Хирургу и в голову не приходило, что пациент мог солгать ему насчет своих симптомов, но после слов сестры Стоун он призадумался и вынужден был признать, что она может быть права, хотя признавать правоту женщин было не в его обычае. Представив, как Дуглас превращается в Зверя и разрывает путы, он внутренне содрогнулся и решил, что перед тем, как грузить оборотня на телегу, надо принять меры предосторожности.
- Сестра, вы ведь знаете, как выглядит и пахнет лауданум? - на всякий случай уточнил он. - Проверьте жилые комнаты: вдруг в одной из них найдется шкаф со снадобьями, а среди них - пузырек с лауданумом. Я думаю, что будет не лишним усыпить пациента перед тем как везти его в Эдинбург. И да, вы правы: жидкость из перегонного куба и стала причиной его ужасных перевоплощений. Вот до чего доводит алхимия и пренебрежение законами истинного научного знания!
Дуглас, явно прислушивавшийся к их разговору, языком вытолкнул изо рта кляп и завыл так, что Огилви чуть не подпрыгнул. Схватив кляп, он снова затолкал его в рот оборотню-невидимке и скрестил руки на груди, мрачно взирая на него сверху.

Огилви снова был вынужден согласиться с сестрой Стоун, хотя ничем не выдал своего согласия. Но как только она вышла из комнаты, он выдернул кляп изо рта Дугласа и спросил, понизив голос, чтобы сестра Стоун , не успевшая уйти далеко, случайно не услышала его  слова:
- Сестра Стоун права: Макартуры разорвут вас на клочки, и я вряд ли смогу им помешать.
Он не мог видеть выражение глаз Дугласа, видел лишь нелепую и жутковатую маску, в которое превратилось обсыпанное мукой лицо невидимки, но судя по тому, как эта маска пошла трещинами, сообразил, что тот гримасничает, выдавая свои эмоции.
- Я врач и я хочу вам помочь, - терпеливо объяснил Огилви. - Но вы должны дать мне клятву, что больше не причините никому вреда и будете выполнять все мои предписания.
Невидимка заскрежетал зубами в бессильной ярости, но Огилви и бровью не повел: ждал, пока приступ пройдет. Ему случалось сталкиваться с безумцами и в отличие от многих своих коллег он понимал, что угрозы и жестокое обращение лишь усугубляют их состояние.
- Так что? Вы согласны добровольно принять настойку опиума перед тем, как мы отправимся в Эдинбург? - снова спросил он Дугласа. - Если да, я обещаю вам, что найду способ скрыть вас от Макартуров. Если нет... что же, пеняйте на себя.

Дуглас долго молчал и Огилви начал терять терпение. Однако затем обсыпанные мукой белые губы невидимки растянулись в беззубую ухмылку и из темной расщелины рта раздались первые за все время их знакомства осмысленные слова.
- Ваша взяла, доктор. Обещаю, что буду вести себя так, как вам угодно. В какую лечебницу вы хотите меня поместить?
Это был хороший вопрос, требующий обдумывания.
- У вас деньги? - спросил хирург невидимку. - Частная лечебница стоит недешево, но я думаю, что вам не захочется оказаться в психиатрической больнице для бедняков: там вас заставят принимать ледяные ванны, а кроватью вам будет служить зарешеченная клеть.
- Деньги! - с горечью в голосе воскликнул невидимка. - Если бы они у меня были, разве стал бы я жить в замке, похожем на хлев и держать слугу, который еще более безумен , чем я?
- Чтобы избавиться от безумия, вам надо всего-навсего отказаться от употребления этой гремучей смеси, которую вы называете эликсиром, - возразил хирург. - По крайней мере я пришел к такому выводу, обдумав историю вашей болезни. Но сами вы не в силах контролировать свои желания, поэтому я и хочу поместить вас под временный надзор врачей, санитаров и охраны. Может быть, вам стоит подумать о том, чтобы продать замок? Ведь восстановить его вы не можете, а продолжать в нем жить - значит окончательно превратиться в животное.

Огилви принял из рук сестры Стоун склянку с лауданумом, удивившись тому, что вот уже в третий раз подряд вынужден согласиться с ее мнением.
- Вы совершенно правы, сестра, - сказал он, но дело в том, что мистер Дуглас только что согласился на все мои условия и готов вернуться в свое прежнее, нормальное состояние, отказавшись от употребления эликсира.
- Вот именно! - поддакнул невидимка. - И кстати, я лорд и семнадцатый граф Дуглас. Наверное, мне и правда стоит продать эти фамильные развалины и титул какому-нибудь американскому миллионеру - они падки на такие дела. Давайте сюда вашу склянку, доктор, я готов принять снотворное.
- Постойте! Я должен развести водой всего несколько капель лекарства, - возразил хирург.
Невидимка рассмеялся:
- Бросьте, доктор: я так привык к большим дозам эликсира, что несколько капель лауданума не окажут на меня нужного воздействия.
Огилви почувствовал, как невидимая рука выхватила у него склянку. Послышались чмокающие звуки и опустевшая склянка покатилась по полу.

Этот вопрос, казавшийся сестре Стоун самым важным, для Огилви не имел ровно никакого значения. Хирург и думать забыл о коте, и  упоминание о нем заставило его досадливо поморщиться.
- Откуда же мне знать? - резко ответил он. - Это ваш кот: он за вами ходил по пятам. Наверное, охотится за мышами в подземелье.
- Так это ваш кот, мисс... - тихий, почти бестелесный голос невидимки, на которого уже начало действовать снотворное, неожиданно пролил свет на судьбу Скуна. -  Боюсь, его постигла судьба всех кошек, которые попадались на глаза моему слуге... как жаль... как жаль...прекрасный экземпляр вислоухой породы...
Невидимка издал странный горловой звук, напоминавший всхлип, и затих, но буквально одно мгновение спустя комната огласилась громким храпом.
Огилви во все глаза смотрел на сестру Стоун, и сочувствуя ей, и опасаясь, что она придет в ярость и проткнет насквозь вилами ни в чем не повинного хозяина Фингала.
- Примите мои глубочайшие соболезнования, сестра, - почти искренне промолвил хирург, предусмотрительно кладя руку на предплечье той руки сестры милосердия, которой она держала вилы. - Сочувствую вашей потере. Скун был настоящим шотландцем и его светлый образ навсегда останется в наших сердцах.

Если у сестры Стоун и было в распоряжении настоящее оружие, то им были не вилы, а слёзы. Горе девушки, потерявшей своего единственного любимца, было неподдельным, и Огилви даже пожалел о том, что  Скун потратил свои девять жизней так скоро. В то же время у него промелькнула мысль, переживала бы сестра Стоун так же остро, если бы погиб он, а не Скун? Это был риторический вопрос и поэтому Огилви не стал тратить время на его обдумывание.
- Нет! - воскликнул он, перехватывая руку сестры Стоун, чтобы не дать ей разбить вдребезги куб с эликсиром. - Я должен взять образец этой жидкости, чтобы отдать ее на анализ в химическую лабораторию Эдинбургского университета! Возможно, эликсир Дугласа совершит переворот в фармакопее и медицине! С некоторыми усовершенствованиями, разумеется.
Огилви знал, что сестра Стоун всегда доводит начатое дело до конца, и поэтому ему пришлось обхватить ее обеими руками и крепко прижать к себе - в интересах науки!
Что-то потерлось о его ногу: он опустил взгляд и вскрикнул от неожиданности. Это был Скун или призрак Скуна. Огилви склонялся ко второму варианту, и кот, как будто почувствовав его сомнения,  прыгнул на стол и прошествовал по нему, мягко переступая лапами.