Просыпаться нынче утром совсем не хотелось. Лиззи старательно открывала глаза, но веки так же старательно опускались вниз, под тяжестью ресниц и наваливающегося сна. Мисс Стоун вертелась с боку на бок, уговаривала сама себя подняться, но внутренний голос, который в последнее время частенько побеждал ее, старательно отбрыкивался, отказываясь отдавать руками и ногам верные команды. Вместо того, чтобы двигаться и поднимать ее тело в вертикальное положение, ладошки складывались по щекой, а ноги походили на вялые сосиски вовсе не способные к движению. А в голове раздавался шепоток: спи, спи, спи…
Застонав, Элизабет совершила невероятное усилие и сбросила одеяло на пол. Голые пятки вскоре начали мерзнуть и, волей неволей, но пришлось подниматься, хотя бы ради того, чтобы вернуть беглеца на законное его место.
А дальше уже пошло поехало: мисс Стоун, шаркая ногами не хуже пятидесятилетней старухи, добралась до туалетного столика, умылась, причесалась и торопливо оделась: платье, обычное, даже не слишком красивое, а какое-то унылое, темно-синее в белый горох. Никаких блумерсов или изящных вещичек - это не то, чтобы запрещалось, но не слишком поощрялось. Казалось бы: ну какие могут быть запреты в столь прогрессивном месте, как Женский Медицинский колледж Новой Англии! Однако, там, как оказалось, еще те ханжи обитали. Впрочем, главное, что они взялись вообще учить женщин медицине, а остальное можно было потерпеть. 
Приведя себя в порядок, Лиззи спустилась, чтобы позавтракать, а затем пешком, но довольно торопливо, потому что она рисковала опоздать, направилась на занятия - сегодня им должен был читать лекцию какой-то напыщенный фрукт из Англии. Почему напыщенный? Да потому что мисс Стоун очень хорошо знала, не понаслышке, как относятся в Лондоне, к робким попыткам скромных женщин получить медицинское образование. Вот и этот тип, потрясая свои пузом и пренебрежительно глядя из-под сверкающих очков, наверняка станет цедить слова и бросать высокомерные взгляды.
О, как нынешний настрой мисс Стоун не был похож на то воодушевление, с которым она собиралась покинуть родные берега и отправиться в далекую Америку! Тогда она просто пылала восторгом и всевозможными ожиданиями. Однако действительность, хотя и оказалась вполне приемлемой, на сказку совсем не походила. Америка не была сплошь и рядом той прогрессивной страной, полной равноправия, какой Лиззи рисовала ее в своем воображении.
Впрочем, и то, что они имели сейчас лучше, чем совсем ничего. К тому же оставаться в Англии у нее больше просто не было сил.
Она не могла и дальше жить одна в своей квартире, вспоминая Скуна. И каждый раз, когда она оказывалась вечером дома, ее охватывало острое чувство одиночества и неприкаянности. Садясь в кресло она тяжело вздыхала, а горло теснило от отчаяния. 
К тому же ее, как и прежде, грело желание самореализоваться, ведь, увы, но работать и дальше медицинской сестрой она больше не могла. Но шутка с переодеванием ни к чему хорошему не привела, поэтому она, собрав всю возможную информацию, и отправилась в Америку с одним небольшим чемоданом, благоразумно разделив все свои средства на две части: одну оставив в Лондоне, а вторую – взяв с собой.
Это путешествие совсем не было сложным и обременительным, а скорее приятным и веселым. Все становится гораздо проще, если ты располагаешь значительной суммой, перед тобой открываются все дороги, а люди вокруг вдруг попадаются сплошь и рядом внимательные, заботливые. Мисс Стоун даже сделали предложение руки и сердца, правда «жених» мигом испарился, едва показался берег и стоило только девушке намекнуть, что она, заплатив за билет, осталась совсем без средств. 
Да, это путешествие нельзя было сравнить с тем испытанием, которое пришлось пережить Элизабет раньше: совсем не просто оказалось добраться обратно в Англию из дикой заснеженной Румынии. Она не знала языка и была совсем без денег и какой-либо помощи. Погода не радовала, узнать направление, в котором следовало двигаться - совсем непросто. Она чуть было не замерзла, голодала и ее едва не съели волки.
А по пути в Америку Элизабет приносили чай в чашках из такого тонкого фарфора, что если поднять это произведение искусства, один глаз прищурить, а вторым – посмотреть, то можно было увидеть как через этот фарфор просвечивает солнце.
Жизнь такая странная штука!
Как бы то ни было, но теперь она жила в Бостоне, училась в Женском Медицинском колледже и старалась смотреть в будущее с оптимизмом, что, к сожалению, получалось далеко не всегда. Она платила за один триместр (с проживанием во вполне достойной комнате!) 25 долларов, что примерно равнялось 5 фунтам стерлингов, и еще 2 доллара - 8 шиллингов отстегивала каждую неделю за питание. Не так уж и дорого для человека, ставшего внезапно обладателем нескольких рубинов.
Удивительно, но мисс Стоун пришла на занятия на пять минут раньше положенного времени. Поздоровалась с остальными слушательницами и приняла вялое участие в обсуждении дел сердечных некоей Мисси относительного некоего Джона, в глубине души считая болванами и первую и второго.

