- Так Клеопатра выть начала, - объяснил старый Джон. - Выла и выла, выла и выла, уснуть не давала. Я не выдержал,  вышел во двор - прикрикнул на нее, чтобы заткнулась, и вдруг - выстрел! Для охотников слишком поздно, да и не сезон сейчас. А после выстрела - крик, да такой, что у меня кровь в жилах заледенела. Я обратно в дом бросился, схватил свое ружьишко, потом спустил с цепи Клеопатру и побежали мы с ней к аббатству, потому как с той стороны выстрел был. А луна-то полная была - дорогу освещала, как фонарем. Прибежали мы, значит, к руинам, у Клеопатры вся шерсть дыбом встала: остановилась она и рычит, и дальше ни в какую идти не хочет. Я ружье вскинул, приготовился выстрелить, если вдруг на меня какой-нибудь лиходей кинется. Вдруг вижу - вдоль стены аббатства какая-то белая фигура крадется - будто саваном замотана с ног до головы, даже лица не видно, только щелка для глаз. Клеопатра тоже ее увидела, рычать перестала, прижалась к моей ноге и скулить начала, дрожа, как осиновый лист. Я не выдержал и пальнул из ружья. Уж не знаю,  попал или нет, - скорее, промазал, потому что фигура метнулась в арку и пропала. Я помолился про себя святым угодникам, перезарядил ружье и пошел к арке. Врать не буду - страшно было, аж жуть, так что коленки тряслись. Но того, в саване, уже и след простыл, а на траве я увидел человека. Я его, конечно, сразу не признал, потому как лежал он на боку, спиной ко мне. Но когда подошел к нему и наклонился, то сразу же понял, кто он таков. Видно, он и стрелял, потому как рядом валялось его ружье. Это ружье ему господин виконт подарил, и Мёрфи подарком гордился, говорил, что господин виконт этак выразил свою благодарность ему за верную службу...
Огилви слушал рассказ старого Джона, хмуря брови. Он не мог взять в толк, при чем тут белая фигура в саване. Может, почудилось старику с перепугу? Вокруг старых полуразрушенных аббатств всегда витали слухи о привидениях, а старый Джон к тому же был моряком - а моряки, как известно, народ суеверный.
- А никаких признаков волка вы там не заметили? - спросил он. - Следы лап вокруг трупа, например?
- Нет, не заметил, - ответил старик. - Да и Клеопатра  моя - не  той породы, что боится волков. Она бы волка сразу почуяла и бросилась бы в драку.

- Бывают, бывают...место-то намоленное... - ответил старик, как-то странно посматривая на мисс Стоун, как будто не был уверен, стоит ли ему вдаваться в подробности. Но потом желание потрепать языком пересилило сомнения и он добавил,- Не так чтобы очень часто наведываются, но несколько раз за год так уж точно застукаешь там парочку... Днем детишки прибегают поиграть среди развалин, иной раз какой-нибудь джентльмен из Дублина нагрянет и кистью машет целый день. Однажды две леди приехали в коляске и ну давай красками холстину пачкать. Изгваздали хороший, чистый кусок холста вдоль и поперек, мне предлагали позировать, да я отказался - на что мне этот балаган? Как по мне, ничего интересного там нет, но господам да влюбленным голубкам виднее. А для чего Мёрфи туда заявился в ночь-полночь, этого я вам не скажу - не знаю. Я тогда домой вернулся, запряг свою лошадку в телегу, чтобы его погрузить и в деревню отвезти - на себе я бы его не донес, силы уже не те. Когда молодой был - тюки на себе таскал, а сейчас нет, не могу.
- А что с ружьем Мёрфи? - спросил Огилви. - В поместье его не доставили.
Тусклые голубые глаза старика внезапно забегали - он старательно отводил взгляд и от Огилви, и от мисс Стоун, а потом нехотя сказал:
- Дык потерялось ружье. Я когда  к Мёрфи вернулся с лошадью и телегой, ружья уже не было - как сквозь землю провалилось.
Огилви заподозрил, что старый Джон просто присвоил дорогое охотничье ружье, но не стал озвучивать свои подозрения.
- Ясно, - только и сказал он. - Что же, спасибо вам большое, вы нам очень помогли.
И, порывшись в кармане, протянул старику серебряный шиллинг. Старый моряк с достоинством его принял, попробовал на зуб и сунул в карман коротких брюк.

