Мадам Гранже выпила капли, не поморщившись, и бессильно опустилась в кресло, стоявшего у столика, на котором находились графин и опустевший стакан.
- Я не знаю.. я ничего не знаю... - тоскливым голосом простонала она. - Это было так страшно, так жутко. Она просто шла и шла, а мокрый подол ее платья волочился за нею по ковру. В ее спутанных волосах застряли речные водоросли, а ее глаза... О! Никогда мне не забыть этого леденящего душу злобного взгляда! А потом все поплыло у меня перед глазами, и когда я очнулась и позвала Эдмона, он не ответил...
Мадам Гранже снова зарыдала и стала шарить рукой по столику в поисках лекарства. Ее рука так дрожала, что она нечаянно столкнула стакан и он упал на пол, но благодаря ковру не разбился.
- Можно мне еще этих ваших чудесных капель? - прошептала вдова. - Мне все также тяжело, но сердце уже не выпрыгивает из груди.

Мадам Гранже покачала головой:
- Гри-гри бывают хорошие и плохие. Здесь, у нас, даже самые почтенные люди прибегают к этому языческому колдовству, которое насаждает в городе некая Мари Лаво - клянусь, в былые времена ее сожгли бы на костре, как ведьму! Мой муж - богатый и успешный человек и этим перешел дорогу многим завистникам. Мы уже получали плохие гри-гри - кто-то оставлял их на пороге дома, а однажды подбросил в наш сад. Но Бог милостив, и они не оказали того воздействия, на которое надеялись злоумышленники. И вот теперь такое... Как мне пережить всё это? И я даже не знаю, кого призвать к ответу за это страшное злодеяние!
Мадам Гранже снова ударилась в слезы, но тут дверь отворилась и в комнате появился Гектор Огилви. Держался он удивительно прямо и не распространял вокруг себя никакого подозрительного аромата, кроме легкого запаха кофе благодаря тому, что перед выходом из дома разжевал несколько кофейных зерен, выданных ему Эркюлем.
- Мое почтение, мадам, - сказал он, склоняя голову. - Разрешите принести вам глубочайшие соболезнования по поводу скоропостижной кончины вашего супруга. Меня зовут Гектор Огилви, я дипломированный хирург и готов официально провести освидетельствование тру... тела месье Гранже и выдать вам сертификат о смерти.
Эркюль, появившийся вслед за хирургом, сообщил вдове, что Поль снова посылал за доктором Паскуалем, но тот , как оказалось, прислал своим домашним записку о том, что роды оказались долгими и трудными и он вынужден задержаться на плантации как минимум до вечера.
Мадам Гранже взглянула на Огилви покрасневшими от слез глазами и медленно поднялась с кресла.
- Да, конечно.... - прошептала она. - Делайте все, что необходимо, а я пойду прилягу в соседней комнате.
Эркюль подхватил ее под руки и помог выйти из спальни.
Огиви проводил их взглядом и, когда дверь закрылась, подошел к кровати, на которой лежал мертвец и, не глядя на мисс Стоун, сказал:
- Ну, что тут у нас? Рассказывайте, коллега!

