Генри был рад, что жена охотно поддержала его предложение и спустя минуту они уже находились в ювелирной лавке и рассматривали украшения, разложенные перед ними на темном бархате прилавка. Некоторое время ювелир трещал, как сорока, расхваливая цепочки замысловатого плетения, колье, сверкающие драгоценными камнями, и тяжелые серьги в виде греческих амфор. Колец было еще больше и глядя на них, просто глаза разбегались. Наконец Генри уловил короткую паузу в его болтовне и поспешно вставил свои несколько слов:
- Нас интересуют броши в виде цветов или птиц. Есть у вас что-то подобное?
Ювелир окинул взглядом украшения, разложенные на прилавке и потянулся к выдвижному ящику. Выдвинув его, он достал большую коробку-футляр, обтянутую тиснёной кожей, и открыл ее. В коробке лежали броши всех форм и размеров: от тонких золотых булавок, которыми можно было заколоть шейный платок или легкую косынку, до устрашающе больших изделий из золота, инкрустированных перламутром. Генри успел заметить, что были среди них и брошка в виде целующихся голубков, а также широкое кольцо из переплетенных роз, лепестки которых были сделаны из рубинов, а стебли и листики - из изумрудов и зеленого берилла.

Генри взял брошь у Элис и сделал вид, что внимательно ее рассматривает, хотя согласился бы на любую, которая ей понравилась.
- Очень изящная работа, - сказал он, возвращая ей брошь. - Подойдет к любому платью. Но может быть, вы, кроме этой, выберете еще одну брошь или другое украшение? Глупо уходить, сделав всего одну покупку.
"Тем более", - мысленно добавил он, - "Слона наверняка еще не увели с улицы"
Ювелир, услышав слова лейтенанта, расплылся в довольной улыбке и взял в прилавка колье, переливающееся всеми цветами радуги.
- Посмотрите на эту вещицу, мадам, - попросил он, приподнимая колье на растопыренных пальцах, чтобы покупательница могла как следует рассмотреть узор, который образовывали драгоценные камни и переплетения основы. - Почти такое же колье купила у меня в прошлом месяце жена генерал-майора Гатлиджа. Почти, но не совсем. Это гораздо лучше! Сэр, помогите вашей супруге застегнуть украшение, а я подержу зеркало.
И ювелир передал колье лейтенанту, а сам встал перед Элис, держа в руках большое овальное зеркало, в котором она могла видеть себя с головы до пояса.
Генри осторожно приложил колье к груди жены и застегнул его на маленький замочек.

Генри расстегнул замочек на колье и осторожно положил его на прилавок. Он не стал уговаривать жену, решив, что купит колье позже, а потом преподнесет ей в подарок к какой-нибудь знаменательной дате, а может быть, и просто так, ведь для подарков любимой женщине не обязательно было искать какого-то специального повода. Ювелир выглядел глубоко разочарованным, но ничего не сказал, а ухватился за новую возможность и, отложив зеркало, стал показывать Элис цепочки из золота и серебра с разными типами плетения, подвешивая их на руку, как торговец на базаре подвешивает на руку связки лука. Он снова затараторил, многословно описывая достоинства каждой, и Генри отошел в сторону, чтобы не мешать, и стал разглядывать застекленный шкаф-витрину, на полках которого были расставлены изделия серебряных дел мастеров. Тут стояли серебряные кубки, конфетницы, чайники для заваривания чая и большая чаша для пунша, изумившая Генри замысловатостью орнамента: края чаши были украшены цветами и плодами из серебра, а серебряный черпак, который к ней прилагался, имел  ручку, выполненную  в виде головы лебедя с длинной, изогнутой на конце шеей. Он задумался, а не купить ли чашу для будущего Рождества, но потом решил, что оставлять такую дорогую вещь в открытой коляске было бы неразумно.
Пока Элис выбирала цепочку для медальона, он выглянул из лавки и с облегчением убедился, что улица свободна: слона увели, а толпа рассосалась, а их возница, лишившись развлечения, клевал носом.

