Элис все еще придирчиво рассматривала себя в зеркало - теперь в совсем большое, когда раздался стук в дверь. Модистка, как раз расправляющая последние несуществующие складки и разглаживающая материалам ладонями, чуть отступила в сторону.
Вошедшего миссис Кендал прежде всего увидела в зеркале, потому что сама стояла ко входу в полоборота; и сразу обернулась, чтобы сообщить мужу, что она закончила со всеми делами и ей очень жаль, что его ожидание так затянулось. Но девушка осеклась, в первый миг не догадавшись, что происходит. И лишь несколько ударов сердца спустя осознала: муж не узнал ее сразу! А когда узнал, то выронил свою ношу из рук, а, впрочем, может быть мех был настолько нежным, что просто выскользул. 
Элис и сама растерялась, не зная: то ли понравился ее новый образ мужу, то ли он считает ее вид вызывающим.
- Вам не нравится? - с легкой тревогой спросила девушка. Элис шагнула вперед, чуть придерживая пышную юбку, слегка отвернулась, чтобы бросить еще один один взгляд в зеркало, пытаясь понять, что может быть не так. Все-таки ей хотелось быть красивой, хотелось носить изящные наряды и нравиться другим.
Женщины - как орхидеи? А орхидеи должны быть прекрасными, иначе в них нет никакого смысла.

Элис не сопротивлялась, когда модистка накинула ей на плечи меха. Да и как можно было противиться такой красоте! Шубка была столь великолепна, что хотелось укутаться в нее поплотнее, прижаться щекой к нежному меху и ласково поглаживать ладонью.
Что и говорить: Генри сделал очередной неожиданный, крайне щедрый подарок.И чем только она заслужила такое теплое отношение?
Элис все еще смотрела на мужа с легким беспокойством и смущением. Она вдруг ощутила, что ей до чрезвычайности приятно его внимание и что взгляд мужа, вот как смотрит он сейчас, приносит удовольствие.
- Благодаря вам, - тихо ответила миссис Кендал, не устающая благодарить лейтенанта за спасение и заботу. - Только благодаря вам.
Девушка хотела было добавить, по привычке, что мужчине не стоило тратиться, что она не достойна столь щедрых подарков, но решила что разговор тот не стоит заводить, когда рядом чужие уши. Поэтому Элис только сжала пальцы, не желая сразу отпускать ладонь лейтенанта.
- Мы будем ждать вас, мадам! - воскликнула тем временем модистка. - Скоро обещают быть новые модные журналы, уверена они вас заинтересуют. И не тревожьтесь за ваш заказ: все будет доставлено в "Папоротники" в кратчайшие сроки!
Элис оторвала взгляд от лица мужа, разжала пальцы и повернулась к модистке, улыбаясь:
- Вы очень любезны. Прощаюсь с вами, но тоже надеюсь на скорую встречу.

Как приятно было выходить на улицу городка, зная, что теперь не придется стыдливо опускать взгляд, стесняясь своего платья и простой шали. Как приятно было выпрямиться, ощущая крепкие объятия корсета и мех шубы, который щекотал шею и щеки. Не хотелось даже садиться в карету, хотелось пройтись вдоль домов, демонстрируя свой наряд, разглядывая витрины, любопытничая что там внутри и разговаривая на разные темы - просто наслаждаясь жизнью, свободой и радуясь солнечному дню. Этому желанию было одно серьезное препятствие, о котором лейтенант Кендал, несмотря на множество своих хлопот, не забыл: обувь Элис не подходила для зимней погоды.
Миссис Кендал, приняв муфту и кивнув с благодарностью, виновато посмотрела на мужа.
- Мне так жаль! Вы очень замерзли, ожидая меня? - спросила она извиняющимся тоном. Ей-то теперь было тепло и уютно и чувствовала она себя великолепно, а бедному Генри пришлось маяться в такой холод на улице! Какой он все-таки замечательный, добрый человек! С каждым днем и даже с каждым часом Элис все больше убеждалась в том, что лейтенант - человек широкой души, открытый людям, способный на бескорыстные поступки. Он готов был пожертвовать столь многоим, несмотря на то, что уже отдал более чем достаточно, и ничуть не роптал о том, что ничего не получает в ответ.
Девушка вздохнула: она бы хотела сделать Генри нечто приятное и пыталась думать об этом, но никак не могла придумать какой знак внимания порадует его.
- Мне-то самой теперь так тепло! - Элис чуть склонила голову, касаясь щекой мягкого меха. - И, боюсь, я не поблагодарила вас в достаточной мере. Не устану повторять, что очень вам благодарна: вы тратите на меня и свои деньги и свое бесценное время.
Девушка освободила руку из уютного "гнездышка" муфты и, на мгновение заколебавшись, коснулась ладони мужа, надеясь, что с ее прикосновением и ее теплом он в большей мере почувствует и ее благодарность.
- Спасибо! - и, боясь что вот-вот грозит возникнуть одна из неловких ситуаций, которыми было так богато их знакомство, миссис Кендал поинтересовалась. - А что это за племянница вашего дядюшки, о которой говорила модистка? Мне бы очень хотелось познакомиться с ней! Может быть мы могли бы стать подругами!

