- Я именно на это и надеялась! - воскликнула миссис Халлидей. - Вам я всецело доверяю  и буду ждать от вас весточки. Все эти слухи и сплетни по поводу того, что прорицатель видит будущее, исходят из не слишком надежных источников, а вот вы для меня - самый надежный! Если вы убедитесь в том, что прогнозам прорицателя можно верить,  пришлите мне весточку.
Миссис Халлидей сложила веер и поднялась из кресла.
- Боюсь, мне пора заканчивать свой визит, - сказала она. - Благодарю за великолепный кофе, передавайте горячий привет вашему супругу. Кстати, недавно до меня дошли слухи о том, что генерал-губернатор считает капитана Кендала верным слугой Короны и оплотом Англии - ни больше, ни меньше. Хотела бы я услышать то же самое о мистере Халлидее!
Вице-губернаторша подошла к Элис, клюнула ее в щеку и поплыла к выходу, шурша шелковыми юбками.

Генри, уже завершивший опрос слуг, заторопился навстречу жене. Ничего нового он не узнал: все слуги дружно утверждали, что ничего не знают о пропаже курицы и не имеют к этому событию никакого отношения. Генри склонялся к тому, чтобы поверить им: ни у кого из них не было причины рисковать хорошо оплачиваемой работой в его доме, совершая кражу. Элис выглядела взволнованной, но при этом не напуганной или расстроенной - это вселяло надежду, что новости, сообщенные миссис Халлидей, не несут в себе ничего плохого.
- Очень интересно, - сказал капитан. - Но давайте сначала где-нибудь присядем.
Он взял жену под руку и провел в малую гостиную, которую только что покинула миссис Халлидей.
- Садитесь и рассказывайте, я весь внимание...
Генри заботливо взбил подушечку и усадил Элис на резной деревянный диван, ловко подсунув подушечку ей за спину. А сам сел в кресло, стоявшее напротив.

Генри выслушал новость с выражением должного интереса на лице, хотя в глубине души считал, что любая новость, исходящая из уст вице-губернаторши - не что иное, как пустая сплетня, не заслуживающая внимания. Но Элис выглядела такой оживленной, что он не стал проявлять своих истинных чувств и с улыбкой сказал:
- Неужели? А я считал, что дом по-прежнему пустует. Ни разу не замечал, чтобы кто-то работал в саду или в доме горел свет. По-видимому, этот прорицатель - настоящий отшельник, редко выходит из дома и экономит на свечах и масле для светильников. Если вам так хочется нанести ему визит, я не против, но одну я вас не отпущу. Давайте-ка сначала отправим туда Санджая, чтобы он выяснил все на месте и спросил у прорицателя, когда тот сможет нас принять и сколько стоят его услуги. Возможно, надо отправить ему какой-нибудь маленький подарок в виде угощения - в конце концов даже отшельники нуждаются в пище, а Мадхуп  великолепно готовит самые изысканные сладости.

