Мубаррак остановил верблюда и спустился на землю, поджидая лейтенанта. Если бы кто-нибудь мог наблюдать эту встречу со стороны, он нашел бы ее странной, настолько разными были эти двое: христианин и мусульманин, лейтенант кавалерии и проводник караванов. Но их объединяла одна общая черта: оба умели сохранять полную невозмутимость, ничем не выдавая своих истинных чувств.
- Ассалам алейкум, - спокойно произнес Мубаррак
Генри ответил, как положено, и протянул руку для приветствия. Мужчины обменялись крепким рукопожатием, стряхнув все свои грехи на песок* и, не проронив больше ни слова, разошлись каждый к своему верблюду, чтобы взобраться на них и тронуться в обратный путь.
И только когда они одолели полмили пути, лейтенант спросил:
- С миссис Кендал все в порядке?
Мубаррак молча кивнул и добавил в своей лаконичной манере,  заключая договор между собой и лейтенантом:
-  Джаббар и Наджиб уехали, но могут вернуться в любой момент. Поступайте с ними, как хотите, но лорд Карнарвон – мой. 

Как только солнце оказалось в зените, путники сделали привал. Выпив по нескольку глотков воды, они закусили финиками и Мубаррак рассказал лейтенанту, какие планы насчет его жены вынашивал лорд Карнарвон, а также о том, что на самом деле Карнарвон был не английским аристократом, а мошенником, использовавшим подложное имя и фальшивый титул для того, чтобы проворачивать крупные афёры. Генри слушал проводника, молча, не перебивая, и о том, что он чувствовал говорили лишь крепко сжатые челюсти. Его худшие подозрения подтвердились: Карнарвон действительно хотел присвоить сокровища, да так, чтобы выйти сухим из воды: никто не стал бы расследовать исчезновение трех англичан, пропавших в пустыне. Он сам погиб бы от обезвоживания, а Элис и Ханна оказались бы заточенными за непроницаемыми для европейцев стенами гарема.
Перед тем, как снова тронуться в путь, лейтенант проверил свой револьвер,  лежавший в седельной сумке, который Карнарвон, к счастью, не успел присвоить, и привязал к своему бедуинскому одеянию саблю, верно послужившую ему в битвах на Альме и при Инкермане.
- Сколько нам еще ехать до лагеря Карнарвона? - спросил он Мубаррака, когда они уже сели на верблюдов.
- До захода солнца успеем добраться, мулязим, - ответил тот и его темные глаза сощурились, разглядывая горизонт.

***
Карнарвон вышел из своего шатра и подошел к шатру, в котором  находились женщины.
- Миссис Кендал! - позвал он, не пытаясь, впрочем, приподнять полог и заглянуть внутрь. - Могу ли я войти, чтобы поговорить с вами?
Ожидая ответа, он бездумно скользил взглядом по окружавшему пустынному пейзажу и вдруг заметил светлый силуэт, удалявшийся от шатра.
- Дьявол тебя раздери! - пробормотал он сквозь зубы, и пустился вдогонку беглянке.
Двигался лорд быстро и для него не составило труда нагнать англичанку, обремененную зонтиком и не имевшую привычки к прогулкам по песку, когда температура переваливала за сто градусов* и даже птицы не рисковали подниматься в воздух.
- Куда это вы направляетесь, сударыня? - едва сдерживая свой гнев, поинтересовался Карнарвон, преграждая Элис путь, но не делая попытки схватить ее за руку или как-то иначе остановить. - Искать вас будет некому, если и вы заблудитесь, как ваш недотёпа-муж.

*По Фаренгейту

Карнарвон окинул Элис хмурым взглядом.
- Не играйте с огнем, сударыня, - заявил он, все еще преграждая ей путь. - От этакой жары вас не спасут ни зонтик, ни головной убор. И с чего вдруг вам припала охота гулять с риском получить тепловой удар? Какое удовольствие вы в этом находите? Настоятельно советую вам вернуться в шатер и оставаться там до наступления сумерек. Если вам скучно, можем сыграть партию в карты или же я научу вас играть в вари, - это и увлекательно, и развивает ум.

Впервые за день лицо лорда Карнарвона приобрело обычное для него выражение спокойствия и симпатии. Он, казалось, разом сбросил с себя тяжелый груз беспокойства и вернулся в состояние душевного равновесия и благожелательного отношения к окружающим.
- Обопритесь на мою руку, сударыня, - посоветовал он Элис, - Вы уже утомились и вам необходима поддержка. Сейчас я доведу вас до вашего шатра и принесу из своего всё необходимое для игры в вари. Если бы было не так жарко, мы могли бы играть снаружи, сделав небольшие углубления на песке, но поскольку это чревато солнечным ударом, я надеюсь, что вы согласитесь играть  в вашем шатре в присутствии вашей камеристки. Что касается самой игры - ее можно назвать местной лишь с натяжкой, поскольку она зародилась не в Аравии, а на Берегу Слоновой Кости, но и в Аравии играют в игру с похожими правилами.