И вновь, что за наказание!, невинный, казалось бы, вопрос привел к самым неприятным последствиям. Миссис Кендал остро почувствовала, что слова мужа, если не полностью, но частично служили укором в ее сторону. И стоимость обновок и бескорыстная помощь...
- О! - протянула Элис, испытывая мучительно-неприятное чувство и стараясь не измениться в лице. Внезапно обновки уже не показались ей столь привлекательными, как пять минут назад. И шуба не столько ласкала щеку, сколько колола, а корсет слишком сильно стягивал, мешая дышать полной грудью; платье же путалось в ногах. И в этот миг ей было милее ее старое платье и шаль. А одеваясь в новое девушка будто переставала принадлежать сама себе.
Она очень хорошо помнила как собиралась бежать из дома Джона Уайта и хотела найти затем себе хоть какую-нибудь работу. Так же отлично помнила она короткие хлесткие слова лейтенанта, который в несколько фраз обрисовал какое будущее ждет ее на поприще рабочей, служанки или... гувернантки.
Теперь она купается в мехах, носит драгоценности и делает шикарные заказы в магазинах, но, конечно, только благодаря лейтенанту Кендалу. И пусть несколько мгновений назад девушка думала о том же самом и превозносила своего спасителя, но сейчас эти мысли преобрели несколько другой окрас: мрачный, угрюмый. 
Что ж, женщины зависят от мужчин и полностью находятся в их власти. Элис это знала, как и знала, что ее обязанность, как жены, молча сносить упреки, тем более правдивые; и не противиться мужу в любых его желаниях.
- Ваш дядя... очень... благородный человек, - выдавила из себя девушка через силу. Мысль о том, что мистер Кендал содержит некую особу, которая скрашивает его досут и пользуется его полным расположением, в голову Элис до этого момента и не приходила.
Девушка сделала несколько глубоких вздохов прежде чем продолжить. 
- Разумеется, он может устраивать свои дела таким образом, как считает нужным.   
И единственная польза от муфточки сейчас была в том, что Элис могла крепко сжать свои пальцы, впиваясь короткими ногтями в кожу и сбрасывая таким образом напряжение.
Новость о дочери викария оставила девушку безразличной, но она все же, помня о том, что должна быть благодарной, постаралась улыбнуться и заметила.
- Спасибо. Когда вы уедете, то я попрошу мистера Кендала познакомить нас. Надеюсь он не откажется, - и Элис сама бы не могла сказать зачем упомянула отъезд лейтенанта. Но ей отчаянно захотелось сказать именно так - и она подчинилась своим чувствам, о чем тут же пожалела.

