою руку совсем не хотелось. А ну как челюсти его сожмутся и он откусит..
Элис улыбнулась, пытаясь за весельем скрыть свой страх. Она бы отказалась или пропустила бы первым Генри, но это было неловко: она сама ведь так решительно вызвалась. Поэтому женщина на миг затаила дыхание и осторожно просунула пальцы в темный провал рта Океана. Вздохнула и продвинула руку еще чуть дальше, стараясь не задевать внутреннею поверхность изваяния.
- Это вправду очень простой вопрос: я очень сильно люблю вас!  - отвечать на вопрос было куда как проще. Для этого только и требовалось, что высказать то, что на сердце. – Люблю так сильно, что оставшись без вас сойду с ума. Вы – самое бесценное, что есть у меня в жизни и ваше благополучие для меня – самое важное!
Выпалив это Элис выдернула руку из пасти Океана, испытывая невероятное облегчение, что для нее все завершилось благополучно. Да и не так уж страшно это!
- А теперь вы, - улыбнулась женщина и посторонилась, уступая место супругу. – Если, конечно, не передумали.

Элис непроизвольно потерла запястье той руки, что только что подвергалось такой страшной опасности. Впрочем, нет, конечно! Какая опасность? О чем она вообще думает: разве возможно, чтобы каменные уста сомкнулись? И Генри так же ничего не грозит. Хотя женщина все равно надеялась на искренний ответ супруга.
Но спросить.. что же спросить? О чувствах? О обещаниях? О поступках? Может быть о прошлом: многих ли женщин любил Генри раньше? И насколько они были близки.. нет, это, конечно, страшно неприличный вопрос, даже если безумно интересно. Так что же: какой самый главный?
Так сложно выбрать, когда вопросов накопилось столь много. И долго размышлять нельзя: не могут же они здесь целый день стоять!
- Помните: вы должны говорить только правду, - заметила Элис перед тем, как задать вопрос. Она улыбнулась, чтобы не выглядеть слишком серьезной, и посмотрела на мужа. – А теперь мой вопрос: если вам придется выбирать между мной и военной службой, если не будет компромисса, то каково будет ваше решение?
Да, она уже слышала ответ на этот вопрос. Она знала ответ. Но не могла не спросить еще раз.

Сердце Элис дрогнуло, замерло и.. начало биться дальше. Конечно, она знала, что Генри отдаст предпочтение военной службе. Она была в этом уверена. Она ведь слышала эти слова от него и раньше. Но все же в душе не могла смириться и чувствовала как в ней растет неприязнь к военной службе и ко всему, что связано с ней.
Так невыносимо осознавать, что человек, который бесконечно дорог для тебя, который представляет собой самое важное в твоей жизни, предпочитает другую!
- И тем не менее, - ответила Элис, считающая, что задала правильный вопрос, который просто не понравился лейтенанту, - ваш ответ показал ваше отношение ко мне. Не в будущем, но именно в этот момент, что меня и интересовало.
Женщина нахмурилась, не понимая зачем ей задавать еще один вопрос, когда и так все ясно. С другой стороны Генри явно упорствовал, не желая доставать руку из пасти Океана. Что ж, если он хочет еще один вопрос, то получит. Но пусть не надеется, что он будет легким.
- Сколько женщин вы обнимали до меня? Скольких покрывали поцелуями и.. и делали счастливыми? – сурово спросила Элис. Воспитание не позволяло задать ей вопрос более прямо, но и так было понятно, что она имеет в виду и что она, как жена, имеет право знать.   
И пусть древнее божество будем их свидетелем!