Огилви помрачнел, услышав дурные вести. То, что кукла была мокрой, неоспоримо указывало на невероятную живучесть этих неодушевленных предметов. Впрочем, у них могла быть душа, но черная, как пасть Вельзевула. Вернувшись к преподаванию естественных наук, хирург успел позабыть о том, что в этом мире существует нечто, в корне отличающееся от привычных научному взгляду вещей, но сейчас снова убедился в обратном.
- Значит, они все-таки выбрались из реки, - хмуро промолвил он. - Одна либо все три, и продолжили творить свои черные дела. Так вы говорите, что месье Гранже уже получал плохие  гри-гри?Не означает ли это, что куклы просто ошиблись адресом, попав в ваш дом и совершив нападение на нас обоих? Кстати, первой их жертвой должен был стать я, - вы просто подвернулись им под руку. Да, именно так! Они перепутали меня с беднягой Гранже.
Говоря это, Огилви почувствовал некоторое облегчение: не он был истинной целью дьявольских кукол, а вот этот господин, лежавший сейчас на кровати с застывшей на лице маской ужаса. Но облегчение быстро сменилось тревогой: он ведь хотел уничтожить кукол, а это значит, что они будут мстить!
- Ладно, давайте займемся трупом, - без свойственного ему энтузиазма  предложил хирург, склоняясь над телом Гранже и задирая его ночную сорочку так, чтобы мисс Стоун могла вместе с ним осмотреть тело на предмет наличия ран, уколов и царапин. - Хмм, я не вижу ничего, что указывало бы на насильственную смерть, а вы? А вот печень у этого господина явно пошаливала: обратите внимание на желтизну кожных покровов и вздутый живот.
Хирург со знанием дела пропальпировал печень и нашел ее размеры значительно превышающими норму, что косвенно подтверждало его предположение о том, что пациент при жизни страдал от разлития желчи и гепатоза, связанных с перееданием и злоупотреблением горячительными напитками. Желтизна кожи и багровое лицо, испещренное синеватыми прожилками, еще более утвердили его в этом мнении.
- Если бы не кукла, он довольно скоро скончался бы от запущенного цирроза печени, - объявил он свой вердикт мисс Стоун. - Но его вдове мы об этом сообщать не будем, чтобы не разрушать идеальный образ ее горячо любимого супруга. Воистину, любовь затмевает взор! Даже не имея медицинского образования легко заподозрить в этом господине любителя острых блюд и крепких напитков, что всегда приводит к плачевным результатам.

- Я свою меру знаю, - ледяным тоном откликнулся Огилви, выпрямляясь и надменно глядя на мисс Стоун.- А если вы намекаете на сегодняшний ром, так это была игра, и мне в ней постоянно везло.
Он снова склонился над трупом, еще раз внимательно осмотрел шею, грудь и живот, а также тщательно исследовал пространство между пальцами на руках и ногах, отыскивая слуды укола иглой или шпилькой - оружия, которым пользовались куклы-убийцы. Ничего не обнаружив, он вздохнул и сказал, приподнимая труп за плечи:
- Помогите мне перевернуть тело. Надо так же тщательно, ничего не пропуская, осмотреть его сзади. В особенности затылок, область под левой лопаткой и анус! Помните, какой длины были шпильки у этих крошечных убийц? Длиной с мой средний палец, а то и в два! Я уже практически уверен в том, что их острия не были смазаны ядом, но кто его знает...Почему он умер так быстро, вот в чем вопрос! Либо он был отравлен сильнодействующим ядом, либо ему вогнали иглу так глубоко, что повредили жизненно важные центры.
Огилви замолчал, вспомнив, что куклы нанесли несколько чувствительных уколов и ему тоже, правда, неглубоких, поскольку он отчаянно сопротивлялся. Но с тех пор прошло достаточно много времени, а он до сих пор не чувствовал никаких симптомов отравления ядом. Но факт оставался фактом: на здешних болотах было столько ядовитых змей, что раздобыть смертельный яд было проще некуда. А может быть, и на болота ходить не было необходимости: вспомнив о клубке извивающихся рептилий в сундуке Мари Лаво, хирург содрогнулся.

Огилви разогнулся и посмотрел на мисс Стоун:
- Анус выстлан слизистой, которая воcприимчивее к любым ядам, чем кожа. Именно поэтому некоторые лекарства предпочтительнее вводить ректально. Вы же работали в госпитале и наверняка не раз бывали в анатомическом театре и присутствовали при операциях. Разве вы не помните, что больным ставят клизму с раствором табака, чтобы уменьшить болевые ощущения? Орально это сделать невозможно: больного просто вырвет.* К тому же куклам было проще подобраться к тылу своей жертвы, чем к его шее, не так ли? Но до ануса мы еще доберемся, сначала осмотрим голову.
Огилви снова склонился над трупом и раздвинул редеющие волосы на его голове. Тщательно осмотрев голову, он не обнаружил ничего, кроме небольшого родимого пятна, и перешел к осмотру затылка, а затем области под лопатками.
- Есть! - воскликнул хирург, указывая на крошечное пятнышко от укола. - Мисс Стоун, откройте мой докторский чемоданчик и подайте мне самый тонкий зонд. Мне кажется, я обнаружил место проникновения иглы! Жертва наверняка лежала на боку, это и дало возможность кукле-убийце нанести удар под левую лопатку, в области сердца.