К тому моменту как должна была начаться лекция все девушки дисциплинировано заняли свои места, но вот сам лектор не торопился появиться пред ними. Прошло пять минут, десять.. Мисс Стоун поджала губы и сморщила носик - она терпеть не могла непунктуальности. Удивительно, как некоторые люди позволяют себе опаздывать на встречи, где их ждет с десяток человек!
Вот они все сегодня умудрились встать вовремя, собраться и даже пришли заранее. А этот лондонский индюк не может даже появиться вовремя - подумать только! Насколько ленивым и безответственным может быть человек! О том, что она сама едва сползала с постели и по улице шла неприлично торопливым шагом, едва ли не переходящим в бег, Элизабет уже как-то и подзабыла.
- Вот и долго мы так будем сидеть? - произнесла она. - Может быть он вовсе не явится!
- Ну что вы, - покачала головой одна из девушек. - Такого не может быть. Уверена, что доктора задержали очень важные дела.
- Возможно, он дает сейчас кому-то консультацию, - заметила еще одна.
- Вот бы поприсутствовать, - вздохнула третья девушка.
- Конечно.. - буркнула себе под нос Лиззи. - Яичница с беконом да свежая газета - вот и все важные дела. Я бы тоже поприсутствовала сейчас при такой консультации.
А про себя решила, что еще десять.. ну, пятнадцать минут - и она поднимется и пойдет выяснять в чем дело.
В аудитории опять повисло молчание. И когда мисс Стоун вновь начинала им тяготиться, распахнулась дверь и к вошедшему обратились все взоры. Он был молод, высок, строен и по своему привлекателен. Никакого пуза, лохматых усов и отдышки, что успела напридумывать себе Лиззи.
А еще это был мистер Огилви.
Все замешательство, которое испытывала она в этот момент, отразилось на лице девушки. И как хорошо, что на нее никто не смотрел - у нее было время взять себя в руки и собраться с мыслями.
Мистер Огилви!
Здесь! И вот что ему здесь нужно-то?!..
Хотя, понятно что: приехал прочитать курс лекций в женском колледже.
Первым желанием Элизабет было тихонько сползти на пол, а после провалиться в какую-нибудь яму, что разверзнется у нее под ногами. Затем она мотнула головой: что это она! С чего столько испуга и смущения? Она здесь на совершенно легальном положении, ничье чужое место она не заняла. Это мистеру Огилви должны быть стыдно - ведь опоздал!
Впрочем, глупо было рассчитывать на извинения: шотландец может опаздывать - ишь ты, какая нелепая отговорка. Да уж, если в этом мире что-то и менялось, то только не самомнение хирурга.
Предавшись этим размышлениям, Лиззи почти не слушала о чем вещает приглашенный лектор.
Зато заметила, как мистер Огилви посмотрел на нее.. да, точно на нее!.. но никак не изменился в лице. Будто вовсе не узнал! Да только разве такое может быть? Конечно, мисс Стоун ни в коем случае не претендовала на то, чтобы занять сколько-нибудь значимое место в жизни хирурга, но все же они немало времени провели вместе и пережили изрядно страшных и ужасных событий, так не мог же он ее забыть!
И только через мгновение Лиззи поняла, что мужчина просто смотрел чуть ниже ее лица. Разглядывал, так сказать, платье и скромную брошку, которую она приколола еще в конце прошлой недели.
Теперь уже на нее глазели все девушки и мисс Стоун с большим опозданием поняла, что ее вызывают, так сказать, на сцену, показать свои знания или, вернее сказать, «не знания».
Да он это специально устроил!
Продолжая таращиться на хирурга с какой-то воинственной свирепостью, происхождение которой объяснить было просто – она все еще пребывала в растерянности и недоумении, Элизабет гордо вскинула голову, неторопливо встала и, миновав своих подруг по обучению, направилась к манекену.
- И – что? – спросила мисс Стоун, останавливаясь рядом и не обращая никакого внимания на дорогущий манекен. – Что?
Внутренний голос подсказывал ей, что осведомляться всю аудиторию о своем знакомстве с лектором – плохая идея. Пойдут еще разговоры.

