Генри вышел из оцепенения, вызванного разнообразием ковров и расцветок: ему казалось, что он стоит посреди луга, сплошь поросшего яркими диковинными цветами. Продавец в желтом тюрбане, видя интерес, который проявила к его товару белая ( и явно богатая!) мем-сахиб, обрел вдохновение и на прекрасном английском начал нахваливать другие ковры, напирая на то, что к первому ковру обязательно нужен парный.
- Ковры, как люди, госпожа, - объяснял он, сопровождая свои слова жестами. - Вот вы с сахибом - какая красивая пара! - продавец прищелкнул языком и возвел глаза к небу. - И ковру нужна такая же. Это мужской ковер, госпожа: посмотрите, какой у него строгий орнамент! Он будет скучать в вашей главной комнате в одиночестве! Возьмите к нему еще и этот исфахан с узором из цветков акации, и тогда он будет доволен и счастлив, как раджа, лежа рядом со своей махарани, а на ваш прекрасный дом снизойдет благословение богов! И парочку деток-дурри тоже возьмите: какая же семья без детей!
Генри с сомнением посмотрел на исфахан, но был вынужден признать, что продавец прав: его затейливый узор и яркая расцветка прекрасно гармонировали с выверенным геометрическим узором и сдержанными оттенками соседнего хериза.
- Да, мне нравится этот ковер, - одобрил он выбор Элис. - И я бы последовал совету продавца и взял бы к нему парный.

Генри ощутил небывалый прилив щедрости, на который его сподвигла небольшая запинка, с которой Элис приняла решение о количестве дурри. Было ясно, что она правильно поняла прозрачный намек продавца и Генри было приятно, что его жена готова нянчить не двоих, а троих малюток.
- А может быть, купим пять или шесть? - робко поинтересовался он, разглядывая красивые маленькие коврики, на которых были вытканы птицы и цветы. - Их же можно класть куда угодно: на пол, на стол, на кресла, или использовать как накидки для кофейных столиков.
Продавец от его предложения пришел в полное неистовство:
- Да, сахиб! Да, да! - завопил он, хватая несколько ковриков сразу и потрясая ими перед носом лейтенанта. - Вашими устами говорит сам Кришна! У такой красивой и богатой семейной пары должно быть как можно больше дурри! Берите все! Я дам вам скидку в пять рупий!

Генри, растроганный поступком жены, поступил так, как поступил бы на его месте любой влюбленный мужчина: не торгуясь, заплатил за все ковры, и теперь не знал, что с ними делать. Но продавец, счастливый от того, что сбыл столько дорогого товара, созвал  мальчишек, которые ошивались неподалеку в надежде подзаработать, и поручил им доставить покупки в дом сахиба и мем-сахиб. Генри с облегчением вздохнул, назвал адрес дома майора Джекила, и мальчишки, расхватав свернутые ковры, засверкали босыми пятками. Оставалось надеяться, что они не свернут где-нибудь по дороге, поскольку угнаться за всеми не было никакой возможности.
- Хотите посмотреть что-нибудь еще? - осведомился Генри, беря Элис под руку.

- Я говорил о Бенаресе: там наверняка большой выбор золотых украшений, - сказал Генри, польщенный тем, что жена помнит о его предложении. - Но мы, конечно, можем поискать их и здесь.
И, взяв Элис под руку, повел ее вдоль торговых рядов. Разношерстная толпа индусов расступалась перед двумя англичанами, давая им пройти.
- Сумеем ли мы до ночи добраться до того маленького гарнизона, о котором я говорил вчера? - вслух рассуждал он. - Было бы неплохо переночевать там, а затем с утра отправиться в Бенарес. Комиссар Честер дал мне адрес полковника Маллигана, у которого мы сможем остановиться в Бенаресе. Полковник женат, и у него, кажется, двое детей, но они сейчас в Англии у родственников.