Бай Лин проснулся на рассвете, и пока Зафира еще нежилась в объятиях сна, вышел в сад, размял затекшие мышцы, помедитировал и сел у небольшого искусственного пруда, устроенного прежними хозяевами дома, чтобы полюбоваться на рыб, медленно плававших в мутноватой воде. Ему нравилась новая, непривычно  спокойная жизнь, и если бы не необходимость общаться с глупыми и некрасивыми англичанками, жаждавшими узнать будущее, он бы счел такое существование идеальным. Правда, он подозревал, что Зафира скучает и с нетерпением ждет, когда они вернутся к прежнему образу жизни, наполненному опасностями и борьбой, но в то же время надеялся, что еще на пару недель ее терпения хватит. К тому же сейчас она была полностью захвачена осуществлением своего плана и выглядела воодушевлённой и даже радостной.
Бай Лин бросил в пруд горсть крошек от черствой лепешки и вода забила ключом: сразу несколько крупных карпов бросились за угощением, отталкивая друг друга и яростно молотя хвостами. Еще недавно и он точно также старался опередить соперников и врагов, а сейчас спокойно наблюдал со стороны за чужой схваткой. Глупые рыбы не знали, что сверху за ними наблюдает пара человеческих глаз, как не знали и о том, что очень скоро несколько  из них будут пойманы, выпотрошены и зажарены на углях. Бай Лин посмотрел на небо, как будто ожидал увидеть пару божественных глаз, наблюдавших  за ним, но кроме нескольких кучевых облаков ничего не увидел. Зато услышал чьи-то шаги и стремительно обернулся, сразу растеряв свое мнимое спокойствие. Однако человек, направлявшийся к пруду от калитки, опасений не вызывал: это был высокий и дородный индус в белом тюрбане, державший перед собой большое блюдо, прикрытое куском белого полотна.
- Доброе утро, господин! - вежливо поздоровался индус, наклонив голову. -  Меня прислал к вам мой хозяин и ваш сосед - капитан Кендал.
Индус поставил блюдо на траву и сложил ладони в приветственном жесте, поклонившись Бай Лину.
Сказать, что Бай Лин был удивлен, это не сказать ничего: первой его мыслью было, что их с Зафирой разоблачили, но он тут же отмел ее, так как она не объясняла подарок, присланный англичанином.
- Поблагодари своего сахиба от моего имени, - спокойно сказал Бай Лин, - Я с ним не знаком, но рад, что у меня такой хороший сосед.
Бай Лин не хотел, чтобы индус разглядел его шрам, о котором мог рассказать англичанину, поэтому разговаривал с ним, повернувшись в профиль, хотя это было и не слишком вежливо. Лицо китайца прикрывали широкие поля соломенной шляпы и это тоже имело значение.
Гонец не удовлетворился кратким обменом любезностями и продолжил разговор, выражаясь витиевато и напыщенно. Он ходил вокруг да около, задавая кучу вопросов и при этом не давая Бай Лину даже намека на то, в чем заключалась настоящая цель его визита. Бай Лин медленно закипал гневом и спустя четверть часа был готов придушить назойливого гостя и бросить его в пруд к рыбам. Но вместо этого лишь уклончиво и очень вежливо отвечал на вопросы, ничем не выдавая своих истинных чувств.

Бай Лин сделал вид, что погрузился в раздумья, однако на самом деле был занят тем, что краем глаза поглядывал на Зафиру, дразнившую его своими прелестями за спиной у индуса. Впрочем, она быстро спряталась за толстый ствол дерева и Бай Лин, улыбнувшись, вернулся к прерванному разговору, ответив в том духе, что он - отшельник, удалившийся от мира, и принимает в своем доме лишь тех, что находится в безвыходной ситуации и жаждет духовного совета. По странному совпадению, совета  жаждали исключительно женщины - по-видимому, оправдывая свое звание слабого пола. И если английская леди, о которой упомянул посланник, действительно нуждалась в добром слове и духовной поддержке, он готов был ее принять. Однако только ее одну, без мужа.
- Надеюсь, вы понимаете, что вашей мем-сахиб ничего не грозит в этом доме, - добавил Бай Лин. - Но если её муж опасается за ее безопасность, он сможет подождать в саду. Таковы мои условия, добрый человек (не знаю вашего имени), и они не изменятся даже если о встрече со мной попросит сама английская королева. А теперь прошу меня извинить: солнце уже высоко и мне пора возвращаться к моим духовным занятиям и чтению молитв. Передайте своей хозяйке, что я смогу принять ее в час обезьяны, то есть с трех до пяти пополудни по вашему времяисчислению.
Индус подобострастно поклонился и рассыпался в благодарностях, хотя Бай Лин и видел, что тот смущен необычными условиями, которые он поставил. Но это волновало Бай Лина чрезвычайно мало: он был хозяином положения и мог диктовать любые условия, которые были выгодны ему.
Как только индус удалился, Бай Лин отправился на поиски Зафиры, которая, как он предполагал, по-прежнему пряталась среди густых зарослей и была готова в любой момент выскочить из-за дерева или высоких кустов, чтобы напугать его. Но напугать Бай Лина было чрезвычайно сложно, и он без всякого страха шел вперед, раздвигая перед собой зеленые ветви деревьев. Ему показалось, что впереди мелькнуло чье-то обнаженное плечо и прядь черных волос, и он бросился туда, чтобы поймать проказницу. И действительно: очень скоро он увидел человеческую фигуру, сидевшую на траве спиной к нему. Бай Лина немного смутило отсутствие женственных изгибов:  позвонки на спине торчали так, как будто их обладательница долгое время голодала и потеряла в весе. Но длинные черные волосы, рассыпавшиеся по плечам, заставили его поверить, что это Зафира. Фигура сидела неподвижно, будто и не слышала его шагов. Бай Лин постарался ступать еще мягче и, приблизившись, хлопнул фигуру по плечу и, смеясь, сказал:
- Что-то ты исхудала, красавица.
Фигура повернула к нему лицо так стремительно, как будто ее голова держалась на деревянных шарнирах, и Бай Лин чуть не закричал от ужаса: с  морщинистого незнакомого лица на него смотрели черные провалы глаз, в глубине которых, как раскаленные угли, мерцали красные огоньки. Это, безусловно, была не Зафира: никаким гримом нельзя было добиться такого правдоподобия.
- Кто ты, зачем явился в мой сад? - прошептал Бай Лин, отступая.
Но исчадие ада лишь ощерило гнилые зубы и показало Бай Лину язык - ужасающе длинный и тонкий, как змея. Бай Лин развернулся и бросился наутек, ломая кусты. Ввалившись в дом, он дрожащими руками задвинул засов на двери и лишь тогда сообразил, что понятия не имеет, где находится Зафира. Бай Лин отдышался и громко позвал ее, надеясь, что она уже успела вернуться в дом. Он начал понемногу успокаиваться и почти убедил себя, что это Зафира сыграла с ним такую злую шутку.

