- Голову я могу забрать к себе, если она согласится, - предложил Огилви. - Я хочу с ней о многом поговорить, ведь такой шанс выпадает раз в жизни - узнать о том, как на самом деле проходило путешествие аргонавтов! Из первых уст, так сказать. Что ж, давайте займемся монетой...
Огилви допил бренди и плеснул в тот же стакан уксуса, добавив в него обычной воды. Бросил туда же щепоть соды и выжал сок из половинки лимона, а второй половинкой закусил бренди. Опустив монету в полученную адскую смесь, он сел рядом с мисс Стоун и сказал:
- Думаю, результат не заставит себя ждать. Жаль, что  у нас нет каталога редких монет, но, как я уже говорил, мы покажем монету господину Калокериносу - уж он-то настоящий эксперт! Эх, я ведь тоже скучаю по Скуну, хотя ко мне он относился со свойственной котам прохладцей. А вот вас любил... Странно, да? То есть я имею в виду, что для представителей семейства кошачьих не характерно привязываться к людям. Вот собаки, напротив, очень преданы своим хозяевам. А вы не думали завести себе другого кота? Тут их много: буквально на днях я видел на берегу рыжую кошечку, которую местный рыбак угощал свежевыловленной барбульей*, а мой слуга постоянно гоняет черного кота, который уже не единожды покушался на горшок со свежими сливками.

*Она же барабулька

- Да-да...- немного рассеянно откликнулся Огилви, наблюдая за бурей в стакане: сода, уксус и лимонный сок вступили в химическую реакцию, образовав пышную шапку шипящей пены, которая полностью скрыла монету. - Как скажете, Элизабет: я совсем не настаиваю на экспертизе господина Калокериноса. И ведь вы можете зарисовать монету с двух сторон и отправить рисунок виконту Брануоллу - у него-то каталог точно найдется. Так, теперь точно пора вытаскивать наш объект...
Огилви натянул на руку матерчатую прихватку, которую приходящая служанка оставила около плиты, и, слив раствор из стакана в раковину, вытащил монету. Как следует протерев ее ветошью, покрутил в пальцах и продемонстрировал мисс Стоун:
- Глядите: на реверсе изображен лабиринт, а на аверсе - голова быка. Интересно, интересно...
- Какой лабиринт? - послышался голос из гостиной, где лежала деревянная голова. - Это тот, что построил царь Минос?
Огилви посмотрел на мисс Стоун:
- Вот кто нам поможет! - сказал он. - Давайте покажем монету пифии. Только будет лучше, если это сделаете вы: меня она явно недолюбливает. И не забудьте, что вы - Ариадна, а я - Тесей!

Огилви выглянул из кухни, чтобы ничего не пропустить. Голова прищурилась и потребовала:
- А ну-ка, поближе поднеси - зрение у меня уже не то, что раньше... Да еще и в соленой воде сколько лет пролежала! Хорошо, что совсем не ослепла...
После того, как мисс Стоун выполнила ее просьбу, голова потребовала показать другую сторону монеты.
- Ты надо мной смеешься, что ли? - рявкнула голова, как следует рассмотрев монету с обеих сторон. - Ты Ариадна или кто? Это же твоего отца монета: с одной стороны твой единоутробный брат Минотавр, коего твоя мать Пасифая зачала от быка, с другой - лабиринт, куда его твой отец заточил, чтобы перед людьми не позориться.
Огилви понял, что надо как-то выкручиваться из неловкого положения, и вышел из кухни.
- Царевна про грех своей матери ничего не знала, болтливая ты старуха! - напустился он на пифию. - Вот я - знал, но молчал, чтобы ее не расстраивать.
- Все на Крите знают о Пасифае и ее случке с быком, - фыркнула пифия, пропустив мимо ушей то, что "Тесей" назвал ее старухой. - Хотя... Минос дочь свою любит, бережет - может, и скрыл от нее, что мать на стороне брата нагуляла.

