Лицо Элис осветилось улыбкой, в которой можно было увидеть облегчение. Она искреннее была рада, что мисс Халлидей ничто не угрожало и что она ничуть не пострадала, что бы там в беседке с ней не случилось. И, как бы женщине не было любопытно и как бы ни хотелось прямо сейчас узнать все подробности происшествия, она смирила свое любопытство. Хотела было сказать, что рада будет видеть лейтенанта в гостях, но не успела: появились павлины. Воистину: сад мистер и миссис Халлидей был полон птиц и пресмыкающихся тварей, которые являлись любопытному взору чуть ли не каждый миг.
Павлины своим окрасом и пестрыми перьями всегда нравились Элис, но, разумеется, она не могла сказать того же самого о их голосах. Услышав в первый раз как кричит эта птица в сумерках, почти ночью, она страшно испугалась - так жутко и потустороне звучал этот зов. Затем она немного привыкла, и каждый день не переставала удивляться с какой легкостью и грацией эти птицы взлетают, преодолевая заборы или устраиваясь отдохнуть на широких ветках деревьев так, что их шикарные хвосты водопадом ниспадают до самой земли.
И тут павлины, недобро поглядывающие друг на друга, едва ли не синхронно взмахнули крыльями и бросились друг на друга - столкновение и они вновь отскочили в разные стороны, недовольно клокоча.
- Ох.. - Элис в первый миг испугалась, но больше от неожиданности. - Такие красивые, но все же склонные проявлять жестокость и агрессию. И белый павлин так прекрасен! Словно сама чистота, - вздохнула она. И тут же вспомнила, что так ничего и не ответила лейтенанту Томасу. - Я очень рада, что вы будете у нас, - сообщила она, улыбаясь. - Вы давно не заезжали и я успела соскучиться по вашим историям.
Павлины вновь подпрыгнули, столкнулись, ударяя друг друга крыльями и награждая ударами острых клювов. 
- А я счастлив принять ваше приглашение, - военный взял в свои руки ее ладошку и запечатлел поцелуй. - И позвольте поздравить вас со скорой свадьбой: я был безмерно рад услышать эту новость.
- Б-благодарю..

Элис немного растерялась. Она отчего-то ожидала, что лейтенанту Томасу они о свадьбе расскажут вместе, ведь он, еще со времен совместной поездки в Париж, был не только другом Генри, но и ее. Они так много проводили времени во Франции вместе, постоянно были рядом, веселились, гуляли, развлекались – она впервые увидела там настоящую жизнь. Разве после этого она может не считать лейтенанта своим другом?
Впрочем, Генри с Джеймсом прошли суровые испытания на войне, поэтому вряд ли стоило удивляться тому, что между ними особенные отношения, гораздо более сильные и глубокие, чем у нее с лейтенантом Томасом.
От этих мыслей, а так же от наблюдения за сражающимися павлинами, ее отвлекли звуки голосов миссис и мисс Халлидей. Сначала Элис растерялась: она вовсе не хотела, чтобы дамы решили, будто она подслушивала их разговор. А затем рассердилась: как миссис Халлидей могла говорить о ее муже подобные слова! Но внешне молодая женщина никак не изменилась, не дрогнула. Даже с легкой укоризной посмотрела на супруга и прошептала:
- Генри!.. – ведь он вовсе не должен был говорить так о миссис Халлидей, и безропотно последовала за ним к каретному  сараю, хотя они еще даже не успели попрощаться с хозяином и хозяйкой.
Лейтенант Томас, широко и бесшумно шагая, шел следом за ними. Он не дал согласия, но и не ответил отказом, поэтому Элис до сих пор и не поняла, поедет ли он с ними или отправится на обед или по делам еще куда-то.
- Лейтенант Томас, - заметила женщина негромко, когда хозяйка с дочерью уже не могли их услышать, - я надеюсь вы не передумали обедать у нас. Мне было бы очень приятно! И вы ведь знаете, что наш повар готовит просто восхитительно!