Элис жалела о брошенных словах и, одновременно с этим, ничуть не раскаивалась. Хорошая жена промолчала бы, но разве она - хорошая жена? Толку от нее - никакого, только лишние траты для лейтенанта Кендала, о чем он не перестает ей напоминать - и правильно делает. Остается только надеяться, что дядя его и стряпчие окажутся достаточно опытными людьми, чтобы отобрать у баронета Уайта деньги новоиспеченной миссис.
К счастью, они уже приехали. И продолжение разговора, быть участницей которого девушка вовсе не желала, оказалось прервано денщиком. Генри даже не успел сообщить что у него за желания. И Элис не пришлось высказывать здравые и логичные умозаключения о том, что лейтенант во всем прав и, конечно, ему не за что извиняться и что это она должна благодарить его за возможность совершать покупки и жить столь вольготно. Отчего-то миссис Кендал не сомневалось: к этому в итоге разговор и вернется. Впрочем, разве может быть в тягость высказать свою благодарность?
И, Элис, сидевшая со спокойным, но чуточку скованным и будто слепленным из воска, выражением лица даже не изменилась , когда муж подхватил ее, помогая выйти из кареты. Но вот тело девушки напряглось, она вытянулась и держала себя строго до тех пор, пока лейтенант не разжал руки. Это было совсем не похоже на те случайные объятия, которые приключились у них из-за небольшой ямы на дороге.
Миссис Кендал смотрела вниз, себе под ноги, взгляда не поднимая. Но зато заметила спокойно:
- Как вы пожелаете, - полностью подчиняясь супругу в вопросе выбора дальнейшего пути.
- Добро пожаловать! - раздалось через мгновение, когда мистер и миссис Кендал вошли в обувную лавку. Их встречал хозяин: чуть полноватый, немного лысоватый человечек с добродушным лицом и широкой улыбкой. - Добро пожаловать! Проходите, прошу вас! Позвольте вашу шубу, мадам.
Хозяин, несмотря на поднятую им суету, казался приятным человеком и Элис вежливо улыбнулась ему, приветствуя:
- Добрый день. 
- Может быть желаете что-нибудь выпить? На улице стоит жуткий холод! - хозяин переводил взгляд с одного клиента на другого, готовый выполнить любое их желание. - О, присаживайтесь, прошу вас, эти кресла чрезвычайно удобны. И позвольте мне угадать: уверен, что вы, мадам, хотите приобрести пару чудесных бархатных туфелек!
У Элис были такие мысли - заказать себе и домашние туфли, чтобы не ходить в старых, уже потерявших свой вид, но после недавнего разговора у нее не было никакого желания совершать покупки. Она бы и вовсе развернулась и ушла прочь, если бы это не было просто вопиющим в своей бестактности поступком и оскорблением мужа. Да и, говоря откровенно, в ее нынешней обувке по снегу долго не проходить: или обувь совсем развалится от сырости или воспаление легких подхватишь. Так что ей приходилось с благодарностью принимать очередной подарок.
- Мне всего лишь нужны ботинки на холодную погоду, - девушка вновь коротко улыбнулась. Когда они заходили, то Элис не могла не заметить все ту красоту, что была выставлена для показа: шелковые, атласные, лайковые туфли, украшенные лентами, бантами, брохотными цветочками и ягодками. Домашние и для балов; чуть попроще и настоящие произведения искуства.
- Думаю, что самое разумное - это ботинки из кожи, - добавила миссис Кендал, желая закончить покупки как можно скорее. К тому же, отдельно от туфелек, он успела приметить женские ботинки: преимущественно на плоской подошве, но были и несколько моделей с небольшим каблучком. Целиком кожанные или пошитые из материи с мыском, выполненом из кожи. С крохотными пуговками и на шнуровке. Выбор здесь был едва ли хуже, чем в Лондоне! 
Элис постепенно справлялась с эмоциями и выражение лица ее немного смягчилось: она умела принять жизнь такой, какая она есть. Да ей позавидовали бы многие девушки на выданье, которые только мечтать могут, чтобы оказаться на месте миссис Кендал.