Огилви немного сбился с шага, потому что на вопрос, который задала ему Элизабет, было не так-то просто ответить. В глубине души он понимал, что стал рассказывать репортеру о былых приключениях, потому что хотел слегка подтрунить над феминистическими убеждениями Элизабет. Но с другой стороны, он действительно высоко ценил ее, хотя она в это и не верила.
- Я подумал о том, что вы считаете себя недооцененной - сказал он, глядя в сторону. - И ещё та статья в лондонской газете, автор которой  всячески превозносил достижения мужчин-воздухоплавателей, но обошёл молчанием ваше имя... Я надеюсь, что мистер О'Брайен исправит эту несправедливость в Зеркале Дублина
Мисс Стоун держалась за его локоть, как будто искала его поддержки, но на самом деле вела его сама - по дороге, которую указал ей старый Джон. Огилви не противился, ему было приятно ощущать тепло ее пальцев на своем предплечье. Свернув налево, они пошли по едва заметной тропинке, петлявшей среди вековых дубов, и очень скоро вышли на открытое место, на котором раскинулись руины аббатства. Семья Огилви принадлежала к шотландской пресвитерианской церкви, но он не имел никаких предрассудков и восхищался архитектурой католических монастырей. Руины, представшие его взору, были настолько величественными, что религиозные распри между разными конфессиями теряли всякий смысл.
- Какая красота! - искренне воскликнул хирург, глядя на каменные стены и башни, сплошь заросшие плющом и девичьим виноградом. -   Иногда я жалею, что я не католик, а вы?

В любом средневековом монастыре был клуатр -  квадратный или прямоугольный внутренний двор со "святым колодцем" в виде фонтана или источника в центре. От чаши со святой водой отходили дорожки делившие двор на четыре части. В аббатстве, на территории которого находились Огилви и мисс Стоун, клуатр примыкал к южной стене бывшего собора. Дорожки, некогда посыпанные песком, давно заросли высокой травой и колючими кустами ежевики. Источник тоже давным-давно иссяк, но осталась круглая каменная чаша, сейчас почти доверху заполненная прошлогодними опавшими листьями, полусгнившими и источавшими острый запах тления, навевавший мысли о тщете всего сущего. Огилви присел на корточки и внимательно рассмотрел  место, на которое указала мисс Стоун.
- Да, здесь действительно лежало тяжелое тело, основательно примявшее траву, - согласился он. - И с него стекала кровь. Большая часть крови  успела за ночь впитаться в землю, но кое-какие следы все же остались. К сожалению, определить, чья это кровь, не представляется возможным - либо Мёрфи, либо его убийцы, либо их обоих, - последнее в том случае, если Мёрфи, выстрелив, сумел ранить нападавшего... А это что такое?!
Огилви протянул руку к колючему кустику ежевики, и снял с него  клок длинных и жестких волос, похожих на шерсть крупного млекопитающего. 
- Похоже это на собачью шерсть? - спросил он, показывая находку мисс Стоун. - Мне кажется, что нет, - ворсинки слишком длинные и жесткие. По крайней мере этот клок точно не принадлежит Клеопатре - у нее шерсть более светлая, чем эта. Давайте поищем другие улики, только будьте осторожны с ежевикой - она страшно колючая.
Огилви натянул перчатки и одернул рукава сюртука, чтобы между краями рукавов и перчатками не оставалось полоски открытой кожи.

Заинтересовавшись, Огилви продрался сквозь заросли ежевики к стене и воззрился на небольшое углубление в камне, которое Элизабет приняла за след от пули. Впрочем, она была права: это действительно был след, который пуля оставила в относительно мягком песчанике-плитняке. Такие следы Огилви неоднократно видел, когда служил в Крыму военным хирургом.
- Надо поискать пулю, - сказал он. - Не знаю, что нам это даст, но поискать надо.
Он снова присел на корточки и стал раздвигать траву, тщательно прощупывая каждый участок. Спустя непродолжительное время его усилия увенчались успехом и, издав торжествующий возглас, хирург поднялся на ноги и показал мисс Стоун находку - сплющенный кусочек свинца.
- Вот она, - сказал он. - И судя по всему, старый Джон сам отливает пули в пулелейке. Похоже, что ружье у него гладкоствольное, старого образца и пули к нему сферические, а не нарезные, как в новых винтовках Энфилда.
Хирург хотел было прочитать мисс Стоун лекцию о различиях в пулях, но вовремя сдержался. В любом случае эта находка никак не проясняла то, что случилось здесь ночью.
- Не пора ли нам возвращаться в поместье? - спросил он, убирая пулю в карман. - Вдруг виконт уже вернулся?