Мистер Огилви быстро взял себя в руки, да и мисс  Стоун уже достаточно собралась внутренне, чтобы вести себя совсем спокойно и невозмутимо хотя бы внешне. Однако со всей тщательностью сосредоточиться на обучении у нее не получилось. Лиззи явно была рассеяна, хотя мысленно и не забывала комментировать особенно острые высказывания хирурга.
Святая святых!.. ну, конечно! Разве не другое место мужчины ценят превыше всего и заботятся о нем?
А уж когда мистер Огилви сообщил, что мужской мозг больше и тяжелее женского, явно намекая при этом на то, что мужской пол умнее, соответственно, женского, Элизабет поджала губы и тихо фыркнула. Ну, конечно! А на языке так и вертелось: дело не в размере, а в умении пользоваться! Ведь иные представители сильной половины совсем не..
Девушка вновь, пока хирург записывал все основные данные на доске, сосредоточилась на мозге из папье-маше. А затем, не поднимая головы, так же тихо, как и мистер Огилви прошептала:
- Это вы преследуете меня, мистер Огилви.. я сбежала на другой континент, чтобы спокойно учиться, но и здесь вы догнали меня.. - секундное молчание, во время которого девушка усиленно разглядывала мозжечок. - Никак не ожидала увидеть вас в женском колледже. Кстати, я благодарю вас за ваши.. подарки.
Как еще следует назвать рубины она не знала. Да и что это было, если не подарок?

- Какой еще, к .. – мисс Стоун пришлось осечься, потому что разговаривать и дальше таинственным полушепотом было опасно. Остальные девицы уже глазели на них и, конечно, прислушивались к разговору – они-то ждали лекцию.
А ведь Лиззи хотела сказать, что нет у нее никаких поклонников, а единственный «жених» пытался обобрать. И только прогрессивные взгляды и недоверчивость позволили ей остаться при своем, а не потерять все свое состояние еще до того, как она ступила на берег.
Впрочем, даже хорошо, что она не успела ничего этого сказать: мистеру Огилви совершенно не обязательно знать о ее фиаско на любовном фронте.
Так что девушка хотела заявить о том, что ее не обманешь: она ведь видела, как хирург шарился по замку румынского графа. А граф был очень богат. Так что все к одному. Хотя она и не понимала до сих пор чем заслужила такие щедрые подарки от мистера Огилви, который ее едва ли мог терпеть и который не уставал напоминать ей об этом делом, а порой и словом.
- Это сердце, мистер Огилви, - ответила девушка и только сейчас поняла, что хирург назвал ее имя, а значит..
Может быть, конечно, никто ничего и не заметит. Хотя Мэри – та еще девица! Некрасивая, с вытянутым лицом, острым носом и цепким взглядом.
- Мне взять его в свои руки? – и Лиззи потянулась, собираясь вытащить сердце из груди этого бесчувственного мужчины и крепко сжать, чтобы не уронить ненароком.