Каждый раз, когда Элис мягко напоминала ему о том, что на носу - экзамен на звание лейтенанта, Генри чувствовал вину и смущение. Как так получалось, что он постоянно забывал об этом важном испытании, он не знал, но именно так и получалось. Он бросил взгляд на возницу, который продолжал клевать носом, свесив на грудь голову в массивном тюрбане, и решил, что еще полчаса ничего не изменят: в конце концов, у них не было договоренности с миссис Халлидей на точное время визита.
- Да, давайте заглянем в лавку: дополнительные учебники мне не нужны, но я могу поискать книгу по истории Индии, - сказал он, и добавил, - И мы выберем какую-нибудь книгу в подарок мисс Халлидей. Здесь я полагаюсь на ваш вкус: вы лучше знаете, что может понравиться молодой девушке и не вызовет неудовольствия ее родителей.
В книжной лавке Генри вдохнул знакомый запах книжной пыли, бумаги и переплетов - запах, который нравился ему так же сильно, как и запах конской сбруи. Оставив Элис на попечение хозяина лавки - старичка в круглых очках и с шейным платком, завязанным по моде прошлого века, он отошел к стеллажу, на котором стояла литература, посвященная истории, и стал проглядывать толстые фолианты, не зная точно, что он ищет, но наслаждаясь самим процессом.

Генри перебрал несколько десятков книг и в итоге остановился на богато иллюстрированной книге графа Эгертона под названием "Индийское оружие от державы Маурьев до Империи Великих Моголов"*. Вряд ли это исследование могло пригодиться ему в ходе подготовки к экзамену на получение капитанского звания, но он не смог побороть искушение купить его. Сделав выбор, он вернулся к Элис, которая терпеливо ожидала его в компании продавца, похожего на старого гнома. Подслеповато щурясь, гном поправил очки и, взглянув на книгу, которую держал в руках лейтенант, объявил цену.
- Редко встретишь в наши дни покупателей, которые так серьезно относятся к выбору книг, сэр, - сказал он. - И я давно не встречал молодую леди, которая бы знала, кто такой Голдсмит. А ведь это прекрасный писатель, не чета нынешним бумагомаракам.
Генри с любопытством посмотрел на книгу, выбранную Элис в подарок мисс Халлидей и увидел, что это "Вексфилдский священник". Его тоже несколько удивило, что Элис остановила свой выбор на романе, написанном в минувшем столетии, но не в том смысле, в каком это удивило продавца.
- Думаю, что мисс Халлидей будет интересно прочитать этот роман, - предположил он, не чувствуя, впрочем, особой уверенности в своих словах, поскольку был уверен, что мисс Халлидей предпочитает серьезному чтению модные парижские журналы. Но в данном случае имело значение не столько мнение юной мисс, а одобрение ее матери, и вот тут Генри был совершенно спокоен.
Расплатившись за книги, он попросил продавца упаковать роман Голдсмита в подарочную бумагу и обвязать лентой, что тот и сделал.
После чего лейтенант и его жены покинули лавку и вернулись к коляске. Генри довольно бесцеремонно разбудил возницу и коляска повезла пару к резиденции вице-губернатора Бенгалии.