Огилви с благодарностью принял предложение мисс Стоун - топать пешком несколько миль до Брануолл-корта означало напрасно терять время, а кроме того, ноги у него уже и так ныли, а в животе скручивался тугой узел голода. Сев в коляску вместе с мисс Стоун, хирург попросил сделать остановку у Волка и ягнёнка, чтобы он смог забрать свой саквояж. По дороге он обдумывал все, что им удалось выяснить, и пытался понять значение находок - клока шерсти неизвестного животного и сплющенной пули. Пока что детали головоломки не складывались в целостную картину, но хирург надеялся, что причиной тому - голод, и как только он как следует поест, его мозг снова обретет способность к дедукции.
Как только коляска подъехала к въездным воротам поместья и будке привратника, Огилви высунулся из окна и поинтересовался, вернулся ли виконт Брануолл. Привратник ответил отрицательно и Огилви многозначительно посмотрел на мисс Стоун, а затем спросил:
- Каков человек виконт? Он требовательный или снисходительный? Педантичный или рассеянный? Последовательный в своих поступках или импульсивный? Очень странно, что он никого не предупредил о своем отъезде - может быть, он и не планировал никуда уезжать? Мне не хочется вас расстраивать, но после того, что рассказал нам старый Джон, я поменял свое первоначальное мнение о причинах отсутствия виконта - теперь мне кажется, что оно связано не с любовницей, а с Мёрфи. Я имею в виду то, что Мёрфи мог последовать за виконтом или наоборот - виконт по какой-то причине последовал за ним. Чем это закончилось для Мёрфи, нам известно. Вопрос в том, чем это закончилось для виконта.

Огилви опешил - и от того, что мысль о раненом виконте, лежавшем посреди развалин, почему-то не приходила ему в голову, и от того, что мисс Стоун схватила его за руку. Этот жест показывал, насколько она взволнована и как близко к сердцу принимает исчезновение виконта.
- Я так не думаю, - медленно сказал он, не пытаясь отнять руку, в которую вцепилась мисс Стоун. - Но если вы в этом уверены, отправьте в аббатство слуг, чтобы они проверили все еще раз. Я действительно не думаю, что виконт  там - хотя бы потому, что Клеопатра учуяла бы запах крови и обнаружила бы его даже в полной темноте - живого или мертвого.
Огилви хотелось сделать небольшой перерыв в разговорах о раненых и мертвецах - он предвкушал обильную и изысканную трапезу и не хотел портить себе аппетит.
- Ваша тревога понятна и вполне обоснованна, - все же добавил он. - Но попытайтесь успокоиться, потому что вряд ли вы сейчас сможете сделать для поисков виконта больше, чем уже сделали, - разве что, как я уже сказал, отправить в аббатство поисковый отряд из слуг. Прикажите им взять с собой одного из волкодавов с псарни - это ускорит и облегчит поиски.

Услышав фамилию экономки, Огилви  буквально оторопел. Правда, на этот раз мисс Стоун произнесла фамилию Кларенс без язвительности, а даже как будто с симпатией и уважением. У Огилви разыгралось любопытство и он решил, что надо улучить момент и встретиться с экономкой, чтобы проверить, нет ли у нее бородавки.
- О, конечно, конечно...большое спасибо, - пробормотал он. - Встретимся в столовой через четверть часа...
В сопровождении Кэтти хирург поднялся в отведенную ему гостевую спальню и попросил принести ему кувшин с горячей водой. Приведя себя в порядок, он посмотрел на часы и обнаружил, что в его распоряжении еще пять минут и посвятил это время осмотру спальни. Комната была хорошо меблирована: помимо удобной постели и двух кресел, в ней были бюро с письменным прибором и платяной шкаф, в который Огилви поставил саквояж со своими вещами. На стенах были развешаны разномастные пейзажи и марины - на одной из них был изображен парусник, терпящий крушение у скалистого берега, на другом - пастух и стадо коров на фоне реки и дубовой рощи. Изображения Везувия и Неаполитанского залива и  сценка с двумя детьми, игравшими с сенбернаром, натюрморт с цветами и фруктами и пара любительских акварелей мало подходили друг к другу, но Огилви счел такую подборку вполне уместной: было на чем отдохнуть глазу. Поглазев на картины, он снова сверился с часами и поспешил в столовую.