Услышав голос Зафиры, китаец вздрогнул и резко обернулся.
- Поздравляю: ты меня почти напугала, - хмуро сказал он, поедая её взглядом. - Признаю, что шутка удалась: я действительно поверил, что видел трупоеда или как в ваших местах называются демоны, вселяющиеся в мертвецов. И когда ты только успела смыть с себя краску и грязь и переодеться в чистое сари? Прошу тебя, больше никогда не играй со мной таких шуток: я все-таки уже не мальчик и могу умереть от разрыва сердца! А что касается англичанки, то еще неизвестно, решится ли она прийти или нет на тех условиях, что я поставил.
Но чем дольше Бай Лин смотрел на Зафиру, тем сильнее убеждался в том, что сам себя успокаивает. За несколько минут, которые миновали с момента, как он увидел "демона", она просто не могла так преобразиться! Особенно его смущали чистые, блестящие и тщательно расчесанные волосы Зафиры, в то время как волосы "демона" были в колтунах и покрыты серой пылью. А его язык длиной в целый фут, который извивался подобно змее, силясь дотянуться до Бай Лина?! Какой бы талантливой актрисой ни была его подруга, исполнить такой номер было бы ей не по силам.

Бай Лин хотел ответить, что с удовольствием выпьет горячего пряного чая с молоком и специями, но с запозданием сообразил, что кое о чём не подумал раньше: Зафира не имела достаточно времени не только для того, чтобы смыть с себя грим, но и для того, чтобы загримироваться! А значит, это не её он видел в зарослях, а... кого же?
- Постой! - воскликнул китаец, грубо хватая Зафиру за плечо и не давая ей проследовать дальше. - Наплевать мне на англичанку - придет она или нет. Я видел в саду настоящего демона!
Узкие глаза китайца округлились настолько, насколько это было возможно, а на лбу выступила холодная испарина. Бай Лин не без оснований считал себя храбрецом, но сейчас испытывал смертельный ужас: одно дело встретиться лицом к лицу с вооруженным до зубов человеком, и совсем другое - наяву увидеть существо, которое, как он до сих пор считал, является всего лишь народным вымыслом. Внезапно ему расхотелось выходить из дома к открытому очагу, который соорудила Зафира - мало ли кто поджидал их там. Может быть, у демонов была привычка действовать парами - как у него с Зафирой!
- Давай останемся здесь и выпьем чаю на кухне, - почти умоляющим тоном попросил он Зафиру, отпуская ее плечо, на коже которого остались красные пятна от его пальцев. - Я что-то устал от москитов и этой адской жары...