Одно было невозможно отнять у мистера Огилви: он был профессионалом своего дела. В его большой голове (как только что выяснилось – гораздо больше чем любая женская) помещалась уйма знаний, которыми он сегодня без особого сопротивления делился. Видать деньги, которые должны были заплатить хирургу за лекции, покрывали все прочие неудобства, в числе которых было, несомненно, твердое убеждение, что женщины не могут быть врачами.
Как он орал на нее тогда на корабле!.. А как подставил с великаном!..
Но еще отчего-то вспоминался букет из цветов шиповника, в невероятным, одурманивающим запахом. И рубины, которые, как не крути, прислал ей именно мистер Огилви.
Сложно было всерьез сердиться.
Лиззи послушно доставала все органы, стараясь запоминать все их названия и особенности, а так же как они были расположены, не без причины полагая, что затем хирург заставит ее собирать все обратно.
Небольшой перерыв был кстати: Элизабет чуть повела плечами, разминая мышцы. Она стояла все это время полусогнувшись, вот шея и затекла.
- Благодарю вас, но я совсем не устала, - ответила девушка и, действуя интуитивно, а так же поддавшись секундному любопытству, сделала пару шагов за мужчиной, вытянула шею и заглянула в его тетрадь. Губы ее тут же вытянулись  в беззвучном «ооооо», но вздох получился слишком шумным. Но мисс Стоун тут же отвернулась, делая вид, что смотрит в окно.

Мисс Стоун подумала, что тоже сейчас не отказалась бы от стакана воды, но промолчала. И в глубине души ругала себя за свое глупое, детское поведение. Увидела картинку - и смутилась! А почему? Человек - есть человек, каким бы он ни был. И врач.. или будущий врач должен понимать это и принимать особенно четко. Хотя, быть может, на нее так повлияло поведение мистера Огилви, который скрытничал и столь поспешно захлопнул свою тетрадь.
- Что? Но я думала, что мы продолжим! - вырвалось у Лиззи, но она тут же торопливо поправилась. - Простите.. я имела в виду, что очень жаль, что лекция заканчивается так рано. Ведь нам было очень интересно.
- Да, - поддержали ее другие слушательницы, серьезно глядевшие на хирурга. - Спасибо, мистер Огилви.. спасибо..
Элизабет немного постояла на одном месте, слегка раскачиваясь я мыска на пятку, и добавила.
- Если вы не против, то мне хотелось бы самой собрать манекен. Тем более вы говорили, что это занимает всего лишь около десяти минут.

Элизабет и сама не знала зачем осталась. Нет, конечно, она с удовольствием собирала манекен – это было закрепление знаний, полученных только что. В каком-то смысле ей повезло: гораздо лучше разобрать и собрать манекен, чем сидеть, глядя на это и только записывая ровные строчки. Ведь при наличии практики все запоминается лучше. И иногда девушка поглядывала на доску, где были записаны названия органов и повторяла их про себя, чуть шевеля губами.
И все же она чувствовала, что осталась не только ради этого. О, нет!
Впрочем, сосредоточенная работа не помешала девушке почувствовать взгляд, устремленный ей в спину. Она повела плечами, дернулась, будто смахивала что-то – чувство никуда не делось. Тогда она обернулась, глядя на мистера Огилви.
Она даже и не знала, что сказать, а потому сразу пошла в наступление.
- Вы мне что-нибудь скажете, мистер Огилви? – поинтересовалась она, довольно спокойным, впрочем, голосом, сжимая в руке фальшивое сердце.