Мисс Стоун уже была в столовой, ожидая сотрапезника. Огилви извинился за опоздание и занял место напротив нее  за длинным столом, накрытым хрустящей белоснежной скатертью. Лакей, прислуживавший за столом, снял крышку с пузатой фарфоровой супницы и стал разливать по тарелкам суп-пюре нежно-зеленого цвета, в котором плавали кусочки поджаристого бекона. Суп оказался необычайно ароматным и вкусным и Огилви молча съел его, мысленно отдавая должное повару или кухарке. За супом последовали бараньи котлетки со спаржей, явно выращенной в теплицах поместья, а за сим блюдом - сладкий рисовый пудинг. Огилви наслаждался обедом, запивая его выдержанным бургундским вином, которое то и дело подливал в его бокал вышколенный лакей. По сравнению с тем, что подавали в Волке и ягненке, это был настоящий лукуллов пир и Огилви уже предвкушал следующую трапезу, до которой, увы, оставалось еще несколько часов.
- Мисс Стоун, - спросил он, покончив с рисовым пудингом. - Как вы думаете, могу ли я познакомиться с библиотекой виконта?

- Возможно... - неопределенно ответил Огилви. - А виконт прав: чтение развивает мышление и расширяет кругозор. Впрочем, у вас и с первым, и со вторым всегда было все более чем хорошо.
Хирург допил вино и промокнул салфеткой губы.
- Хотите присоединиться ко мне? Вы уже знакомы с расположением книг в библиотеке и вместе мы скорее найдем то, что может помочь в нашем расследовании. Я не настаиваю: если у вас другие планы, я займусь этим один. Но если других планов у вас нет, тогда я буду счастлив заняться поисками нужной литературы вместе  с вами.

Огилви окинул библиотеку восхищенным взглядом: по самым скромным прикидкам в ней было несколько тысяч томов. Он был бы счастлив иметь точно такую же у себя дома, но увы! скромные размеры его городской квартиры не позволяли даже мечтать об этом. Поэтому он обходился визитами в читальный зал Британской библиотеки, где проводил львиную долю своего свободного времени и засиживался допоздна, пока смотритель не начинал обход, призывая посетителей покинуть помещение. Сколько счастливых часов провел он, сидя в уютном свете ламп с зелеными абажурами и сетуя на то, что время бежит так быстро! Но сейчас ему подвернулась  возможность не ограничиваться парой-тройкой часов и даже промелькнула мысль о том, что отсутствие виконта - скорее благо, чем неприятность. Мисс Стоун он об этом, разумеется не сказал, щадя ее чувства.
- Великолепное собрание! - промолвил Огилви, в предвкушении потирая руки и поглядывая на передвижную деревянную лестницу, стоявшую у одного из шкафов. - С вашего позволения, я начну осмотр с верхних полок, а вы проверьте нижние. Ищите и откладывайте все, что касается медицины, - особенно психиатрии! - а также оккультизма и фольклора, то бишь суеверий и легенд. Начнем!
Огилви подошел к лестнице и поставил ногу на нижнюю ступеньку.

- Неужели? - воскликнул Огилви, снимая ногу со ступеньки. - Действительно, виконт Брануолл чрезвычайно организованный и разумный человек. Что ж, спасибо, что сказали - давайте посмотрим, что там в картотеке.
Огилви подошел к картотечному шкафу, стоявшему в углу и окинул взглядом выдвижные ящички, на каждом из которых была прикреплена карточка с какой-нибудь буквой латинского алфавита. Этот шкаф был похож на аптечные шкафы, в которых аптекари хранили лекарства, расставляя их либо по названиям ингредиентов, либо по названиям болезней. Шкаф был солидный, сделанный из красного дерева. Выдвинув ящичек, обозначенный буквой А, Огилви просмотрел карточки, которые в нем лежали.
- Очень интересная система каталогизации, - заметил он, обращаясь к мисс Стоун. - Здесь и авторы, чьи фамилии начинаются на букву А, и названия книг на эту же букву, но так же и темы. Видимо, многие карточки дублируются. Вот, например: тема - Астрология, автор - Марк Манилий, название книги - Астрономика. Уверен, что такая же карточка находится в ящичке с литерой М.
Огилви выдвинул ящичек, обозначенный буквой М и, перебрав карточки, вытащил и показал мисс Стоун ту, на которой значились имя римского астролога Манилия и название его  сочинения.
- Но меня интересует не астрология, - сказал он, убирая карточку на место. - Прежде всего надо просмотреть манускрипты и книги с легендами об оборотнях. М-да... Где же они могут быть? Элизабет, будьте добры, проверьте ящички с литерами О и С - вдруг в них есть ссылки на Оборотней, Оккультизм и Средневековье? А я просмотрю те, что относятся к Л, М и Ф - Легендам, Медицине и Фольклору