Элис с вдохновлением глянула на супруга.
- Я уже начала собирать рецепты, - сообщила она. - Я с таким нетерпением жду этого дня! Лейтенант Томас, вы же будете у нас на Рождество? Я очень прошу вас!
Мужчина на это улыбнулся и ответил:
- Благодарю за приглашение. Если сложатся обстоятельства, то - с удовольствием.
Элис кивнула, принимая этот ответ. По сути он ничего не означал: Джеймс мог как появиться на обеде, так и нет. Но теперь их с Генри другу хотя бы не придется встречать Рождество в одиночестве.
Они уже добрались до конюшни и лейтенант Томас поспешил раскланяться.
- Я поеду следом за вами, - и он широким шагом направился к сараю.
- Зачем вы хотите взять Кексика? - удивилась Элис, проводив лейтенанта взглядом и оборачиваясь к супругу. - Вы хотите вновь взять слона на прокат? На Рождество?

- Возможно, вы и правы, - легка растягивая слова согласилась Элис. Она представила как они выезжают на слоне и как движутся вперед неторопливо.. ах, как жаль, что здесь не бывает снега! Ну какое может быть Рождество без снега? Эта мысль вдруг поразила женщину – она как-то и не думала об этом раньше. Вот о Рожественском пудинге – да, а о снеге – нет.
Впрочем, был у нее и еще один вопрос:
- Как вы считаете: раз здесь даже в обычный день принято наряжать коров, то наряжают ли они слонов на Рождество?
Элис с удобством устроилась в коляске, понимая, что за короткое утро произошло так много событий! Как здесь все это осмыслить, как смириться с этим?
Впрочем, для женщины не было ничего более важного, чем душевное равновесие Генри, которое сейчас явно не пребывало не в лучшей форме, иначе с чего это он вдруг решил сравнивать себя с лейтенантом Томасом.
- Почему? – искреннее удивилась она, недоуменно глядя на супруга. – Отчего вы так решили? Уверена, что вы держитесь в седле ничуть не хуже! Или вас так расстроили слова миссис Халлидей? Что ж, она была очень груба, пусть даже ее слова и предназначались только для ушей дочери, и явно не слишком долго размышляла над тем, что сказать!
Элис протянула руку и сжала ладонь Генри.

- Как бы мне хотелось это увидеть! - вздохнула Элис, пытаясь представить слона, раскрашенного от кончика хвоста до кончика хобота, и понимая, что реальность будет совсем не такой, как видится ей в фантазиях, а еще более яркой и удивительной. - Но как я рада, что вы, путешествуя по долгу службы, имеете возможность наблюдать чудеса Индии, чтобы потом рассказать о них мне.
Хотя, конечно, женщина и сама не отказалась бы совершить небольшое путешествие вглубь страны. Ведь Калькутта, пусть до сих пор удивляла ее, но все же была Элис во многом уже изучена и не поражала воображение так же, как в первые дни. Разумеется, и здесь она может увидеть еще много потрясающих чудес, но сколько сокровищ скрыто в глубине страны? Сколько открытий можно сделать!
- Знаете, давайте не будем учить сегодня вечером наши роли, - вдруг предложила женщина. - Мне бы хотелось послушать ваши рассказы о поездке: у нас было так мало времени, чтобы толком поговорить!

Известие о том, что Калькутта успела наскучить лейтенанту Томасу, заставило Элис искренне удивиться. ей казалось, что здесь, даже исследовав все уголки, вряд ли можно заскучать. 
Впрочем, мужчины сложены душевно иначе, чем женщины - так во всяком случае казалось Элис. И, возможно, лейтенанту Томасу наскучила служба здесь, возможно, ему не хватало.. действий? Впрочем, она совершенно не собиралась высказывать свои предположения на этот счет.
- Если лейтенант Томас не захочет вас слушать, то вы расскажете, когда мы останемся наедине. И неужто в Санкт-Петеребурге так же красиво? Я слышала там почти все время зима, кроме того короткого времени, что приходится на лето.
Но все это выскочило из головы женщины, стоило только Генри сообщить, что они обязаны пригласить баронета Уайта. Элис отдернула свою руку, с ужасом глядя на супруга - это была ее первая реакция, действие, продиктованное не умом, а чувствами.
- Что вы говорите такое! Чтобы он и.. я не хочу его видеть там! - она замотала головой. - Это должен быть самый счастливый наш день!