- Что? – растеряно спросила мисс Стоун, но тут же спохватилась. – Да.. да, спасибо. Я сама шила.. не в моем положении кидаться деньгами.
Она ненадолго замолчала. Сама Элизабет не считала цвет платья таким уж удачным, как и не пыталась превозносить свои заслуги в качестве портнихи. Но, быть может, все действительно не так уж и плохо? Хотя вряд ли мистер Огилви стал бы ругать ее наряд после того, как они не виделись так долго – это ведь было бы не вежливо.
- Оооо.. – Лиззи, которая и сама не знала чего ждала от этого разговора, удивилась, услышав предложение, однако тут же согласилась. – Да, благодарю вас. Вы правы.. только мне нужно собрать манекен!.. Так.. сердце – сюда.
После того, как решение было принято, ей и вправду только и оставалось, что собрать господина из папье-маше. И возможное молчание теперь не казалось таким уж натянутым и сковывающим.

Элизабет замерла и обернулась, недоуменно глядя на мистера Огилви. Сочувствует? Но чему? Тому, что она старалась скрыть свое состояние, вела себя крайне скромно и, наученная горьким опытом, не собиралась показывать всем и вся, что она – богачка? Ведь вряд ли это встретило бы понимание среди других слушательниц ее курса. Женщины, как не крути, существа крайне завистливые и не любят тех, кто в чем-то превосходит их.
Но – сочувствовать?
Лиззи смотрела и смотрела на хирурга, растеряно моргая.
- О чем вы? Чему вы сочувствуете? И мое обучение… я продолжу его так же, как и начала! – она пожала плечами. – У меня вполне хватит на это денег да и еще, как вы сами понимаете, останется на много лет вперед, даже если моя практика не будет успешной. 
Что тоже вполне могло быть, учитывая, что обращаться к женщине-врачу будет вряд ли много людей, что американцев, что англичан. Разве что если только в глубинке, когда другого выбора вообще не будет.

Лиззи чувствовала, что что-то не так, но никак не могла понять что именно. Они вот разговаривали и будто бы даже оба на английском, то словно не понимали друг друга. Девушка нахмурилась, поправила, как ей и было сказано, кишечник и зачем-то отряхнула ладони.
Затем вновь, с подозрением, глянула на хирурга.
Раньше ему особо дела не было как она одета. Бегала по разным снегам и жила у великана в холодной, отапливаемой одним костром, пещере. И ничего вроде. А теперь..
С другой стороны, было бы глупо грубить сейчас, когда человек вроде как проявляет искреннею заботу.
- Благодарю вас, - ответила мисс Стоун. – И моя одежда.. вполне подходит к этому сезону. А ваша? Не холодно ли вам у нас?
Элизабет собрала свои вещи – конспект ей так и не пришлось сегодня писать и направилась за верхней одеждой. Денек сегодня стоял не так, чтобы очень холодный, можно было даже оставить верхнюю пуговку расстегнутой – эдакое бунтарство.