- Да, если вас не затруднит, - откликнулся Огилви, перебирая карточки на литеру Л. - Когда я был на псарне, старший псарь поведал мне прелюбопытнейшее предание, связанное с семьей виконта. Конечно, его можно счесть глупой выдумкой суеверных старух, но я мы сейчас в таком положении, когда нельзя сбрасывать со счетов даже сомнительную информацию. Начните, пожалуйста, с книг, которые посвящены оборотням, а я пока перескажу вам то, что рассказал мне псарь*.
И Огилви рассказал мисс Стоун историю, не прекращая изучать карточки. Одна из них привлекла его внимание - это был указатель на сборник рассказов  доселе неизвестного ему автора Шарля де Костера Фламандские легенды, помещенный в раздел легенд. Огилви и сам не знал, почему именно этот сборник привлек его особенное внимание - возможно, потому, что он никогда еще не читал бельгийских авторов, а эта книга была издана в 1858 году (год издания был указан на карточке) и переведена на английский язык. Все, что он знал о Бельгии - это то, что она, как игральная карта, долгое время переходила из рук в руки - от одного сильного политического игрока к другому - сначала была предметом борьбы между Англией и Францией, затем перешла под эгиду Испании, и в конце концов стала частью Нидерландов. Но в 1830 году, после революции, обрела долгожданную независимость и стала самостоятельным государством. Еще раз сверившись с карточкой, Огилви нашел книгу и стал перелистывать ее, стоя у книжного шкафа. Увы, среди легенд, собранных и литературно обработанных автором, не было ни одной об оборотнях и Огилви со вздохом разочарования поставил книгу обратно на полку, хотя она и увлекла его настолько, что он с удовольствием бы продолжил чтение.

*пост №32 от Огилви

- Какой ужас - просто кровь стынет в жилах! - воскликнул хирург, выслушав цитату из книги, которую мисс Стоун зачитала вслух. - А что касается вашего вопроса, то разумеется, я не верю в то, что женщина может родить ребенка от волка, однако дремучесть сельских жителей настолько сильна, что они в это верят. Таких историй пруд пруди. Француз Мериме даже написал новеллу*, основанную на литовской легенде, в которой рассказывается о литовском графе, якобы рожденном от союза женщины и медведя. Правда, Мериме был просвещенным и в высшей степени рациональным человеком - как и мы с вами, - и представил историю таким образом, что граф -  сумасшедший и кровожадный сексуальный маньяк, который убил свою невесту в приступе жесточайшего психоза. Но его мать действительно подверглась нападению медведя  незадолго до родов и сошла с ума. Думаю,  что-то подобное произошло и с матерью предка виконта, а воображение поселян добавило к этой жуткой истории мрачных мистических красок. Тем не менее мы должны учитывать и такие случаи - вы ведь знаете поговорку о том, что и в навозной куче можно иногда отыскать жемчужину -под жемчужиной я подразумеваю истину, которую мы с вами ищем.
Огилви снова занялся карточками, но порывшись в них, понял, что неотступно возвращается мыслями к автору Фламандских легенд - настолько сильное впечатление произвел на него литературный дар бельгийца. Закрыв ящичек с литерой Л, он выдвинул другой, с литерой К, так как фамилия бельгийца начиналась на эту букву и с забившимся сердцем извлек из кипы карточек ту, на которой значилось знакомое имя. Это была карточка с указанием на книгу под названием Легенда о Тиле Уленшпигеле и Ламме Гудзаке, их приключениях — забавных, отважных и достославных во Фландрии и иных странах*. Подойдя к нужной полке, Огилви обнаружил толстый том, который невозможно было осилить не то что за несколько минут, но и за несколько дней непрерывного чтения. Тем не менее он вытащил книгу и положил ее на письменный стол, решив с ее помощью скоротать часы бессонницы, если таковая его настигнет грядущей ночью.

*На самом деле хирург не мог быть знаком ни с новеллой Мериме "Локис", ни с романом Шарля де Костера о Тиле Уленшпигеле, так  как первая была опубликована в 1869 году, а вторая - в 1867.