Карнарвон не заставил себя ждать: явился через несколько минут, держа в руки складную деревянную доску, которую тут же раскрыл и положил на ковер. Доска состояла из двух продолговатых частей, в каждой было выдолблено по шесть лунок. В каждую лунку лорд положил  по четыре продолговатых семечка серого цвета, формой напоминавших бобы.
- Это семена растения, называемого цезальпиния бондук, - объяснил он Элис, - Но вместо них можно использовать маленькие камешки и любые другие семена. Правила игры очень простые, и я уверен, что вы сразу же схватите их суть. Я сделаю первый ход, одновременно объясняя вам, в чем соль игры.
И лорд вытащил из одной лунки все семечки и разложил их по соседним лункам, двигаясь против часовой стрелки.
На угощение, выставленное Ханной, он либо не обратил внимания, либо попросту не хотел ни чая, ни фиников.
- Теперь ваш ход, сударыня, - объявил лорд. - Но прежде чем я подробно объясню вам правила игры, давайте договоримся: выигравший имеет право задать проигравшему любой вопрос, на который тот обязан ответить

-Это называется "посевом" - объяснил Карнарвон, разглядывая лунки. - Дальше начнется "захват". Если последнее в вашем или моем ходе ходе семечко попадет в лунку соперника, и в этой лунке образуется 2 или 3 семечка, то их надо забрать из лунки, ведь цель игры - захватить как можно больше семян противника. Все как в жизни, сударыня, все как в жизни... Насчет того, что я вас обыграю, не беспокойтесь: я дам вам фору, учивая вашу неопытность. Имея это в виду, можете задать мне любой вопрос, не дожидаясь окончания этой партии, и я на него честно отвечу.
И лорд сделал следующий ход.

Лицо Карнарвона омрачилось и он покачал головой, глядя не на Элис, а на доску с лунками.
- Они уехали искать вашего мужа, сударыня, но вы правы: он не мог уйти далеко, и поэтому я полагаю, что скоро они вернутся. Будем надеяться, что с лейтенантом Кендалом. Я чувствую себя виноватым за то, что уговорил вас отправиться со мной в Петру. Неподготовленные к подобным путешествиям люди рискуют гораздо больше, чем те, кто уже не раз пересекал пустыню. Позвольте я налью вам чаю? Он укрепляет нервы и придает бодрость телу.
Карнарвон потянулся к подносу, на котором столи чайник с зеленым чаем и пара чашек, приготовленных Ханной.

***

Два шатра показались из-за очередного бархана так неожиданно, что Генри сначала не поверил своим глазам. Он ожидал, что путь до лагеря Карнарвона будет гораздо длиннее. Но мехари, не отягощенные лишним грузом, двигались так быстро, что могли бы сравниться в скорости с кавалерийской лошадью, да и по песку им было передвигаться проще и привычнее, чем лошадям. Глядя на шатры, вокруг которых царило полное спокойствие, Генри подумал о том, что вряд ли лорд Карнарвон находился в одном шатре с женщинами. Того же мнения, по-видимому, придерживался и Мубаррак: повернувшись к лейтенанту, он сказал:
- Помните наш уговор? Идите к жене,  а я пойду к Карнарвону.
Как ни хотелось лейтенанту самолично призвать к ответу Карнарвона, он не мог нарушить данного слова и молча кивнул. Приблизившись к лагерю, всадники спешились и Мубаррак направился к стоявшему в отдалении шатру лорда, а Генри откинул полог шатра, где должны были находиться Элис с Ханной, и шагнул внутрь.

*Максимальная скорость бегового верблюда в критической ситуации может достигать 65 км/час (лошади -  72–77 км/час, но  такой темп животное долго выдержать не в состоянии). Верблюды, не тренированные для гонок, разгоняются максимум до 32 км/час, но привычный темп бега составляет примерно 22 км/час.

Карнарвон, сидевший спиной ко входу, вскинул голову, удивленный тем, что Элис вскочила, и, увидев выражение ее  лица, тоже обернулся. Увидев лейтенанта, он попытался изобразить на своем лице приветливую улыбку, но мышцы лица его не слушались, и вместо улыбки получилась уродливая гримаса. Впрочем, на лице нежданного гостя тоже застыло такое выражение, что лорду не было нужды притворяться и изображать из себя святую невинность.  Оттолкнув в сторону поднос с чаем и доску для игры в вари, Карнарвон вскочил и схватил Элис, крепко прижав ее к себе и отступая вместе с ней к дальней стенке шатра.*
В мгновение ока в его руке появился револьвер, который он приставил к голове заложницы, удерживая ее хрупкое тело так, что она стала для него живым щитом.
- Не двигайтесь, лейтенант, - сквозь зубы прошипел Карнарвон, видя, что лейтенант тоже выхватил оружие. – Бросьте револьвер к моим ногам, или из счастливого мужа сию секунду превратитесь в скорбящего вдовца. А вы, сударыня, ведите себя разумно, иначе я сделаю вдовой вас.
Генри замер, по-прежнему сжимая револьвер, но не решаясь выстрелить: хотя Карнарвон и был выше Элис почти на десять дюймов и потому не мог спрятаться за ней полностью, его палец успел бы нажать на курок прежде чем пуля, выпущенная из револьвера Генри, пробила ему голову.
- Прекратите ломать комедию, Карнарвон, - стараясь говорить спокойно, произнес лейтенант, хотя в душе у него бушевала буря ярости и страха за Элис. - Я вернулся не один, а с Мубарраком, и даже если вы убьете всех, кто находится в этом шатре, от Мубаррака вам не уйти.
Карнарвон хрипло рассмеялся и повторил:
- Бросьте револьвер, лейтенант: считаю до трех!

Бросок дайсов на результат выстрела из револьвера Элис
1,6 - мимо
2,4, -ранение в ногу
3,5, - ранение, несовместимое с жизнью

[dice=1936-16]