Пока Зафира готовила чай, Бай Лин сидел молча, пытаясь осмыслить случившееся в саду. Концы с концами не сходились никак. Он поверил Зафире в том, что она не пыталась его напугать, да и времени на то, чтобы дважды изменить внешность таким радикальным образом, у нее попросту не было. Но ведь он видел демона - в этом сомневаться не приходилось! И тут Бай Лина осенило: то, что он видел, было результатом воздействия опиума! В последнее время у него стали ныть суставы и старые боевые шрамы, да так сильно, что порой он не мог уснуть и иногда ворочался ночь напролет, не смыкая глаз до первых лучей солнца. У него всегда был при себе небольшой запас пилюль из опиума-сырца, чтобы снять боль от ран, но он принимал это лекарство лишь в самых крайних случаях, зная о коварстве опиума, который, если принимать его часто, вызывал кошмарные видения. Накануне вечером Бай Лин, устав от бессонницы и болей, проглотил один шарик и крепко проспал всю ночь,  - и вот результат! По-видимому, даже такая незначительная доза оказала пагубное воздействие на его сознание, и наутро он увидел кошмар наяву. И ведь такое уже с ним случалось! Бай Лин вспомнил, как они с Зафирой спасались от слуг Фаруха, убегая по подземным галереям, построенным контрабандистами - он тогда был ранен в плечо стрелой и проглотил пару опиумных горошин, а потом увидел, как из земляных стен выползают змеи... Надо было усвоить этот урок, а он его не усвоил. Поклявшись себе в том, что больше никогда не прибегнет к помощи опиума, Бай Лин с облегчением вздохнул и отпил из чашки горячий густой чай, благоухавший кардамоном, корицей и гвоздикой.
- Вкусно! - сказал он, впервые улыбнувшись и чувствуя огромное облегчение от того, что наконец нашел объяснение случившемуся в саду. - А что происходит? Ты имеешь в виду предстоящий визит англичанки? Да, нам надо подумать, как все обставить. Я-то буду сидеть за ширмой, а у тебя такого прикрытия не будет. Показываться ей на глаза тебе нельзя - она тебя мигом узнает. Поэтому я попрошу своего друга Ван И об услуге: его младшей дочери всего семь лет, но она очень смышленая и трудолюбивая девочка и помогает отцу и сестрам в торговле шелком. Она будет прислуживать англичанке во время ее визита: встретит ее у калитки, проводит в дом, подаст чай. А самое главное - усыпит ее подозрения и опасения, если таковые имеются! Ты же знаешь, что все женщины без ума от маленьких детей, и англичанка отнюдь не исключение: увидев маленькую Фэнцзе, она растает и станет доверчивой и покорной, как глина в руках гончара. Давай-ка сразу после чая отправимся к Ван И, чтобы обо всем договориться - к тому же, насколько мне известно, сегодня тот день недели, когда он получает очередную партию товара, и ты сможешь выбрать себе отрез шелка на новое сари.
Бай Лину действительно надо было повидать Ван И, но даже если бы у него не было этого предлога, он бы придумал другой - лишь бы  на время убраться из дома, где его посетило страшное видение

*Эпизод Алые маки Бихара, пост 74

- Поживем - увидим... - пробурчал Бай Лин, не горевший желанием связываться с похищением. - А сейчас идем к Ван И, - как раз успеем вернуться к тому часу, что я назначил для англичанки.
Заперев дверь на ключ, Бай Лин повел Зафиру в ту часть города, которую облюбовали для проживания и торговли китайцы, - большей частью уроженцы Фуцзяни и Кантона. Согласно последней переписи населения, проведенной британцами, китайцев в Калькутте было всего три с половиной сотни, но Бай Лин подозревал, что на самом деле их больше. Ван И был его земляком, покинувшим родной Кантон перед началом опиумной войны с британцами*. Бай Лин родился в небольшой рыбацкой деревушке неподалеку от Кантона и потому с Ван И его связывали не только общие дела, но и общие воспоминания, относившиеся к тому времени, когда оба они еще были босоногими мальчишками. Сейчас Ван И выглядел солидно и вел успешную торговлю шелком. Ему принадлежал двухэтажный дом из красного кирпича с красными ставнями на окнах и выкрашенной красным лаком дверью, в первом этаже которого располагалась лавка. Над входом была надпись на кантонском диалекте - черные иероглифы были похожи на пауков, выстроившихся в линию. С лавкой Ван И соседствовали мастерские краснодеревщика и сапожника, а напротив располагались магазины торговцев чаем и фарфором, чьи владельцы тоже были китайцами.
Бай Лин постучал в красную дверь и ему открыла молодая девушка, одетая, как служанка:  в красную шелковую кофту и синюю безрукавку. Обменявшись с ней несколькими фразами на кантонском диалекте, Бай Лин обернулся к Зафире и сказал:
- Ван И ушел в храм  Гуань Юя, но должен скоро вернуться, чтобы принять товар, а нас просят подождать его внутри и выпить чаю.
Храм Гуань Юя - бога верности, праведности и процветания, но также и войны - был излюбленным местом встреч соплеменников Бай Лина, в ходе которых сообща решались многие важные вопросы, касавшиеся жизни их общины. Вспомнив об этом, Бай Лин вдруг почувствовал укол зависти: он уже давно был сам по себе и болтался по жизни, как перекати-поле, лишившись корней, которые удерживают человека в родном ему окружении.