- Генри, вы опять пытаетесь уйти от прямого ответа, - попеняла мужу Элис. Ее вопрос был четким и понятным, а то, что лейтенант не хотел отвечать, говорило лишь об одном: вопрос был неудобным для него.
Ну да ничего! С женой нужно говорить на такие темы откровенно. И честно говоря, Элис не была уверена какой ответ хочет услышать. Три или четыре женщины – это, по ее мнению, было уже много. Но «не больше двенадцати»?! Это же.. это же..
Женщина с легким удивлением посмотрела на палец супруга, который истекал кровью. Он еще и солгал ей, а, значит, женщин было гораздо больше десятка!
- Вам должно быть стыдно, Генри! – все тем же суровым голосом произнесла Элис. Она не сомневалась, что лейтенанта постигла справедливая кара древнего божества. – Там нет никаких крыс, я ведь только что засовывала туда свою руку! Вы отлично понимаете, что это означает!
Женщина достала свой платок и, движимая жалостью и любовью, принялась перевязывать рану. В какой-то момент она, наверное, затянула узел даже слишком сильно.
- Божество покарало вас за обман. Ах, как жаль, что такие Уста Истины нельзя установить дома!

- А мне ничуть не жаль, - заметила Элис, невольно возражая мужу, хотя не собиралась этого делать – само так получилось. – Это очень полезный опыт!
Она тут же вздохнула и с легкой укоризной посмотрела на супруга. Вот уже и ядовитый паук появился и смертельно опасные болезни. Однажды, еще живя в своем фамильном доме, Элис случайно подслушала разговор кухарки и служанки, которые, помимо всего прочего, говорили о том, что мужчины – как большие дети. Тогда юная девушка не поняла о чем речь, но вот теперь вдруг осознала правоту этого высказывания.
- Что вы, Генри: нельзя уничтожать прошлое только потому что оно вам не нравится. К нему надо относиться с уважением и почтением. И, знаете, чтобы успокоить вас, я проверю что там..
Элис решительно шагнула в сторону Уст Истины, наклонилась и, душа ее только чуть вздрогнула, заглянула в его рот – ничего не было видно. Тогда она засунула туда сложенный зонтик и хорошенько пошуровала, одними губами при этом прошептав неслышное «Прошу прощения!». По ощущениям внутри никого и ничего не было. Во всяком случае ничего такого, что могло бы укусить лейтенанта до крови.
- Ну вот, - заключила женщина, - вы просто оцарапались о острый камень внутри. Я же была честна и со мной ничего дурного не случилось. Вечером я еще раз осмотрю ваш палец и мы намажем его мазью – у Ханны есть. Или может вызвать доктора.
Элис выпрямилась. Она не переставала думать о дюжине женщин, которых ласкал лейтенант, и о его главной любви и ее самой страшной сопернице – военной службе. Но, кажется, она постепенно училась прятать свою горечь глубоко внутри и не выпускать ее наружу.
- Но, вы правы, мы слишком задержались здесь – пойдемте к реке?

- О, Генри, - вздохнула Элис. – Чем больше вы оправдываетесь, тем в большую..
«Тем в большую ловушку сами себя загоняете» хотела было сказать женщина и напомнить вдобавок, что лейтенант сообщил ей, что «кажется, их было не больше двенадцати», а значит любое число меньше обозначенного не вызвало бы у древнего божества гнев и не послужило бы причиной оказаться наказанным. Так что если Генри где и слукавил, так это значительно уменьшив количестве женщин, которым повезло изведать вкус его губ и насладиться жаром его объятий.
И в размышлениях об этом была такая-то упоительная боль. Может быть  ее, хоть отчасти, грела мысль о том, что теперь лейтенант принадлежит ей и только ей? Впрочем, как часто мужья остаются верными своим женам? Мысль эта, после происшествия в обувной лавке в Неаполе, все чаще приходила в голову Элис, которая решила, что надо будет обсудить эту волнующую тему с Ханной, которая знает все и обо всем, что касается отношений между мужчинами и женщинами.
- И никогда не становитесь Казановой! – поддержала супруга Элис, неожиданно крепко сжав его руку и укушенные древним божеством палец. – Потому что если вы ступите на этот путь, то моя жизнь будет кончена: делить вас еще с кем-то я не смогу!
Они вышли на солнце и женщина торопливо открыла парасоль. Тибр манил их к себе загадочным блеском солнечных лучей на мелких волнах. А впереди виднелся остров Тиберия и лодки рядом с ним.
- На Персефону? – негромко и коротко рассмеялась Элис. – Вы мне льстите, Генри! К тому же вы – не Аид, ведь я дала вам разрешение на мое похищение, хотя.. иногда я думаю как бы вы поступили, если бы я отказалась? Ушли бы, как и предлагал лейтенант Томас, чтобы затем, уже позже, вернуться с подмогой? Или схватили бы меня и увезли в Гретна-Грин силой, действительно уподобившись древнему божеству?..
По губам женщины скользнула улыбка, показывающая, что она слегка шутит, выдавая столь громкие предположения.