*Эта варварская процедура описана в эпизоде "Дело о бубновом валете"

Огилви просунул тончайший зод в отверстие, проделанное иглой, и очень быстро достиг сердечной стенки.
- Да, - я думаю именно так, но и действия яда тоже не отрицаю. Однако насчет последнего я не могу сказать ничего определенного, а могу лишь строить предположения. Для того, чтобы определить наличие яда в организме, мне надо взять пробы из печени и селезенки, но вдова вряд ли согласится на вскрытие трупа ее мужа. Странно, что яд, если он и был, не подействовал на нас с вами. С другой стороны, уколы, которые нанесли нам куклы, были поверхностными. А к тому же...
Огилви задумался и наконец кивнул своим мыслям:
- Вы помните чай, которым угощала нас Мари Лаво? Я выпил не менее четырех чашек, да и вы как минимум две! Что, если этот чай нейтрализовал действие яда? По вкусу он больше напоминал лекарственный отвар, не так ли? Ладно, с этим все. В свидетельстве о смерти я напишу, что больной скончался от тромба. Есть здесь бумага, перо и чернила?

- Да, я помню, - сказал Огилви. - Вы же вели записи в журнале вскрытия, когда разразилась эпидемия неприличностей. Почерк у вас действительно хороший. Жаль, что у меня нет при себе бланков свидетельства о смерти, оставил в Лондоне. Это больше для доктора Паскуаля: пусть знает, что смерть месье Гранже засвидетельствовал его коллега. Позже доктор Паскуаль заполнит бланк Нового Орлеана. Пишите!
И Огилви начал диктовать:
- Я, Гектор Огилви, хирург лондонского госпиталя Королевского колледжа хирургов, заверяю смерть жителя Нового Орлеана Эдмона Гранже, которая наступила 13 февраля 1858 года в...
Огилви замолчал и схватился за живот, пытаясь нащупать цепочку от часов. Однако вспомнил, что часы он оставил в своей спальне в доме мисс Стоун.
- Сколько сейчас времени? - спросил он, оглядываясь, но нигде не обнаруживая настольных часов. - Мы должны указать точное время смерти.

-Доктор Паскуаль не сможет оспорить мое мнение, - возразил Огилви. - Для этого ему пришлось бы делать вскрытие, а как я уже сказал, вдова-католичка вряд ли позволит ему этого сделать. Да и зачем ему оспаривать вердикт коллеги? Пишите дальше, мисс Стоун, и не задавайте глупых вопросов. И зарубите себе на носу, как будущий врач: пытаться бросить тень на другого врача - что против ветра плевать. В медицинском сообществе так дела не делаются. Итак, причина смерти - тромб. На этом все. Я поставлю свою подпись и дело закрыто.
Огилви подумал и добавил:
- Кстати, вот прекрасная возможность проверить ваши знания: скажите мне, когда начнется окоченение?

Огилви кивнул:
- Верно. Но не забывайте, что это приблизительное время, на которое влиет множество факторов, прежде всего - температура окружающей среды. Поэтому так непросто определить точное время смерти, если не было свидетелей. В данном случае свидетей хоть отбавляй: мадам Гранже, ее служанка, Эркюль и мы с вами. Кстати, подумайте вот о чем: если бы мы с вами не были уверены в правдивости рассказа мадам Гранже, ее могли бы обвинить в убийстве мужа! Конечно, только в том случае, если бы на моем месте оказался не менее внимательный врач, который обнаружил бы место укола. Никто в здравом уме не поверил бы в кукол-убийц, и я тоже, но раз мы сами стали жертвами их нападения, все вопросы снимаются.
В дверь кто-то тихо постучал.
- Войдите! - крикнул Огилви, и в комнату вошла Мари. Выглядела она неважно: заплаканные глаза покраснели, руки дрожали.
- Мы уже закончили, - сообщил ей Огилви. - Мне только надо знать точное время: где у вас тут часы?
Ответом его словам стал мелодичный бой часов, донесшийся из гостиной. Посчитав количество ударов, хирург снова обратился к мисс Стоун:
- Запишите в свидетельстве время смерти как пять сорок пять утра, - сказал он. - А я поставлю свою подпись на документе.