Элис с трудом сдерживала дрожь, возникшую после столь внезапных новостей. Возможно, подумай она немного, то и сама бы пришла к такому выводу, но сейчас, в этот самый момент, женщина понимала только одно: она готова мириться с присутствием баронета Уайта в Италии и даже в Калькутте - это неизбежное зло, но не на своей свадьбе!
Элис вновь отобрала свою ладонь у Генри и крепко сцепила пальцы, лишая супруга возможности совершить еще одну попытку запечатлеть поцелуй. 
Она совершенно не хотела стоять в церкви и видеть лицо баронета Уайта, видеть его ухмылку, насмешку и читать в его глазах недобрые замыслы. Это был такой долгожданный день и ее с Генри праздник, что не должен омрачиться никакими темными мыслями. Теперь же.. они вынуждены будут делать все так, как положено, но не так, как ей хочется.
Зачем тогда вообще устраивать это венчание? Довольно и первого, от которого она не получила в тот момент никакого удовольствия, когда была огорчена, испугана и расстроена.
- Вы - офицер и вам известна наука боя с врагом: поступайте как знаете, - сухо ответила Элис, отворачиваясь в сторону.

Лейтенант Томас любил лошадей. И она любил ездить верхом. По его мнению не было занятия лучше, чем это. Ну, разве что, общение с дамами наедине, в приватной, так сказать, обстановке. Поэтому, если вдруг когда-нибудь он сойдет с ума с вздумает жениться, то его избранница, помимо ласкового нрава, позитивного характера и красоты, должна была обладать еще одним качеством: любить верховые прогулки.
Долгие верховые прогулки.
Генри в этом смысле очень повезло: как понял Джеймс во время их путешествия в Париж, Элис очень любила лошадей и готова была из последних сил держаться в седле, получая при этом искреннею радость.
Мужчине пришлось чуть пришпорить своего скакуна, когда друга обратился к нему, и подъехать чуть ближе, чтобы не перекрикиваться.
- Знаешь, я думал об этом, но пока ничего не узнавал. Но если ты решишься вступить туда, то можешь рассчитывать на мою поддержку - пойдем плечом к плечу! - с воодушевлением заметил лейтенант. - Хорошо бы найти кого-нибудь, кто нас рекомендует, но пока я даже не представляю кто бы это мог быть.

Элис молчала, а Генри, как это частенько бывало, тут же сделал вид, словно все в порядке – и от этого женщине было еще обиднее. Он не пытался найти нужные слова и не хотел..
Ах, мужчины! Все же правы некоторые леди, которые говорят, что мужчины не желают иметь ничего общего с душевными терзаниями женщин! Это только злит их и огорчает. Но неужели так сложно понять насколько невыносимо ей видеть баронета на собственной свадьбе! Этого человека, который лишил ее всего, который запер ее в старом доме, где она болела постоянно и чуть не умела от вечного холода и голода!
У Элис на глазах даже выступили слезы, но, к счастью, этого никто не видел, поэтому женщина торопливо, украдкой стерла слезинки с щек, тут же беря себя в руки. У нее еще будет время поплакать – когда она останется одна. А сейчас никто не получит такого счастья и не увидит огорчения у нее на лице.
Коляска въехала в дом и Элис, воспользовавшись услугами слуги, вышла. Обычно она предпочитала, чтобы ей помогал Генри, но, определенно, не сегодня. Чуть прохладный взгляд коснулся  Перкинса: даже удивительно, что денщик не встречал их с бутылкой крепкого в руках! Верно это все потому что унести и бутыль и сразу три стакана было просто невозможно. Но зато теперь он выдумал каких-то бойцовских петухов, будто лейтенант Томас только для этого сюда и явился.
Тем временем лейтенант ответил на приветствие Перкинса и сообщил ему, что с удовольствием посмотрит на это чудо – так уж он лучший в Калькутте? Но Элис, подойдя к гостю и чуть прикрывая свое лицо парасолью, заметила с легким укором, который, впрочем, звучал даже весело:
- О, нет, лейтенант Томас, как старого друга я прошу вас проводить меня в дом. А петухов вы посмотрите потом… впрочем, нет, давайте я лучше покажу вам прежде свои цветы. Помнится в прошлый раз вы интересовались какие новые сорта роз я посадила: они как раз зацвели! Как жаль, что несколько кустов растоптал слон, которого Генри взял в аренду – меня это очень огорчило. Перкинс, передай слугам, чтобы стол накрывали на троих.
Лейтенант Томас улыбнулся и кивнул, готовый сопровождать хозяйку куда она прикажет.
- С превеликом удовольствием, миссис Кендал.