- Да если бы шторм, не так обидно было бы.... - проскрипела голова. - Кормчий напился пьян на радостях, что золотое руно нашли, и в темноте повел корабль на скалы. А я им говорила, я их предупреждала, что питие затуманивает сознание, но кто бы меня слушал...
Голова перевела взгляд на Огилви и спросила:
- Ты-то, надеюсь, не пьешь?
- Никак нет, - быстро ответил Огилви, отступая, чтобы до пифии не донесся запах выпитого им бренди. - А где же золотое руно? Тоже на дне морском?
- А где же ему еще быть, - равнодушно откликнулась голова. - Ты мне вот что скажи, Эгеев сын: Минотавр по-прежнему требует человеческих жертв или помер уже?
- Не знаю, уважаемая, - честно ответил Огилви, который на фоне всего происходящего допускал, что Минотавр по-прежнему жив и здоров, хотя с момента его рождения прошло не менее трех тысяч лет. - В Лабиринт никого не пускают. По правде говоря, я даже и не знаю, где вход в тот лабиринт: это государственная тайна!
- Да какая там тайна, - заявила голова. - Вход находится в гроте, в десяти стадиях от восточного крыла дворца. А сам Лабиринт высечен внутри огромной скалы и снаружи его не видно. Нет никакой тайны: просто не находится дураков, которые по собственной воле сунулись бы к Минотавру.
Огилви быстро произвел в уме вычисления и, наклонившись к уху мисс Стоун, прошептал:
- Это же всего чуть более мили к востоку от места раскопок...И Калокеринос наверняка ничего об этом не знает...

- Твой брат его сам и охраняет - ему другие охранники не нужны, - сказала голова, широко зевнув и показав Ариадне и Тесею беззубый рот. - Но выйти из Лабиринта он не может: на него заклятье наложено самим Посейдоном, который и подослал твоей матери быка.
- Слава Богу, - пробормотал Огилви, представив себе, какая кровавая коррида началась бы на острове, если бы Минотавр выбрался наружу.
- Какому богу? - подозрительно спросила пифия, слух у которой явно не ослабел от воздействия соленой воды. - Ты богов-то не поминай всуе - они у нас обидчивые. Отец ее (тут пифия кивнула на Ариадну) оскорбил Посейдона, тот и наслал на его жену любовную лихорадку к быку. Результат вы уже знаете.
- Слава Посейдону! - воскликнул Огилви, и тут же понял, что сморозил глупость, которая должна была оскорбить Ариадну. Впрочем, он тут же вспомнил, что мисс Стоун только притворялась Ариадной и вряд ли обидится на его слова.
- Может быть, мы оставим вас на некоторое время в одиночестве? - спросил Огилви пифию. - У нас с мисс... Ариадной много дел, которые не терпят отлагательств. Заодно и братца ее проведаем.
- Идите, - милостиво согласилась пифия и снова зевнула. - А еще посплю... Только прежде чем лезть в Лабиринт, сто раз подумайте.
Огилви вопросительно взглянул на мисс Стоун: согласна ли она уйти или хочет остаться?

- Конечно, готов! - воскликнул Огилви, - Если мы действительно обнаружим лабиринт, спрятанный в скалах, это будет открытием века! А если мы обнаружим внутри останки Минотавра - а это должен быть человеческий скелет с бычьим черепом и рогами, - то это будет открытие в квадрате! Идемте же! Хотя мне надо сначала переодеться, иначе местные жители меня не поймут. Давайте ненадолго заглянем ко мне? Или подождите меня здесь, я быстро вернусь.
И Огилви поспешил к своему дому, сгорая от нетерпения поскорее открыть тяжелую дверь Лабиринта. Он ни секунды не верил, что внутри их будет ждать живой Минотавр - если Минотавр вообще когда-нибудь существовал! - поэтому не стал брать с собой оружие, но взял немного денег, чтобы нанять на берегу весельную лодку у какого-нибудь рыбака, ведь пифия сказала, что вход в Лабиринт находится в гроте, а до грота можно было добраться только по воде.