Услышав тявканье собачонок, одна из которых как-то укусила Элис*, лейтенант напрягся и инстинктивно выступил вперед, заслонив свою миниатюрную жену от взгляда миссис Халлидей, которая, войдя и увидев одного лейтенанта, с недоумением на него воззрилась. Впрочем, ее четвероногие пажи быстро прояснили ситуацию, залившись звонким лаем и наперегонки бросившись к Элис, успешно миновав бастион в лице лейтенанта. Настроены они были весьма дружелюбно, а японский хин даже зашел настолько далеко, что попытался залезть даме под юбки.
- Фу! - гневно крикнула миссис Халлидей вместо приветствия. - Ко мне, Сёгун! Сейчас же оставь миссис Кендал в покое, мелкий пакостник!
Генри, уже знакомый с нравом Сёгуна, не стал ждать, пока тот соизволит повиноваться приказу хозяйки: наклонился и подхватил его на руки, рискуя стать второй жертвой его острых зубов. Но Сёгун, по-видимому, пребывал в благодушном настроении и в этот день решил никого не казнить, а только миловать. Он уставился на лейтенанта круглыми, навыкате, глазами и неожиданно лизнул его в нос.
- Ах, душка! - восхитилась миссис Халлидей. - Эти собаки - сущие ангелы, не правда ли, лейтенант? Я так рада видеть вас и особенно, - вашу обворожительную супругу. Присаживайтесь, прошу вас.
Не спуская с рук японского хина, Генри дождался, пока дамы сядут и расправят свои пышные юбки, и только после этого сел в кресло, устроив Сёгуна у себя на коленях. Миссис Халлидей сидела напротив него в той же позе, держа на коленях мальтийскую болонку, которую, если Генри правильно помнил, звали Маркизой, и таким образом лейтенант и вице-губернаторша являлись как бы зеркальным отражением друг друга.

*Эпизод «Свадебный галоп»

Миссис Халлидей сняла с колен мальтийскую болонку и взяла сверток.
- Как это мило с вашей стороны! - сказала она, борясь с упрямым узлом, на совесть завязанным продавцом. Ее пальцы порхали над узлом и теребили его, но в конце концов она сдалась и, отцепив от шатлена маленькие серебряные ножнички, поступила как Александр Македонский: разрезала ленточку и развернула бумагу.
- О! Прекрасный подарок! - снова воскликнула она. - Именно то, что нужно молодой леди. Я передам книгу Генриетте, когда она вернется с верховой прогулки.
Вице-губернаторша положила книгу на низкий столик и снова устроила болонку у себя на коленях.
- Вы слышали, что произошло во время бала? - спросила она, глядя на Элис. - Мистера Халлидея срочно вызвали к генерал-губернатору, но подробностей я не знаю. Кстати, я не помню, чтобы вы танцевали. И лейтенант Кендал куда-то исчез....

Новость явно поразила вице-губернаторшу: ее рука замерла на голове болонки, а глаза округлились. Некоторое время она обдумывала услышанное, а затем  сказала:
- Невероятно! Но каким образом вы с лейтенантом Кендалом стали свидетелем этого преступления?
Она недоверчиво взглянула на лейтенанта, и во взгляде ее читались сомнения по поводу случайности того, что он и Элис оказались поблизости кабинета генерал-губернатора Индии, в то время как все остальные гости находились внизу, в бальной зале. Лейтенант поспешил их развеять:
- Видите ли, миссис Халлидей, нам с Элис показалось еще во время выступления танцоров, что мы уже встречали их раньше при самых зловещих обстоятельствах. Не буду пересказывать их, так как нынешним утром я уже отчитался обо всем генерал-губернатору и он взял с меня слово, что я не стану делиться своими наблюдениями ни с кем до того момента, как преступники будут допрошены и выяснится истина. И я думаю, что мистер Халлидей, когда вернется, объяснит вам все лучше меня: ведь к этому времени он будет знать гораздо больше.
Вице-губернаторша выглядела разочарованной, но была достаточно умна, чтобы понять: больше она из лейтенанта не вытянет ни слова. Поднаторевшая в светских беседах дама тут же переменила тему:
- Да, конечно, вы правы... Но скажу вам, что вы с миссис Кендал много потеряли: бал был чудесный! Генриетта была нарасхват и столько танцевала, что вернувшись домой, упала от изнеможения. Да и обед, который вы пропустили, тоже выше всяких похвал. Очень, очень жаль, что вас на нем не было. Вы уже отправили миссис Каннинг благодарственное письмо?
Этот вопрос адресовался Элис, на которую миссис Халлидей устремила обеспокоенный взгляд, выражавший тревогу о том, что ее юная протеже могла забыть о такой важной детали светского этикета.