*Первая Опиумная война - 1840-1842 год. Кантон - нынешний Гуанчжоу, с блокирования порта которого и началась Первая опиумная война Британии с Китаем.

Несмотря на то, что Бай Лин вдоволь напился чаю масала, приготовленного Зафирой, он с удовольствием принялся за традиционный китайский напиток, поданный Фэнцзе. Аромат распаренных зеленых листьев, плававших в крошечной пиале, расписанной цветами пионов, щекотал ему ноздри и напоминал о родных местах, которые он уже почти успел позабыть. Слушая щебет девчушки, болтавшей с Зафирой, китаец разглядывал убранство комнаты сквозь тонкую прозрачную преграду пара, поднимавшуюся с поверхности его пиалы. В каком-то смысле эта комната напоминала гостиные англичан тем, что в ней было слишком много предметов обстановки - маленьких лакированных столиков, бронзовых треножников с благовониями, фарфоровых ваз и кресел со скамеечками для ног. Впрочем, гости сидели не в креслах, а на кане - деревянном помосте, поставленном у окна и накрытом цветастым ковром, на котором были разложены продолговатые подушки и узкие матрасики из парчи, расшитые золотыми драконами. Все в этой комнате говорило о том, что хозяин дома - процветающий коммерсант и его семья живет в достатке и довольстве. Однако Бай Лину было прекрасно известно, что и сам Ван И, и все члены его семьи, включая старуху-мать и младшую дочь, неустанно трудились для того, чтобы достичь такого уровня благоденствия и постоянно его поддерживать. Как знал и то, что жена Ван И умерла, когда его младшей дочери Фэнцзе не исполнилось еще и  полутора лет. По какой-то причине Ван И так и остался вдовцом и вроде бы такое положение дел его вполне устраивало.
Улучив короткую паузу в девчачьей болтовне Зафиры и Фэнцзе, он задал девочке пару вопросов о  житье-бытье и выяснил, что к её старшей сестре Дайюй посватался торговец чаем Цзя Лянь и по этому случаю преподнес ей подарок в виде набора жемчужных шпилек для волос в виде фениксов.
- Шпильки очень красивые, а господин Цзя Лянь похож на сонную панду. К тому же он ужасно старый - на прошлой неделе ему исполнилось тридцать лун, а Дайюй будет только шестнадцать! Но отец согласился: он считает, что господин Цзя Лянь - прекрасная партия для моей сестры. А что такое "партия", господин Бай Лин?
Бай Лин засмеялся и лукаво взглянул на Зафиру, ожидая, что она объяснит своей маленькой собеседнице смысл загадочного выражения.

Фэнцзе прыснула в ладошку, услышав про собак, но, видимо, объяснение Зафиры ее полностью удовлетворило, и она снова принялась болтать, сообщая Зафире все новые и новые факты о своем житье-бытье. Бай Лин заскучал: его всегда утомляла женская болтовня. Несколько развеяло его скуку появление Дайюй, которая ненадолго покинула свой пост в лавке и заглянула в комнату, чтобы проверить, всем ли довольны гости и справляется ли со своими обязанностями ее младшая сестра, которой выпала обязанность заменить хозяйку дома. Бай Лин, как всегда, залюбовался красотой девушки - правильным овалом лица, фарфоровой кожей и бровями, похожими на ивовые листочки. В иссиня-черных волосах Дайюй матово сияли те самые жемчужные шпильки в виде фениксов, о которых упомянула Фэнцзе.
Бай Лин поздравил девушку с предстоящим замужеством и пожелал долгой и счастливой семейной жизни. Дайюй бросила на младшую сестру гневный взгляд, залилась румянцем и выглядела при этом не слишком радостной, из чего Бай Лин заключил, что сравнение господина Цзя Ляня с сонной пандой, сделанное Фэнцзе, было недалеко от истины. В этот момент появился  Ван И и Дайюй сразу же ушла, чтобы вернуться к покупателям в лавке. Бай Лин не стал долго ходить вокруг да около и сообщил Ван И, зачем явился. Пообещав ему щедро оплатить труд Фэнцзе, он заверил друга, что не задержит его дочь надолго - ровно на то время, что будет длиться визит англичанки - а после того, как англичанка уйдет, сразу же доставит Фэнцзе обратно в родной дом. Зафира не сможет прислуживать гостье - объяснил Бай Лин, - потому что на это же время у нее запланирована важная встреча в городе, а слуг они не держат. Ван И согласился отпустить Фэнцзе, а девчушка  была и рада: по всему было видно, что ей понравилась Зафира и что ей очень хотелось ненадолго сменить привычную обстановку и побывать в гостях у друзей отца.
Из вежливости осведомившись о здоровье друга и о том, как идут дела в торговле шелком, Бай Лин начал прощаться. Фэнцзе налила чаю отцу и нетерпеливо поглядывала на Зафиру, сгорая от желания побыстрее отправиться в путь.