Элис в компании лейтенанта Томаса удалялась по дорожке, а Генри даже не собирался составить им компанию. Верно отправился промочить горло виски или бренди, а так же выкурить сигару – одну из тех, после которых от него шел столь неприятный дух. Разумеется – это куда как интереснее, чем провести время с женой и другом, которого он сам и пригласил!
Элис, крайне раздосадованная нарочито пренебрежительным поведением Генри, решила сделать все, чтобы их гость не чувствовал себя лишним.
Джеймс только один раз обернулся, так же, очевидно, удивленный тем, что его остался около коляски.
- Простите, но Генри, верно, очень устал после репетиции, - со смущенной улыбкой заметила Элис. – К тому же он не интересуется садовыми цветами и растениями – у него слишком много забот по службе. Посмотрите.. вот здесь были великолепные, роскошные чайные розы, нежно-розового цвета и с прекрасным ароматом. К сожалению, слон растоптал их.. я достала их по случаю и больше таких не найти, но я надеюсь, что мне удастся вырастить новые кусты из черенков. Рядом росли сиреневые и белые розы.. но посмотрите какой у это цветка необычный оттенок: внутри белого бутона словно растет ярко-красное пламя!
Они прогуливались по саду и Элис чувствовала, как ей становится легче. Джеймс вел себя спокойно, легко и показывал свою искреннею заинтересованность. Он, улыбаясь, спрашивал, а молодая женщина охотно отвечала – ей было приятно видеть, что ее знания, пусть даже бесполезные для мужчин, кому-то важны.
- Эти розы будут прекрасным украшением к свадьбе, - заметил лейтенант наконец. – Ведь в вашем саду столько оттенков, что вы подберете подходящий цвет цветов под любое платье.
- Я не уверена, что свадьбы состоится, - вдруг ответила Элис, резко остановившись, хотя изначально вовсе не собиралась говорить об этом и хотела ответить банальной благодарностью. Но ей так надо было с кем-то обсудить наболевший вопрос! Так нужно было излить душу! А Джеймс.. что ж, он всегда был ей хорошим и верным другом – их поездка в Париж показала это. Так отчего бы и нет?
Даже если это было не слишком верным решением, лейтенант Томас никому не станет рассказывать об этом разговоре – уж в этом она точно была уверена.
- Как же так! – воскликнул Джеймс и на лице его яркими мазками было написано недоумение. – Еще полчаса назад Генри пригласил меня да вы и сами… я ничего не понимаю. Миссис Кендал.. простите меня, но.. что-то случилось?
Элис отвернулась, уже и сама не слишком радуясь своей болтливости. Вздохнула и все же ответила:
- Генри сказал, что собирается пригласить.. баронета Уайта. А я.. ах, лейтенант Томас, вы же знаете все, что случилось со мной, и нет смысла скрывать от вас правду! Я не хочу, совсем не хочу видеть этого человека в такой важный для меня день! – женщина прерывисто вздохнула, стоически борясь со слезами. И это ей удалось – хотя в носу и защипало, но слезы так и не появились. И тогда она рискнула обернуться, чтобы взглянуть на военного.
А лейтенант Томас стоял, нахмурившись и смотрел так серьезно.
- Генри прав, - наконец сообщил он.
Элис опустила голову. Конечно. Они должны это сделать. Просто должны.
Но как же невыносима эта мысль!..
– Вы не можете не пригласить баронета Уайта, - продолжил лейтенант. - Но, миссис Кендал! Мне невыносимо видеть какие страдания вы при этом испытываете. Обещаю вам: баронет Уайт не появится на венчании. Я сделаю все, чтобы вы с Генри были счастливы в этот день. Не тревожьтесь ни о чем.
Джеймс широко, как умел только он, улыбнулся.