При упоминании имени баронета Уайта нахмуренное чело вице-губернаторши разгладилось, губы тронула легкая, чуть смущенная улыбка, а взгляд приобрел почти девичью мечтательность и отстраненность.
- О да, дорогая: баронет Уайт был на балу до самого его завершения и мы с ним дважды танцевали. Какими, однако, разнообразными талантами одарен ваш любезный дядюшка! Как великолепно он танцует: держит и кружит даму, как легкое перышко, и никогда, никогда не наступит ей на ногу, как часто поступает мистер Халлидей и иные джентльмены. Ну чисто медведи...
При слове "иные" Генри вздрогнул и отвел взгляд, понимая, что эта парфянская стрела метила в него, и чувствуя необыкновенное духовное сродство с несчастным мистером Халлидеем, столь сурово порицаемым женой за медвежью неуклюжесть. Японский хин недовольно заворчал, почувствовав, что рука лейтенанта перестала гладить его загривок, и Генри поторопился вернуться к своим обязанностям.
- Я виделся с баронетом нынче утром, сразу после аудиенции с генерал-губернатором, - сказал он, все еще не отрывая взгляда от собаки, растянувшейся у него на коленях, и не смея встретиться глазами с миссис Халлидей. - Разговор зашел о танцорах и баронет сказал мне, что он в ужасе от того, что случилось в резиденции: ведь это он пригласил их, как приглашал и раньше, но до вчерашнего вечера ничего подобного никогда не происходило.
Миссис Халлидей снова нахмурилась:
- Баронет Уайт часто оказывает помощь в организации торжеств, званых обедов и балов. Это еще один из его многочисленных талантов. Разумеется, он не виноват в том, что случилось, и я буду повторять это неустанно, пока самые отъявленные сплетники, если таковые найдутся, не прикусят языки.
- Благодарю вас, сударыня, - искренне ответил Генри, на этот раз глядя миссис Халлидей прямо в глаза. - От себя и от имени моей жены, так как мы оба обеспокоены, что могут поползти порочащие баронета слухи.
- Будьте уверены: если и поползут, я пресеку их на корню, выжгу каленым мечом, придушу, как ядовитую змею, которой наступают на голову, чтобы не дать яду распространиться!
Вице-губернаторша выглядела так свирепо, что Генри поверил ее словам и вопросительно взглянул на Элис, чтобы и она, как племянница баронета, выразила свою глубокую признательность его защитнице.