Хозяин лавки, разумеется, был неприятно удивлен, когда оказалось, что покупатели собираются ограничить свой выбор простой, но практичной моделью. Но Элис, обычно мягкая и уступчивая, испытывающая смущение когда другие люди недовольны ей, в этот раз собиралась решительно отказаться от дальнейших покупок. Только лейтенант опередил ее, принимая собственное решение и миссис Кендал вся вспыхнула изнутри. У нее перехватило на миг дыхание: вот как, значит!
Лейтенант там, в карете, не договорил какая у него мечта, зато сейчас это становилось все более и более понятным. Показать всем вокруг и, прежде всего самой Элис, что она - его собственность, что он может управлять ей как пожелает, и что, раз он покупает ей дорогие вещи, значит он принимает все решения хочет она этого или нет.
Внутри всколыхнулись горечь и обида, уязвленная гордость требовала высказать свое мнение вслух, но Элис только сжала губы, а затем и вовсе - прикусила нижнюю губу, чтобы не бросить ненароком слово-другое. Это оказалось верным решением, потому что еще мгновение спустя лейтенант высказал желание лично помочь ей в примерке обуви.
И первым желанием было поступить, словно капризная девчонка: поджать ноги, не давая мужчине осуществить задуманное, настоять на своем. Но девушка вновь сдержалась, мысленно напомнив себе, что находится во власти своего мужа и он может поступать согласно своим желаниям. Впрочем, и помогать лейтенанту, выдвигая ножку вперед миссис Кендал тоже не собиралась. Она сидела, замерев, вновь пытаясь сохранить лицо и устремив свой взгляд на противоположную сторону. А больше ей, хотя внутри бушевала настоящая буря, ничего и не оставалось.

Благородство бывает разное. Элис, несмотря на свой возраст, уже успела понять это. Существует благородство, которое идет от всей души, которое является частью человекасъ вне зависимости от ситуации. А бывает благородство, под которым очень удобно маскировать собственные желания и мрачные устремления.
"Я вынужден сделалать это.. и то.." - как удобно!
Девушка никак не дала понять, что услышала лейтенанта Кендала, что она согласна или не согласна с его словами. Взгляд ее бесцельно скользил по обоям на противоположной стене, по акварельным пейзажам в тонких рамках. Над очагом была небольшая полка с фарфоровыми фигурками: галантный кавалер протягивает даме букет цветов. Дама стоит к кавалеру в полоборота, слегка пряча свое лицо за парасолью и по губам ее скользит чуточку лукавая улыбка. Даже бездушные фигурки счастливы!
И в этот момент лейтенант коснулся ее ноги, снимая башмачок. И ладони его показались горячими - или это обжигало само прикосновение?
Но, вопреки ожиданиям, Элис не стало противно и мерзко. Она вздрогнула от прикосновения и от странных чувств, которые внезапно пронзили ее, проходя от мысков до самой макушки. Не было отвращения и чувства гадливости, но возникло постыдное желание, чтобы мужчина провел ладонью выше, решился коснуться не только ступни и лодыжки.
Девушка сама испугалась своих ощущений, кровь бросилась ей в лицо, заставляя отчаянно покраснеть. Она, не думая как это выглядит со стороны, порывисто обхватила себя руками за плечи, словно опасалась, что эти странные чувства выплеснутся наружу, станут заметны; и отвернулась, глядя в сторону, чтобы и по лицу ее не было возможности прочитать мысли. 
Верно это гнев настолько сильно ударил ей в голову, настолько серьезно разбередил сердце, что все эмоции перепутались, преображаясь в нечто совершенно невозможное и непривычное.  Сердце билось в груди, словно безумное, требуя действий, но Элис молчала и сидела почти без движения, просто отдавшись на волю обстоятельств.