Огилви издалека заметил мисс Стоун, снова щеголявшую в блумерсах. Правда, в данном конкретном случае ее выбор был оправдан, так как лазать по скалам в юбке было бы неудобно и даже опасно. Выглядела она прелестно, а кроме того - практично: Огилви оценил веревку, прицепленную к поясу.
На берегу он нашел рыбака, чинившего сети, и спросил, сколько будет стоить аренда лодки. Хитрый критянин потребовал с богатых (по его мнению) иностранцев две серебряные драхмы - неслыханную цену! - в то время как экономный шотландец рассчитывал расстаться всего с несколькими медными лептами. Однако, понимая, что торг сейчас неуместен, он выдал хозяину лодки требуемую сумму и сел на весла. Море было довольно спокойным, поэтому путь до грота занял всего полчаса.
Под сводами грота царила почти полная тишина, нарушаемая лишь ударами весел о воду. Грот был глубоким, и чем дальше продвигалась лодка, тем темнее становилось вокруг. Огилви начал жалеть о том, что не захватил с собой масляный фонарь или хотя бы свечу, но тут впереди показалась массивная дверь, к которой вела лестница, высеченная в скалистой породе и выступавшая из воды.
- Мы нашли вход, - заметил Огилви. - Однако есть проблема: я не вижу ничего, к чему можно было бы привязать лодку. Может быть, вы подождете меня здесь, а я проверю, что там внутри?

Огилви был вынужден остаться в лодке,  так как бросить ее было нельзя - она сразу бы уплыла.
- Осторожнее там! Если вы заблудитесь в лабиринте, вам придется долго ждать, пока я приду к вам на помощь! - крикнул он вслед мисс Стоун, которая с грацией горной серны преодолевала путь к массивной двери с железным кольцом вместо ручки. Из-за двери не слышалось ни звука, и это подбадривало Огилви, который беспокоился о мисс Стоун: внутри наверняка царила полная темнота, а еще там могли обитать летучие мыши и другие малоприятные твари. Как же он ругал себя за то, что не прихватил масляный фонарь! С источником света все было бы гораздо проще.

Мисс Стоун смело шагнула в темное чрево пещеры, а у Огилви предательски ёкнуло сердце: все-таки мисс Стоун не чужая была ему, сколько всего вместе пережили и испытали! Хирург беспокойно заёрзал на сиденье и даже привстал, так ему хотелось последовать за ней, чтобы обеспечить хоть какую-то защиту, но лодку бросать было никак нельзя.  Он снова сел и вдруг почувствовал, как что-то коснулось его ноги.
- Мурр... - услышал Огилви и посмотрел вниз: на дне лодки сидел кот, в котором он сразу же узнал Скуна!
- Ты как тут очутился?! - воскликнул Огилви.
- Я еще на берегу прыгнул в лодку и спрятался под кормовым сиденьем... - промурлыкал Скун. - А чё такого? Или ты меня не рад видеть, хозяин?
- Рад, очень рад! А уж как мисс Стоун будет рада - она тебя чуть не каждый день вспоминает, - заверил кота Огилви. - А знаешь что, беги-ка ты за ней: ты в темноте хорошо видишь, предупредишь её, если что. А мне лодку сторожить надо, чтобы не уплыла.
Скун  потянулся, выгнув спину, и грациозно запрыгнул на первую ступеньку, выступавшую из воды. Неторопливо поднявшись по каменной лестнице, он шмыгнул внутрь пещеры.

Огилви услышал, как взвыл Скун, и даже подпрыгнул в лодке от неожиданности. Но поскольку мисс Стоун молчала, он успокоился, хотя загадка так осталась без ответа: что или кто заставил кота орать так, как будто ему дверью прищемило хвост?
- Мисс Стоун, что происходит?!- крикнул Огилви, вставая в лодке во весь рост, - Вы там целы? У вас все в порядке?
В конце концов, на самый крайний случай у него было весло, - не бог весть какое оружие, но все же.
- В порядке? Как бы не так!!! - услышал он вместо голоса мисс Стоун новый отчаянный вопль Скуна. - Вас когда-нибудь били ногой по яйцам, хозяин?!
Огилви опустил весло, которым успел вооружиться, и сел на скамью. Он всей душой сочувствовал Скуну, но вслух выражать ему мужскую солидарность не стал - мисс Стоун ему бы такого никогда не простила. И тут он заметил каменный столбик, торчавший из воды, но окутанный густой тенью. Схватив канат, лежавший на дне лодки, хирург быстро привязал лодку к столбику и вместе с веслом выбрался из нее на каменную лестницу.
- Я уже иду к вам! - крикнул он, бодро преодолевая выщербленные временем ступени.