На оживившееся было лицо вице-губернаторши снова наползла тучка, и оно приобрело довольно кислое выражение:
- Слишком откровенный наряд...просто вульгарный! Я с трудом удержалась от того, чтобы не приказать Генриетте выйти из зала. При встрече обязательно обращу внимание вашего дяди на этот вопиющий факт: он должен был подумать о том, что среди зрителей будет много юных леди!
Генри смотрел на вице-губернаторшу, слушал ее слова и какое-то странное чувство не давало ему покоя. Наконец его осенило: миссис Халлидей питала к баронету Уайту совсем не дружеские чувства, - она была в него тайно влюблена! Отсюда и ее страстные речи в его защиту, и ревность по отношению к другим женщинам, которые имели к нему хотя бы мимолетное отношение, включая никому не ведомую, но красивую и молодую танцовщицу. Возможно, что и ее расположение к Элис имело ту же самую природу: она опекала юную жену заурядного офицера лишь по той причине, что та была ближайшей родственницей мужчины, который вызвал в ней такие бурные чувства, не соответствующие ее возрасту и семейному положению. Лейтенант покосился на Элис, гадая, пришла ли и она к таким же выводам, как он, но ангельское личико его жены оставалось таким же, как всегда: на нем он не заметил ни смущения подобным открытием, ни удивления.
- Конечно, джентльмены были довольны, - тем временем продолжила миссис Халлидей, ядовито улыбаясь и бросая на лейтенанта еще один взгляд, похожий на парфянскую стрелу, - Мистер Халлидей глаз не отрывал от этой  Саломеи, да и другие тоже. А вы что думаете, лейтенант?
- Боюсь, я пока еще плохо разбираюсь в индийской культуре... По-видимому, в этом танце был заложен какой-то глубокий символический смысл, которого я, к моему стыду, не постиг. - сдержанно ответил Генри, продолжая поглаживать японского хина, который так разомлел, что перевернулся на спину и раскинул лапы в стороны, как морская звезда, подставив лейтенанту живот.
Миссис Халлидей фыркнула и хотела что-то добавить, но увидела, какую вульгарную позу принял ее любимец Сёгун, и ее глаза округлились:
- Сёгун, фу! - пронзительным голосом воскликнула она. - Лейтенант, будьте любезны, спустите собаку на пол!
Генри поспешно выполнил ее приказ и попытался незаметно стряхнуть ладонями шерстинки, которые прилипли к его брюкам. Он тщетно пытался нащупать новую тему для разговора, но тут пришло спасение в лице вице-губернатора Халлидея, который энергичным шагом вошел в гостиную.
- Миссис Кендал, лейтенант, - какой приятный сюрприз! - громогласно провозгласил он, подходя к Элис и галантно целуя ей руку. - А я только что встречался с генерал-губернатором по поводу вчерашнего инцидента. Дорогая, не прикажешь ли слугам подать чего-нибудь прохладительного для вас с миссис Кендал и горячительного - для нас с лейтенантом?
Губы миссис Халлидей вытянулись в жесткую тонкую линию, но любопытство и желание узнать содержание беседы мужа с генерал-губернатором возобладало и она отдала приказ слуге принести напитки.
- Миссис Кендал, как всегда, цветет, как роза! - заявил мистер Халлидей, с добродушной отеческой улыбкой взирая на Элис. - Кстати, выходя из резиденции генерал-губернатора, я встретил вашего дядю*. Мы не смогли поговорить, - так, перекинулись парой слов.
Генри посмотрел на миссис Халлидей и увидел, что на ее бледных щеках выступили пятна румянца: одно упоминание баронета Уайта привело ее в волнение. Подозрения его укрепились и переросли в уверенность.

*Ранее в этом эпизоде баронет Уайт выразил намерение отправиться на встречу с генерал-губернатором сразу же после встречи с лейтенантом Кендалом.

- Увы, сударыня: змее удалось ускользнуть, - ответил вице-губернатор и  разлил бренди по двум стаканам, один из которых протянул лейтенанту.- Скажу вам более, но должен сначала взять с вас слово, что все, услышанное здесь, останется между нами.
- Разумеется, сэр, - поторопился заверить его Генри, беря свой стакан, но не отпивая из него. - Даю вам слово офицера и джентльмена.
Вице-губернатор сделал большой глоток из своего и начал говорить, видимо, заключив, что раз поклялся муж, то от жены никаких обещаний не требуется.
- Когда я приехал к генерал-губернатору, он только что вернулся из тюрьмы в Алипуре, куда ездил, чтобы допросить арестованного сообщника танцовщицы. Но приехав, он узнал, что преступник сбежал, а помогла ему в этом его сообщница, которая появилась в тюрьме под видом служанки. Вы, возможно, не знаете, что в здешних тюрьмах царит полный кавардак, и генерал-губернатор сегодня в этом убедился. К счастью, никто из охраны серьезно не пострадал, за беглецами была отправлена погоня из четырех сипаев, но им и тут удалось ускользнуть. Предполагается, что они сумели пробраться на одну из лодок и направились вниз по реке в Форт-Уильям, поэтому туда телеграфировали с описанием преступников, чтобы охрана была начеку. Генерал-губернатор также упомянул, что это вы и миссис Кендал обнаружили преступников в его кабинете и пытались их задержать. Он сказал, что редко встретишь такую смелую даму, как миссис Кендал.
Вице-губернатор поднял свой стакан и по-отечески улыбнулся Элис:
-Ваше здоровье, сударыня! Англия гордится вами!
И только потом посмотрел на Генри и добавил:
- И ваше здоровье, лейтенант.