Генри благодарно пожал маленькую ручку жены.
- Тогда в путь! - сказал он и повел ее к выходу с рынка. По пути им пришлось буквально отбиваться от торговцев, настойчиво предлагавших взглянуть на ковры. Наконец они выбрались из этого многоголосого и разноязычного вавилона, в котором слышалась английская речь и множество других наречий от хинди и бенгали до урду и фарси, и сели на лошадей, дожидавшихся их у коновязи под присмотром тощего полуголого индуса, которому лейтенант заранее заплатил несколько монет.
Сборы в дорогу были недолгими, ведь накануне они даже не стали распаковывать вещи. Тепло попрощавшись с майором Джекилом и его женой, чета Кендалов оставила им свой калькуттский адрес, присовокупив, что будет рада видеть Джекилов в своем доме в любое время.
До Султанпура, - небольшого британского гарнизона на подступах к Бенаресу,- они добрались еще до захода солнца и первое, что увидели - поле, на котором две команды игроков играли в крикет. Генри почувствовал укол ностальгии: он очень любил крикет, эту старинную и исконно английскую игру, и играл в него, когда учился в школе и Королевском военном училище. Увы, с тех пор у него не было такой возможности, - сначала был Крым, потом долгая дорога в Индию, а в Калькутте - масса хлопот и забот, связанных с обустройством их первого с Элис семейного гнезда. Приглядевшись, Генри с удивлением понял, что одна команда состоит целиком из белых, а вторая - из индусов.
- Посмотрите, душа моя! - он указал на игроков. - Я и не знал, что местное население уже пристрастилось к крикету!*

* Не мог не вспомнить фильм, о котором Флинт писал в блоге)))
И кстати, в настоящее время индийцы - самые сильные крикетиры в мире!

- Я был неплохим бэтсменом, - сказал Генри, останавливая Султана и с пристальным интересом следя за тем, что происходило на поле.
Боулер англичан метнул мяч  в сторону калитки, которую защищала индийская команды. Бэтсмен-индус ловко отбил мяч битой и побежал вдоль питча навстречу бэтсмену англичан. Добежав  до калитки команды-соперника, каждый коснулся битой земли и побежал обратно, в то время как два игрока английской команды, находившиеся ближе других к мячу, бросились к нему, чтобы поднять и вернуть к калитке. - Вы знаете, душе моя, что в крикете есть "профессионалы" и "любители"? "Любители" - это как правило, джентльмены и отпрыски богатых и аристократических семей, зачастую с университетсвим образованием. Среди них больше всего бэтсменов, тогда как "профессионалы", большинство из которых - выходцы из нижних сословий, сплошь боулеры, то есть те игроки, которые бросают мяч. В одной команде есть и те, и другие, но на поле они выходят с разных концов, из разных раздевалок, и "профессионал" обращается к "любителю"  неизменно добавляя "сэр". Не удивлюсь, если в английской команде все бэтсмены - офицеры, а бойлеры - капралы.
Генри замолчал и снова устремил взгляд на игроков, любуясь их разноцветными полосатыми блейзерами и ощущая еще большую ностальгию по беспечным школьным годам.

- Конечно, играют! - с жаром воскликнул Генри. - Крикетное поле располагается паралельно Хугли и является частью прогулочной эспланады и содержится в отменном состоянии. Есть крикетный клуб, который не уступает марилебонскому. Играют-то как раз сейчас, в прохладное время года, с октября по апрель, - добавил он несколько упавшим голосом, сожалея об упущенных возможностях, но тут же поспешил замаскировать свою досаду и посвятить жену в особенности спортивной жизни Калькутты. - Помните, мы с Джеймсом обсуждали возможность стать членами бегового клуба, чтобы иметь возможность участвовать в скачках?* Так вот, помимо этого клуба и крикетного, в Калькутте также есть  клуб лучников и поле для игры в ракетку и мяч. Вы могли бы научиться в нее играть, душа моя, женщинам это не возбраняется. Это поле находится в самом конце Чоуринги -роуд, совсем недалеко от нашего дома!
Генри проводил взглядом стайку зеленых попугаев и внезапно вспомнил о голосистой канарейке, привезенной с Гозо и оставшейся дожидаться их с Элис в Калькутте. Ханна и Перкинс еще не успели вернуться домой, и Генри забеспокоился о птичке. Вдруг индийские слуги забыли о ней, и она умерла от голода и жажды? Но он постарался подавить тревогу и не стал делиться ею с Элис.

*Эпизод "Ревнуют не затем, что есть причина", пост 76

Генри все медлил: его взгляд был прикован к полю, на котором находились две команды, в каждой из которых было по одиннадцать игроков. Началась очередная пробежка, бэтсмен англичан уже почти добежал до калитки соперников и вдруг нога у него как-то странно вывернулась и он рухнул на землю. Генри приподнялся в стременах, пытаясь разглядеть, что явилось причиной падения, - кроличья нора или обычная неровность почвы. Зрители, наблюдавшие за игрой с края поля, заволновались. Это были британские офицеры и солдаты, одетые в форму одного из полков иррегулярной кавалерии. Упавший бэтсмен попытался встать, но снова рухнул на землю, схватившись за ногу: у него был то ли сильный вывих лодыжки, то ли перелом. Генри мысленно посочувствовал товарищу по оружию и направил коня к краю поля.
-Этому джентльмену нужна помощь! - крикнул он вслед жене, которая уже успела удалиться от него на несколько ярдов. - Я могу помочь ему сесть на Султана и доведу лошадь в поводу до гарнизона, где наверняка есть полковой хирург!
Других лошадей в поле зрения не наблюдалось, поэтому Генри и решил вмешаться в происходящее. По-видимому, гарнизон находился совсем недалеко, и все игроки пришли на поле пешком.