Элис несколько мгновений недоверчиво смотрела на мужчину, а затем лицо ее засияло: она услышала то, что так жаждало услышать ее сердце. Те слова, которые означают, что она - под защитой. И с губ ее чуть было не сорвалось "О, Джеймс!" - настолько сильным были ее порыв и радость. Но женщина вовремя сдержалась и, глубоко вздохнув, воскликнула:
- Не знаю как и благодарить вас, лейтенант Томас! Вы подарили мне новую надежду! Ведь я бы не могла, совершенно не могла бы войти в церковь, зная, что там.. но не важно.. спасибо! Спасибо!
Томас рассмеялся, услышав такую радостную, пылкую и сбивчивую речь. Он сжал крохотную ладонь миссис Кендал и с удовольствием поцеловал ее. Глаза военного сверкали: ему нравилось дарить радость близким ему людям и нравилось делать их счастливыми.
- Не стоит благодарности, миссис Кендал. Я счастлив сделать это для вас и для Генри.
Элис продолжала улыбаться, как вдруг ее посетила неожиданная мысль: но как именно собирается мужчина оградить ее от присутствия дяди? Каким таким образом? А вдруг..
- Скажите мне, обещайте, что ваш способ.. вы не будете вызывать баронета Уайта на дуэль! - торопливо и взволнованно проговорила она, глядя Томасу в глаза. Ее брови сошлись к переносице, выдавая глубокую озабоченность. - Пообещайте, что не сделаете ничего такого, что может угрожать вашей безопасности, здоровью и доброму имени! Я не переживу, если с вами что-то случится!
Джеймс вновь негромко рассмеялся и опять поцеловал ладонь миссис Кендал, после чего отпустил ее руку.
- Воистину: Генри очень повезло! - заметил он. - Если вы так беспокоитесь о друзьях, то как вы тревожитесь о благополучии своего супруга.
Щеки Элис вспыхнули от нежданной похвалы, которая, конечно, неоправдано высокой, но услышать которую ей было крайне приятно.
- Не тревожьтесь: мне ничто не будет угрожать. Но позвольте при этом сохранить в тайне мои методы.
Элис вздохнула и вновь улыбнулась.
- Конечно. И как я рада, что у Генри есть такой верный и надежный друг! А теперь, думаю, нам пора вернуться в дом: уверена, что все готово  к обеду.

Наконец-то у Элис было хорошее настроение. Но оно быстро испарилось, стоило только войти в столовую и увидеть Генри. Лейтенант сидел, а голова его была обмотана тряпкой. Да, пусть чистой, белоснежной, но – тряпкой, на которой, то там, то тут виднелись нитки – так бывает, если небрежно оторвать кусок ткани от большего.
Слова, обращенные к Джеймсу – она рассказывала о заклинателе змей, замерли на губах у Элис. Да и сама женщина остановилась, пораженная открывшимся ей видом.
- Что.. что случилось?! – воскликнула она, испуганно.
- Генри, дружище, неужели ты наконец решил сменить коляску на верховую лошадь и с непривычки грянул о земь? – воскликнул Джеймс, но в голосе его звучали явно веселые нотки, хотя сама Элис ничего забавного в ситуации не находила.