Огилви склонился над листком, проверил написанное мисс Стоун, взял перо и поставил свою размашистую подпись.
- Мари, отнесите свидетельство о смерти мадам Гранже и передайте ей еще раз наши самые глубокие соболезнования, - сказал он рабыне, утиравшей слезы платочком. - А мы с мисс Стоун на этом откланиваемся.
Больше им действительно нечего было делать в этом доме, полном неизбывной скорби. Огилви надеялся, что доктор Паскуаль наконец-то вернется в город и навестит вдову, чтобы выразить свои соболезнования. К тому же она явно нуждалась во врачебном присмотре, - действие капель, которые дала ей мисс Стоун, явно не могло продолжаться бесконечно. Вспомнив о каплях, он обратился к своей помощнице:
- Может быть, вы оставите свое лекарство мадам Гранже? Хотя я могу выписать ей рецепт на лауданум.
- У нас есть лауданум, - всхлипнула Мари. - Мадам каждый вечер принимает по несколько капель, чтобы заснуть.
- Тем лучше, - заключил Огилви и выразительно посмотрел на мисс Стоун, которая, кажется, собиралась сидеть здесь, дожидаясь возвращения доктора Паскуаля. Огиви и самому было бы любопытно взглянуть на своего новоорлеанского коллегу, тем более, что тот был французом, но он страшно устал и хотел вернуться в свою спальню и хотя бы часок вздремнуть.

Хирург тоже подхватил свой чемоданчик и последовал за мисс Стоун, галантно пропустив ее вперед*
- Вы правы, - согласился он, - Это чудовищное преступление так и останется нераскрытым. Увы, так часто бывает даже  когда преступник - человек, а не марионетка. И все же я хотел бы узнать, кто стоит за всей этой историей. Куклы же не из воздуха появились: их смастерила чья-то дьявольская рука! Этот город просто напичкан тайнами... Вы не думаете, что надо посоветоваться с Мари Лаво? Уж она-то должна знать все о таких вещах. А может быть она и есть главный кукловод! Нет, прямо спрашивать ее не имеет смысла.
Хирург замолчал, обдумывая возможности, но ничего толкового ему в голову не приходило, а они уже подошли ко входу в дом мисс Стоун.

* А куда ему деваться?))

- Поговорите с Накато, хуже не будет, - согласился хирург, подходя к двери и распахивая ее перед мисс Стоун. - А я, с вашего позволения, вздремну часок-другой. Ночка выдалась на редкость беспокойная. А потом, если вы не против, мы все-таки займемся поиском карнавальных костюмов.
Огилви одолевали мрачные мысли. Конечно, могло быть и так, что единственной мишенью дьявольских кукол был Гранже. Но что если на этом они не остановятся? Тем не менее, он собирался отправиться спать в свою комнату, перед тем кликнув Жозефа и приказав ему сторожить его сон. Если куклы появятся снова, мальчишка поднимет крик и они не застанут его врасплох.
Из прихожей был виден стол в гостиной, на которой до сих пор стояла недопитая бутылка рома и Огилви уже предвкушал, как выпьет стаканчик на сон грядущий.

Огилви  уставился на мисс Стоун, отметив про себя, что в гневе она ужас как хороша.
- Не позволяете? - недоуменно спросил он. - Но что же мне делать тогда? Расположиться в вашей спальне, чтобы вы за мной приглядывали?
"А ведь это мысль!" - промелькнуло у него в голове. Да собственно, мисс Стоун ясно дала ему понять, что не против, пусть и выразила свое предложение в несколько завуалированной форме.  Огилви внутренне возликовал: такой вариант его более чем устраивал.
- Я согласен! - быстро добавил он. - Я вздремну в вашей комнате на вашей кровати, а вы позовете туда Накато, и пока я буду отдыхать, расспросите ее о куклах.

Огилви захлопнул рот, потому что из него рвались самые нелицеприятные слова и выражения. У мисс Стоун, как всегда, одно было на уме: прилично или неприлично то, что он собирался сделать. А на то, что он с ног валился от усталости, ей было глубоко наплевать. И это сестра милосердия!
Огилви фыркнул и промаршировал к столу, на котором стояла бутылка с ромом. Наполнив стаканчик, он опрокинул его в себя и почувствовал некоторое облегчение, впрочем, недостаточное для того, чтобы заниматься делами. Но спорить с хозяйкой дома, которая дала ему приют, он не стал. Рухнув в кресло, хирург вытянул ноги и мрачно произнес:
- Будь по-вашему, сударыня. Спать я не буду. Но прикажите подать мне кофе и как можно быстрее!
И снова потянулся к бутылке.