Ведя Султана в поводу, Генри приблизился к краю поля. Вокруг пострадавшего уже столпились офицеры, солдаты и игроки обеих команд, поэтому ему пришлось обратиться к седоусому и краснолицему джентльмену, который стоял в задних рядах толпы.
- Сэр, у меня есть лошадь. Давайте посадим пострадавшего на нее и отвезем в гарнизон к врачу.
Его слова услышало еще несколько человек и толпа расступилась. Бэтсмен уже не лежал, а сидел, морщась от боли.
После недолгих переговоров двое дюжих солдат подняли его и понесли к лошади.
- Я покажу вам дорогу, лейтенант, - сказал джентльмен, к которому Генри обратился первым, определив его звание по офицерскому мундиру. - Вы же не из наших краев? На вас мундир королевского полка, а у нас тут стоит полк туземной кавалерии.
- Я из Калькутты, ездил в Аллахабад по служебным делам, а теперь возвращаюсь обратно, - объяснил Генри. - Вместе со мной путешествует моя жена и мы ищем, где бы остановиться на ночь.
- Мой дом - к вашим услугам, - живо откликнулся джентльмен. - Меня зовут Гарольд Притчард, я занимаю административную должность в Ост-Индской компании, холостяк и люблю принимать гостей-соотечественников. Вы из Лондона?
- Родился в Лондоне, но все детство провел в Кумберленде, в доме у своего дяди-опекуна, - сказал Генри.
- О, мне знакомы эти места! Что ж, давайте отвезем беднягу Барнеби к полковому хирургу, а затем пойдем ко мне.
Барнеби, усаженный на лошадь боком, судорожно вцепился в поводья, лицо его было покрыто капельками пота от напряжения.
Генри взял Султана за недоуздок и повел его медленным шагом в направлении, которое указал его новый знакомый, знаком предложив Элис следовать за ними.
- Вот моя жена, миссис Кендал, - сообщил он Притчарду.
Притчард внимательно посмотрел на Элис и его мясистое лицо осветила улыбка:
- Ваша супруга прекрасно держится в седле, - отметил он и поклонился всаднице.

Генри с запозданием вспомнил о том, что комиссар Честер обещал ему связаться по телеграфу с полковником Маллиганом, чтобы предупредить его о том, что у него остановится супружеская пара из Калькутты. Однако теперь он засомневался, шла ли речь о Султанпуре или о Бенаресе. Тем временем Притчард вступил в разговор с Элис и начал объяснять ей, что до гарнизона всего две мили, а также повторил свое приглашение остановиться в его доме на ночь.
- На завтра в нашем охотничьем клубе запланирована охота на слонах, - добавил он, явно потрясенный красотой миссис Кендал и желавший во что бы то ни стало залучить ее и ее мужа к себе, чтобы иметь возможность подольше насладиться общением с такой красавицей. - Это совсем не опасно, сударыня: вы будете так высоко от земли, что тигр не сумеет до вас допрыгнуть. И если вы не торопитесь покинуть Султанпур, то мой слон в вашем полном распоряжении.
Генри удивился про себя наличию охотничьего клуба в такой глухомани, но решительно высказал свое согласие по поводу охоту, потому что знал, что Элис давно мечтала принять участие в этом развлечении, а сам он был не против обзавестить трофеем в виде полосатой тигровой шкуры.

Притчард просиял, услышав согласие лейтенанта и его жены и все две мили до гарнизона разливался соловьем, живописуя многочисленные охоты, в которых принимал участие. Генри слушал, думая о том, что у него нет подходящего оружия, но Притчард, по-видимому, был обладателям богатейшей коллекции охотничьих ружей и мог одолжить ему ружье.
Передав пострадавшего на руки полковому хирургу, они отправились в дом Притчарда и увидели очаровательный сад, в котором  росли розовые кусты самых разных сортов. Генри высказал свое восхищение, и хозяин сада признался, что является страстным садоводом:
- В такой глуши, как эта, - сказал он, помогая Элис спешиться с лошади, - Охота и садоводство - мои лучшие друзья. Розы - очень красивые, но капризные создания, совсем, как женщины, и я нахожу огромное удовольствие, ухаживая за ними.
Генри немного напрягся, услышав такое двусмысленное признание в тот момент, когда рука садовода коснулась ручки его жены, но, наученный горьким опытом, решил не придавать ему значения.
После прекрасного ужина, поданного слугами, хозяин предложил гостям осмотреть его коллекцию холодного и огнестрельного оружия, которую, по его словам, собирал уже десять лет, то есть весь срок, проведенный им в Индии.
- Вам, лейтенант, будет особенно интересно посмотреть на прекрасные образчики старинных индийских клинков, - добавил он.