- Встретишь ее у калитки и проводишь в дом, в ту комнату, какую я тебе укажу заранее, - сказал Бай Лин. - В комнате ее будет ждать поднос  с чаем, который тоже заранее приготовит госпожа Зафира. А ты сделай вид, что не понимаешь по-английски, - это важно! - но внимательно слушай и запоминай каждое слово, которым она обменяется с сопровождающим ее мужчиной - будь он англичанин или индиец. После того, как англичанка окажется в комнате, ты уйдешь и будешь ждать за дверью, чтобы затем проводить ее обратно к калитке. А после этого я отведу тебя к отцу и по дороге куплю сладостей и любую игрушку, какую ты пожелаешь.
Бай Лин не хотел, чтобы Фэнцзе случайно назвала его имя или проговорилась еще о чем-нибудь важном в разговоре с англичанкой, поэтому и приказал девочке скрывать знание английского. Кроме того, это позволяло Фэнцзе выступить в роли шпионки, которую никто и ни в чем бы не заподозрил.
- Мы можем зайти в лавку господина Кларка и купить там куколку с белыми волосами и голубыми глазами? - спросила Фэнцзе, глазенки которой загорелись в предвкушении подарка. - Я однажды попросила отца купить ее мне, но он сказал, что я уже слишком взрослая, чтобы играть в куклы.
Бай Лин подозревал, что причина отказа была в другом: английские куклы стоили очень дорого, и практичный Ван И наверняка  считал  подобную покупку выбрасыванием денег на ветер.
- Я куплю тебе куклу с белыми волосами, - пообещал Бай Лин, - Но только в том случае, если ты все сделаешь так, как я сказал. Кстати, англичанка, которой ты сегодня будешь прислуживать, очень похожа на ожившую куклу - у нее гладкая белая кожа, светлые волосы и голубые глаза.
-Счастливая... - прошептала Фэнцзе и тяжело вздохнула.
Бай Лин усмехнулся про себя: хорошенькая, как цветок сливы, Фэнзце, явно завидовала  обладательницам светлых волос и глаз, считая их красивее тех, у кого волосы были похожи на крыло черного ворона, а глаза - на два сверкающих агата. Бай Лин считал иначе, но не стал переубеждать Фэнцзе.

Фэнцзе растерянно посмотрела на Бай Лина, который только что приказал ей встретить англичанку у калитки.
- Встретишь леди у порога, как сказала госпожа Зафира, - сказал Бай Лин и подмигнул девочке: мол, видишь, кто тут главный?
Бай Лин провел Фэнцзе в дом и показал ей комнату, где должна была состояться его встреча с англичанкой.
- Я буду сидеть за ширмой,- предупредил он. - А леди пусть сядет вот в это кресло рядом со столиком. Сюда ты поставишь поднос с чаем и сразу же выйдешь из комнаты. Все поняла?
- Да-да, господин Бай Лин, - закивала головкой Фэнцзе  и ее косички взметнулись вверх. - Ничего сложного, я справлюсь!
- Вот и умница... А пока беги на кухню и помоги госпоже Зафире с приготовлением чая. А я останусь здесь: мне надо подготовиться к визиту английской леди.
Как только Фэнцзе вышла из комнаты, Бай Лин зажег палочки с благовониями и, усевшись в центре комнаты, начал медитировать, чтобы успокоить ум и настроиться на разговор с англичанкой.