Элис хотела, чтобы это все закончилось как можно скорее, потому что неспешность, с которой лейтенант одевал на нее ножки ботинки походила на сладостную пытку. Чуть шелестели юбки, которые, без сомнения, мешали мужу добраться до лодыжек жены.
А затем, словно прочитав ее постыдные мысли, рука мужчины коснулась того места, куда не было доступа не то, что рукам, но даже взглядам чужих; его ладонь скользнула слишком высоко, буквально обжигая своим прикосновением и вызывая томление, о котором даже думать было стыдно.
С трудом, но разум возобладал над эмоциями.
- Да как вы! - Элис  вскрикнула негромко и тут же задохнулась от возмущения. И ведь не потому что было противно, а потому что.. потому что нельзя так. Потому что это - неправильно. Еще не хватало, чтобы лейтенант решил, будто ей это нравится! Благовоспитанные леди себя так не ведут - это девушка знала точно, ведь так ее воспитали.
- Что вы творите! Кто вам.. за кого вы меня?.. - голос миссис Кендал дрожал, в голове возникли мысли о содержанках, о которых недавно говорил лейтенант.
Девушка вжалась в спинку кресла, спешно приводя юбки в порядок, словно они единственные были ее щитом в битве за целомудрие. Она бы вскочила на ноги и отступила к стене, если бы не опасалась, что на какой-то миг окажется слишком близко к мужчине, который явно (в этом она не ошиблась!) считал ее полностью под своей властью, раз смел касаться ее так смело и нагло.
Впрочем, с другой стороны, ответ на вопрос "за кого вы меня принимаете" был известен и ей самой: за законную жену. Элис слегка дрожала, но не от страха. Гордость и воспитание боролись в ней с новыми загадочными чувствами и долгом жены.  Она смотрела на лейтенанта, жалела о брошенных в чрезмерно эмоциональную минуту словах, и просто не знала что еще сказать.

Элис молча смотрела на лейтенанта, который так же безмолвно глядел на нее. Едва ли девушка представляла какими будут следующие действия мужчины и чем это закончится. И уже не знала чего на самом деле хочет она.
К счастью, в современном мире сложно надолго оставаться в одиночестве, если, конечно, не искать его специально. То слуги окажутся рядом, то, как в данном случае, хозяин магазина выглянет из-за занавести. Слышал ли он что-нибудь? Заметил? Если и да, то никак не дал этого понять.
Элис порывисто вскочила. Она все еще тяжело дышала, не до конца прийдя в себя, но определенная доля самообладания уже вернулась к ней.
- Чудесный, чудесный выбор! - заметил хозяин магазина, решивший дело о покупке в свою пользу. - Эти ботинки идеально подходят к вашему платью, мадам! Скажите куда отправиться еще две пары и обуви и я немедленно этим займусь, сэр!
Миссис Кендал молчала, справедливо решив, что раз ее мнение касательно покупок в этом магазине не учитывалось с самого начала, то и дальше она права голоса не имеет. Пусть мужчины сами решают свои дела.
Хотя ее обиды и возмущение - совершенно не повод быть нелюбезной с хозяином и забывать о правилах приличия.
- Благодарю вас, - она улыбнулась, но это явно была улыбка вежливости. Она чувствовала, что лицо ее еще горит, а в ногах - легкая предательская слабость. - У вас замечательный магазин.

Элис пришлось немного подождать, пока все формальности будут улажены. Взгляд ее бесцельно скользил по выставленным образцам обуви, которая сейчас не вызывала никаких эмоций, хотя в любое другое время она бы с удовольствием потратила бы не меньше часа, выбирая подходящие туфли и ботинки.
Впрочем, долго томиться ожиданием ей не пришлось: хозяин магазина бросился с коробками к экипажу, оставив обязанность накинуть шубу на плечи миссис Кендал мужу. Элис развернулась, подняла ладонь, касаясь меха и на мгновение замерла. Но всего лишь на мгновение. 
- Разумеется, нет, - ответила она спокойно, хотя в душе еще не наступило равновесие. И там же, в потаеных уголках, родилось несвойственное желание добавить что-нибудь нейтральное, но в то же время колкое.
Например: "Как вы пожелаете".
Или даже более резкое: "Ведь ваши желания - это мои желания".
Но вместо этого Элис, чуть прикусив нижнюю губу - словно так было проще собрать слова и мысли, повернулась к лейтенанту. Она мысленно напомнила себе чем обязана этому человеку.
- Я с радостью отправлюсь на прогулку, - девушка улыбнулась, надеясь, что улыбка получилась в достаточной степени жизнерадостной. - И, думаю, что я в очередной раз должна поблагодарить вас за щедрость... и терпение.
Мысль о прогулке и вправду не вызывала отторжение: легче молчать на природе, чем сидя в четырех стенах, где, волей-неволей, приходится говорить на разные темы и где люди замкнуты на своих проблемах. А во время прогулки можно любоваться открестностями и говорить о них же - тем для нейтральной беседы достаточно.