- Действительно, эти злодеи легко могли затеряться в Чёрном городе, - подхватила миссис Халлидей, с тревогой глядя на Элис. - Какой кошмар! Лейтенант, с этой минуты вы должны удвоить, утроить бдительность, а еще лучше, если вы оставите жену у нас. Пусть поживет некоторое время в одной из гостевых комнат, - резиденция хорошо охраняется, да преступникам и не придет в голову искать ее здесь.
- Дорогая, вашей мудрости мог бы позавидовать сам Соломон, - сказал вице-губернатор. - Впрочем, в отличие от вас, я уверен, что преступники стремятся как можно быстрее покинуть Калькутту: сипаи, отправленные за ними в погоню, видели с Алипурского моста, как они забрались на одну лодок, идущих вниз по течению, к форту Уильям. Сипаи пытались застрелить злодеев, но им это не удалось.
Генри молчал. Он разделял опасения миссис Халлидей и был почти готов согласиться на ее предложение, однако не знал, что чувствует по этому поводу Элис, и в то же время был уверен, что если согласится вслух, то жена даже вопреки своим желаниям не будет возражать. Мелькнула мысль отказаться, сославшись на то, что Элис с удовольствием приютит на время ее дядя, но и эту мысль он отверг, так как Элис снова начала испытывать глубокое недоверие и даже ужас перед баронетом Уайтом.

Генри с любовью посмотрел на жену: как бы он ни волновался за ее безопасность и благополучие, расставаться с ней ему не хотелось даже на час, не говоря уже о днях. Но поблагодарить миссис Халлидей за столь щедрое предложение все же было необходимо и он сказал:
- Ваша доброта известна всей Калькутте, сударыня, и мы с миссис Кендал от всей души благодарны вам за участие, но в своем доме и стены помогают, а я, со своей стороны, сделаю все, чтобы моя жена была под надежной защитой.
Миссис Халлидей вздохнула (как показалось Генри, искренне) и кивнула головой в мелких буклях:
- Конечно, конечно... я все понимаю. Вы - молодая пара и вам трудно обходиться друг без друга.
Она метнула взгляд на своего супруга, который с меланхоличным видом потягивал бренди, рассматривая узор на обоях, и в этот миг Генри впервые ощутил к ней жалость и понял, чем ее мог пленить баронет Уайт, всегда внимательный к дамам.

Вице-губернатор оторвался от созерцания обоев и снисходительно улыбнулся юной леди:
- Разумеется, они явились в резиденцию не за тем, чтобы поживиться. Но кто за всем этим стоял, пока неизвестно. Как я уже сказал, генерал-губернатор не успел допросить китайца, хотя, если честно, я не думаю, что тот выдал бы своего нанимателя или господина: эти желтолицые дьяволы способны вытерпеть даже пытку, не раскрыв рта. Расследование будет вестись сразу по нескольким направлениям и увенчается успехом, - иначе  и  быть не может.
Генри испытывал серьезные сомнения в том, что вице-губернатор прав насчет итога расследования, но придержал свое мнение при себе, жалея, что его участия в расследовании не предполагалось. Время визита истекало, и он, посмотрев на Элис, сказал:
- Не смеем больше отнимать у вас время. Позвольте нам с миссис Кендал откланяться: сегодня мы ожидаем с визитом баронета Уайта.
Миссис Халлидей снова залилась румянцем, чего ее муж не заметил, так как смотрел в свой стакан с бренди, по-видимому, раздумывая, наполнить ли его снова или повременить.
- Передавайте баронету привет от мистера Халлидея и от меня, - промолвила она. - И пожалуйста, напомните ему, что он задолжал нам визит.
- Всенепременно, сударыня, - пообещал Генри, вставая. - Уверен, что баронет отдаст вам визит в самое ближайшее время.
Так оно было бы или нет, Генри не знал, но ему хотелось немного ободрить миссис Халлидей и вселить в нее надежду на скорую встречу с баронетом Уайтом.