Элис молча и очень внимательно выслушала слова Генри. И, хотя взгляд ее был устремлен на противоположный берег и блуждал по реке, думала она только о лейтенанте и о его чувствах.
- Я, кажется, понимаю почему вы рассказываете это мне, - медленно ответила она. – И, я уверена, Белль искренне полюбила Зверя и только поэтому вернулась к нему, когда увидела, что он умирает от тоски. Впрочем, так же я уверена, что не каждая похищенная женщина способна полюбить того, кто ее похитил и Персефона могла возвращаться к мужу лишь подчиняясь долгу и своему отцу - Зевсу. Но вы.. Генри, вас смогла бы полюбить любая женщина. Ведь вы – прекрасны и душой и телом. Вы умны, добры, щедры. И все эти женщины, о которых вы говорили.. разве можно упрекать, что они падали в ваши объятия?.. Несмотря на все мои заверения: неужели вы все еще сомневаетесь в моих чувствах? Вы так часто спрашиваете люблю ли я вас, словно, промолчи я, и ваша вера в меня угаснет.
Элис остановилась и повернулась к Генри.
- Скажите, что я могу сделать, чтобы вы не сомневались во мне? Чтобы каждый миг были уверены в том, что я люблю вас больше своей жизни, что я готова умереть ради вас.

- О, Генри! – выдохнула Элис, когда супруг столь смело обнял ее у всех на глазах, а затем еще и поцеловал. Конечно, рядом никого не было да и дерево, росшее на самом берегу, так низко склоняло свои ветви, что загораживало супругов от случайных взглядов, но все же..
На щеках женщины выступил румянец. Она опустила взгляд вниз и глубоко вздохнула.
Все эти прикосновения и поцелуи и негромкий шепот и.. все это заставляло сердце биться сильнее.
Разве это не единственное, чего должна желать женщина? Разве любовь мужа – не вершина счастья каждой?
Ах, если бы любовь была вечной!
- Да, давайте подойдем.. – пробормотала Элис, пытающаяся успокоить свое сердце и пряча свое лицо, все еще полыхающее от смущения, за парасолью.
Лодочник тем временем пристал, выскочил из лодки и стал делать приглашающие знаки, показывая, что он будет несказанно рад прокатить гостей по реке.

Прежде всего они прошли мимо острова Тиберина и под одним из мостов, что соединял его с берегом. Элис не помнила легенду точно, лишь в общих чертах, но все же в голове ее четко отложилось: остров возник на том месте, где застряло брошенное в воду тело некоего тирана. Постепенно это тело обросло грязью и илом – так и возник остров, пользующийся дурной славой. Но после того, как там было организовано святилище бога врачевания, дурная слава постепенно ушла.
Женщина проводила остров взглядом и повернулась к супругу, который рассказывал ей про мост Святого Ангела – как красивое название! История, правда, не была столь красива и романтична, но, как и все в Риме, невероятно интересна.
- Я попытаюсь вспомнить все, - кивнула Элис и задумалась. – Столб, бич.. терновый венец, крест, гвозди, копье, губка, смоченная в уксусе, Грааль, плащаница, одежды.. перечислять ли мне дальше? Вот только, боюсь, что-то я все же могу упустить.
Женщина вздохнула и чуть виновато улыбнулась.
- И как это все связано с ангелами на мосту?
А мост, с великолепными, огромными фигурами уже вырос перед ними. Элис чуть отвела зонтик в сторону и, широко раскрыв глаза, смотрела на нежданную красоту.