- Да не виноватый я - он сам пришёл! - крикнул в ответ Огилви, пробираясь по темному коридору и сбрасывая с лица паутину, которая цеплялась к нему, как репей. Хорошо еще, что свод был высокий и ему не приходилось нагибаться, а весло он мог держать вертикально.
- Вижу, мне здесь не рады...- обиженным тоном заявил Скун, невидимый в темноте. - А я-то надеялся на теплый прием от своей любимой хозяйки. Что ж, не судьба!
- Элизабет, это же Скун - неужто не узнали? - снова крикнул Огилви, напряженно вглядываясь в темноту. - Не знаю, как он оказался на острове, но это он собственной персоной!
- Мяу! - душераздирающим голосом подтвердил кот. - Мяу!

- Последний раз, когда я его видел, он был котом, но и в образе человека тоже побывал, не спорю, - сказал Огилви, которого так и распирало поговорить, несмотря на предупреждение мисс Стоун, а возможно, как раз благодаря оному. Чтобы англичанка заткнула рот шотландцу?! Да ни в жисть!
- Я же говорю, мне здесь не рады, - подхватил Скун, который тоже принадлежал к гордому и упрямому племени шотландцев*. - Я, пожалуй, откланяюсь... Бродите тут сами, как слепые мыши.
- Разбежался! - рявкнул Огилви и, наклонившись, подхватил кота свободной рукой и сунул его под мышку. Вопреки своим словам, тот не сопротивлялся, но непрерывно что-то бормотал себе под нос, перемежая человеческие слова кошачьим фырканьем.
Огилви двинулся следом за мисс Стоун, держа в одной руке тяжелое весло, а в другой -  еще более тяжелого Скуна.

*Шотландская вислоухая порода, упоминалась много раз в старых эпизодах

Скун недовольно зашипел, полоснул Огилви по запястью когтями и вырвался у него из рук.
- Зачем вам лампа, сударыня? - зловещим тоном спросил он, приблизившись к мисс Стоун. - Я прекрасно вижу в темноте, поэтому идите за мной!
И кот большими прыжками помчался вперед, рассыпая вокруг себя зеленые искры, которые освещали темный коридор не хуже лампы.  К счастью или нет, но на развилке кот свернул именно туда, куда указывала мисс Стоун - налево. Огилви кое-как обтер кровоточащее запястье о штаны и догнал мисс Стоун:
- Кажется, характер у Скуна испортился с тех пор, как мы видели его последний раз, - сказал он. - Но я в этом не виноват! Я вообще понятия не имел о его присутствии, пока он не вылез из-под сиденья. Да и вы тут не при чем: Бог знает, с какой компанией он водился все то время, что был лишен вашего благотворного влияния... Я вот тоже, знаете ли, заметил: когда я общаюсь с вами, я становлюсь как-то мягче, что ли... Впрочем, не будем терять время, ведь не известно, какого размера этот лабиринт.

- Налево так налево, - согласился Огилви. - Надеюсь, что и Скун будет придерживаться того же правила. Только слишком уж быстро он перемещается, как бы нам не потерять его из виду.
Но его опасения оказались напрасными: зеленые искры, летевшие от шерсти кота, оставляли на стенах светящиеся знаки, будто кто-то мазнул по камню кистью, обмакнутой в краску с добавлением белого фосфора. Эти мазки источали слабое зеленоватое сияние и были отчетливо видны в темноте.
- Мы с вами прямо как Гензель и Гретель, идущие по темному лесу к дому злой колдуньи, - сказал Огилви и почувствовал, как по спине его пробежал неприятный холодок. Под его ногой что-то хрустнуло, и он остановился, чтобы проверить, на что наступил. Опытный взгляд анатома сразу же определил, что это была человеческая малоберцовая кость.
- Стойте! - громко произнес Огилви. - Взгляните, что я нашел.