Мисс Стоун, чувствуя, что она совершенно ничего не понимает, начинала, тем не менее, потихоньку закипать. Да с какой это стати мистер Огливи читает ей здесь нотации!
О ком это она еще должна думать? О хирурге что ли ей беспокоиться? И когда бы это она проявляла эгоистичное стремление нравиться мужчинам?!
Кому, кому может нанести вред корсет?!  Служанка, разве что, если будет утягивать его да растянет от усердия запястье!
И за какой еще консультацией она должна к нему обращаться?!
Девушка выдохнула воздух через плотно сжатые зубы, но успокоиться ей не удалось. Она, нахмурившись, посмотрела на мистера Огилви, поджала губы и выдала с плохо скрываемой досадой:
- Да о чем вы все мне здесь толкуете?! Объяснитесь уже толком, что на вас нашло! Все эти советы и чрезмерная забота.. мне приятно, конечно, но, кажется, вы перебарщиваете с добрыми советами! Уж я сама ре.. – она осеклась. В голове вдруг сложилась цельная картинка из разрозненных кусочков. И как она сказала, что, мол, в ее положении, и корсет и простуды и консультации и эгоизм..
Лиззи с ужасом уставилась на хирурга, а затем выпалила на повышенных тонах:
- Да вы в своем ли уме?! Вы что решили, что я?.. – она даже произнести это не смогла, только шумно выдохнула. Ей хотелось схватить трость мистера Огилви и ей его же и приложить, чтобы он в полной мере осознал свою страшную ошибку. – Да я ведь не замужем!!

И все-таки мистер Огилви оставался таким же, как и всегда: слушал только себя и только его собственные слова и доводы имели значение. А все утверждения Лиззи проходили ровнехонько мимо его ушей.
Смешно! Просто смешно: неужели, даже случись с ней подобная неприятность, она бы рассказала об этом совершенно постороннему человеку?! С какой стати?!  Их знакомство едва ли можно назвать дружбой, а даже друзьям о таких вещах не сообщают!
Охваченная обидой и возмущением, Элизабет, пользуясь тем, что рядом никого не было, размахнулась и шмякнула сумочкой по спине хирурга, рассчитывая хоть таким образом привлечь его внимание.
- Прекратите делать ваши.. ваши нелепые домыслы! Это оскорбительно! Я не нахожусь ни в каком.. счастливом ожидании, ясно вам?! И уж, совершенно точно, я буду делать то, что посчитаю нужным! – заявила Элизабет. Она гордо вскинула голову и решительно пошла вперед, к выходу, только каблучки застучали.
А лицо ее пылало теперь еще и от стыда.

Если бы сейчас нужно было пересечь всю Америку от одного океана до другого, то мисс Стоун с легкостью, всего за пару дней, пробежала эти дистанцию – столько в ней было негативной энергии в этот момент.
- И вовсе не с кем угодно! – воскликнула Лиззи, поворачивая свое пылающее лицо к хирургу и глядя на него. – Вы ведь обо мне.. о моих моральных принципах подумали так дурно!
И тут же вздохнула. Наверное, ссорить и дальше смысла не было. Мистер Огилви был самим собой: человеком, который всегда недолюбливал женщин и ни во что их не ставил. У нее же не было цели что-то изменить или даже, не дай бог, исправить хирурга. Так зачем ругаться?
- Что ж.. раз вы извиняетесь.. – милостиво согласилась она все еще чуть хмурясь. И тут же просияла. – Но только вы платите за обед!

Они не спешили начать разговор в коляске и это позволило Лиззи еще остыть, после недавнего неприятного разговора.
Ну вот подумать только!..
В ресторане все было так великолепно и шикарно, что мисс Стоун тут же почувствовала себя немного не в своей тарелке - наряд ее, так сказать, не соответствовал. Слишком простенькое платье для такого места. С другой стороны.. не одежда ведь должна украшать людей, а люди - одежду и место, в котором они находятся. Так что девушка только упрямо вскинула голову и принялась тщательно изучать меню.
- Конечно, определилась, - отозвалась Элизабет. И, когда появился официант, заказала самые дорогие, а значит и самые вкусные блюда из тех, на которые упал ее взор. Экономить она не видела смысла - все равно платит мистер Огилви. Вот и пусть.. платит!
- Итак, - Лиззи, отложив меню в сторону, вдруг улыбнулась, - расскажите же как вы добрались из тех глухих мест обратно в Англию. Наверное, рубины и прочие драгоценности сильно в этом помогли?