Лейтенант Томас иронически хмыкнул, а Элис испуганно вскрикнула, бросаясь к супругу. На миг она представила, что Генри падает, ударяется головой и мотыга пробивает ему висок. И все из-за чьей-то небрежности!
Один из слуг бросил шкурку банана, проявив неуважение, другой – не убрал, садовник – не уследил за порядком. А все вместе, эта халатность, которой Элис, говоря откровенно, раньше не замечала за своими слугами, чуть не привела к гибели ее супруга.
У женщины даже потемнело перед глазами.
- Простите!.. это моя вина, только моя! – воскликнула она, выкручивая себе руки. – Я должна была лучше следить за слугами. Однако, не сомневайтесь, я узнаю кто это сделал.. и почему садовник оставил там мотыгу – и все виновные получат строжайшее внушение!
Элис, которая всегда была внимательно и мягка к слугам, вдруг поняла, что ради безопасности и здоровья любимого она готова на любые меры, как ты горестно и неприятно ей от этого ни было. Только бы ничего подобного не повторялось! Генри, сильный, храбрый, отчаянный, достаточно рисковал на службе, чтобы терпеть еще подобные неприятности и дома.
Элис дотронулась кончиками пальцев до головы супруга – совсем легко, опасаясь причинить боль, и разглядывая его.
- Но кто делал вам эту перевязку? Просто ужасно! И эта тряпка.. ведь мы с Ханной позаботились, чтобы в доме всегда были чистые обметанные бинты! Я не могу оставить это так, я обязана прямо сейчас позаботиться о вас.. лейтенант Томас, простите нас, располагайтесь, но я..
Джеймс, не дожидаясь второго приглашения, уже уселся за стол и вооружился вилкой.
- Конечно, конечно, - согласился он, оглядывая блюда и не высказывая особой тревоги за друга. – Как старый солдат я отлично знаю, что раны нужно держать в чистоте.
Элис вновь перевела взгляд на Генри.
- Прошу вас, пойдемте, - попросила умоляюще она, не без причин подозревая, что сейчас супруг начнет упрямиться и отбиваться от ее искренней заботы.

Будь они вдвоем и Элис на этом не остановилась бы. Она непременно уговорила бы, упросила Генри пойти с ней, чтобы она могла осмотреть и обработать рану. Она умоляла бы об этом. Но присутствие Джеймса заставило ее сдерживать свои порывы и не использовать все красноречие.
Она стояла, пока Генри наполнял бокалы и только затем, осознав всю тщетность своих попыток, молча присела за стол, чувствуя яркое отвращение к еде - так всегда бывало, когда она оказывалась сильно огорчена или расстроена.
Опустив голову и почти не глядя, она положила что-то себе на тарелку, но даже не притронулась к блюду, просто смотрела на изящный узор на каемке тарелки.
Элис уже неплохо знала своего супруга, чтобы понимать: таким образом он мстит ей, наказывает за обиду, которую она высказала ему в коляске. Воспользовавшись случаем, он дает понять кто в доме хозяин и показывает ей свое пренебрежение к ней лично. От вас, мол, душа моя, мне ничего не нужно. И в следующий раз ей, конечно, следует хорошенько подумать, прежде чем высказывать свое несогласие с мнением супруга - ведь иначе в его силах сделать так, чтобы ей стало еще хуже, чтобы ее охватило жгучее чувство вины и тревоги, что и происходит сейчас.
А ведь забота - это единственное, что может дать жена мужу, уж если Бог не спешит одаривать детьми. Но и в этом ей отказано.
Прими, женщина, свое наказание!
Элис с трудом сглотнула тугой комок в горле и принялась размазывать еду по тарелке вилкой.
Сколько ей нужно просидеть, прежде чем можно будет подняться и, извинившись, уйти? Четверть часа? Полчаса?
И слова Генри сейчас казались ей насмешкой: ведь когда слон топтал ее цветы он стоял - и смеялся! И пусть она не видела этого сама, но отчего-то была уверена, что слуги ее не обманули. Да и зачем им лгать?
А теперь он восхищается цветами! Будто ему есть до них какое-то дело!
- Цветы миссис Кендал прекрасны, - ответил Джеймс мягко и спокойно. Элис не видела его лица, потому что так и не подняла головы, но ей казалось, что он бросил на нее короткий взгляд. - Как и их хозяйка.
- Вы слишком добры, лейтенант Томас, - ответила женщина и сама удивилась, как спокойно прозвучал ее голос. - Это исключительно заслуга садовника. Попробуйте карри - оно необычайно вкусно.