Хозяин дома провел их в большую комнату, стены которой были увешаны коврами, а на коврах было развешано такое количество холодного и метательного оружия, что у Генри зарябило в глазах. Здесь были и мечи, и кижалы, и даже копья и дротики. И все они довольно сильно отличались от своих европейских собратьев. Причард заметил, какое ошеломляющее впечатлении произвела на гостей его коллекция и объяснил:
- Я начал собирать оружие еще в Англии, а здесь моя страсть переросла в нечто гораздо большее. Я собираюсь написать книгу, посвященную истории войн в Индии и оружию династии Великих Моголов, которая, как вы наверняка знаете, была основана Бабуром, внуком Тимура.  Позвольте сделать небольшое отступление в историю. Самые ранние упоминания об оружии находятся в древнейших индийских эпосах - "Махабхарате" и "Рамаяне". Если вы владеете санскритом, очень рекомендую к прочтению. Так, например, принц Арджуна, третий из братьев Пандавов, описывается как искусный стрелок из лука: стоя на движущейся колеснице, он посылает двадцать одну стрелу в отверстие, просверленное в роге быка, и ни разу не промахивается! И так же ловко бросает "чакру".
Видя недоумение, отразившееся на лице лейтенанта, Притчард усмехнулся и отошел к приземистому, напоминающему комод, шкафу из тика, состоящему из множества ящиков. Выдвинув один из них, он натянул на руки толстые перчатки из буйволиной кожи и с большими предосторожностями вытащил из ящика странный предмет, какого лейтенанту не доводилось видеть никогда в жизни.
- Это чакра, - объяснил он, возвращаясь  к гостям и показывая им плоское металлическое кольцо. - Края заточены так, что режут бумагу от одного лишь прикосновения! Брошенная с силой, чакра способна пролететь на расстояние почти двести футов* и перерубить врагу горло так глубоко, что он захлебнется кровью. Индийские воины носили чакры по семь-восемь штук, нанизывая их на тульи своих головных уборов, имевших конусовидную форму. Вишну и Шива пользовались чакрами, отсекая ими головы демонам!

*Около 50 метров

- Нет, что вы! - воскликнул Притчард, обрадованный, что его прелестной гостье интересен предмет разговора. - Обратите внимание на то, что внутренние края кольца не заточены, а напротив, соверешенно гладкие! Воин вращал кольцо вокруг пальца, а затем метал во врага. Я и сам освоил эту несложную технику, и если хотите, мы выйдем в сад и я продемонстрирую вам , как это делается.
- Надесь, чакра не обладает свойствами бумеранга? - вежливо осведомился Генри, обеспокоившись за последствия эксперимента.
- Ни в коем случае! - твердо ответил Притчард. - Чакра летит только в одном направлении и никогда не возвращается обратно, иначе все индийские воины полегли бы в первом же сражении.
Генри вопросительно посмотрел на жену. Ему было любопытно посмотреть на то, как действует чакра, но с другой стороны, в комнате было так много другого оружия, представлявшего немалый интерес, что он не мог сделать выбор.

Оказавшись в саду, Генри полной грудью вдохнул посвежевший вечерний воздух, напоенный запахами цветов и листвы.
Притчард выбрал тонкое деревце, росшее в конце сада, и указал на него:
- Это будет моя мишень! Представьте, что там стоит демон, а я - Шива, собирающийся с ним сразиться.
Генри подумал, что сравнение с Шивой звучит несколько самонадеянно, но ничего не сказал.
Притчард зубами стащил толстую перчатку с правой руки, держа чакру в левой, продел в нее указательный палец и раскрутил на головой, а затем метнул в дерево. Металлической кольцо пролетело по воздуху и срезало тонкий ствол деревца, как острый серп срезает спелый колос. Генри не удержался и зааплодировал: он не ожидал, что чиновник Ост-Индской компании достиг таких успехов во владении древним метательным снарядом.
Подбежавший слуга, осторожно поднял чакру с травы и вернул сахибу.
- Хотите попробовать? - обратился Притчард к Элис.