Миссис Кендал уселась на предложенное ей место, с удовольствием оглядывая стол. Такое обилие еды – и только на завтрак. К хорошим вещам привыкаешь быстро, но и забываются они так же легко. Горгулья не морила Элис голодом, но и разнообразия не было:  в одно и то же время два раза в день тарелка с едой.  Очень хорошо девушка помнила и те времена, когда на завтрак получала только молоко и хлеб – гувернантка придерживалась строгих взглядов  и считала, что чрезмерное потребление пищи мешает образовательному процессу и не позволяет с должной тщательностью заучивать страницы истории и поэмы. Поэтому сейчас Элис с удовольствием принялась за овсянку, не будучи при этом в силах отказаться и от сыра.
- Конечно, не передумала, - покачала головой девушка. – Я жду этой прогулки с нетерпением! Боюсь только что у меня не найдется подходящего наряда.
Миссис Кендал понимала, что муж ее знает это – он ведь сам вчера упоминал о необходимости покупки, но не считала зазорным повторить просьбу. К тому же ей явно придется заказать не только одно платье для прогулок верхом. Нужно будет еще сделать заказ на пошив дневного платья – лучше не меньше двух, и платья для приемов, если рассчитывать, что к мистеру Кендалу могут приезжать гости. Хотелось бы еще и платье для визитов – вдруг найдется куда выезжать; про вечерние и бальные платья Элис пока даже не мечтала.
- Давно у меня не было так мало свободного времени, - заметила девушка, сама радуясь этому факту. – Столько дел и все такие приятные!
В доме баронета Уайта у Элис только и было, что свободное время, и совершенно отсутствовала возможность проводить его интересно и с пользой.
Пользуясь тем, что слуга ушел, девушка подняла взгляд на мужа.
- Как ваша голова, Генри? Не сильно болит?   
Она не считала правильным делать вид, что вчера ничего не произошло. Вспоминать об этом ей было, конечно, неприятно, но Элис хотела убедиться, что лейтенант уже не испытывает никакого дискомфорта.

Элис так и не поняла: то ли Генри сознательно ушел от ответа, делая вид, что не понял о чем она спрашивает, то ли он и вправду забыл о вчерашнем инциденте. Но углубляться в этот вопрос девушка не решилась, опасаясь разрушить то хрупкое и прекрасное равновесие, что установилось между ними.
- Я рада, - промолвила миссис Кендал, вновь принимаясь за кашу. Хотя, пожалуй , уже требовалось остановиться: вдруг лейтенант решит, что ему в жены досталась обжора, которая меры не знает. Однако аппетит исчез сам собой, стоило только Генри заговорить о скором отъезде и упомянуть при этом, эдак вскользь, что жизнь Элис от этого только станет лучше, ибо ничто не будет омрачать ее.
И первым желанием девушки было жарко возразить, сообщить мужчине, что он совершенно не прав! Сказать, что она вовсе не желает его отъезда и меньше всего  хочет быть причиной, по которой он вынужден покинуть родной дом. И Элис уже даже открыла рот, но тут же опустила голову и промолчала.
Она знала, что лейтенант должен будет уехать в любом случае – его зовет долг, и просить его остаться – значит просить невозможного.
И она понимала почему лейтенант так дурно о ней думает – она сама виновата, она сама дала повод считать ее эгоисткой и совершенно не представляла что может сделать, чтобы его мнение изменилось.
Девушка смотрела на остатки каши в своей тарелке, беспокойно теребя кольцо на пальце – это уже стало ее привычкой. Совсем промолчать было нельзя и Элис, на мгновение прикусив нижнюю губу, заметила:
- Мне жаль, что занимаясь моими делами, вы лишаете себя долгожданного общения с дядей, которое и без того столь кратко. Может быть вы хотите провести этот день с ним? Вы и так, я не устану это повторять, сделали для меня слишком много.
Вопрос тяжбы Элис интересовал не слишком. Конечно, она желала, чтобы баронет был наказан за свое зло, но деньги, если удастся их получить, все уйдут лейтенанту, как мужу бывшей мисс Уайт. И, пожалуй, девушка считала это справедливым.

- Спасибо, - тихо поблагодарила Элис, вновь начиная испытывать муки совести. Она буквально физически ощущала, что в тягость лейтенанту Кендалу, которому приходится возиться с ней, обеспечивая благополучие.
Невольно вспомнился его холодный и казеный голос когда он доказывал, что иного способа спастись, кроме как выйти замуж, для пленницы Джона Уайта нет. Как был он тогда разумен! Как логично звучали его доводы!
B ведь она тогда сказала, что не любит его! Сказала прямо, ничего не скрывая и не обманывая.
И все-таки приняла предложение.
Единственным оправданием может быть: Элис в тот момент не понимала насколько велико благородство лейтенанта и не осознавала в полной мере чем он сам жертвует ради ее спасения. Она смотрела куда угодно: на вазу, на соусник, на тарелки с изящной синей каемкой, на чашки с тонким узором в виде роз, но только не на мужа - было ужасно стыдно.
Появление Марвина избавило от необходимости продолжать объяснение.
- Да, пожалуйста, - кивнула Элис. Свой любимый кофе она выпила не ощущая вкуса и даже не заметив, что не добавила сахара.
Она не знала что делать и как правильно вести себя. Никто никогда не учил ее секретам семейной жизни, никто не рассказывал как правильно общаться с супругом. Она знала, что должна быть кроткой и послушной, должна посвятить себя общему благу и проявлять заботу, должна терпеть и молчать. Но это совсем не помогало.
Миссис Кендал отодвинула чашку, показывая, что закончила завтрак, и, сняв салфетку с колен, положила ее на стол рядом.

Элис расчитывала, что, как только лейтенант будет готов, они сразу направятся к мистеру Кендалу, чтобы насладиться его зимним садом, полным чудесных растений и прекрасноголосых птиц. Но она совсем не была готова к продолжению разговора, тем более - такому. Она в первые мгновения вовсе не поняла к чему все эти слова о деньгах и наследстве. И если бы Элис не была так уверена в благородстве летйнената Кендала, то непременно решила бы, что он задумал сыгарть с ней злую шутку, поиздеваться.
Миссис Кендал удивленно, с недоумением посмотрела на лейтенанта, словно поверить не могла тому, что услышала. По щекам ее прокатилась слезинка: первая, затем - вторая.
Любая девушка на ее месте была бы рада узнать, что ее будущее будет обеспечено в любом случае, как бы не сложилась судьба нежданного мужа. Деньги и свобода!
Но Элис было горько и обидно, чувство вины стало почти невыносимым, оно с силой давило на грудь, мешая дышать.
Элис отвернулась, торопливо смахивая слезы свободной, чуть дрожащей ладонью. Нет, она не должна расстраивать лейтенанта, который, несмотря на внезапную обузу, продолжает проявлять удивительную щедрость, хотя мог бы ничего этого не делать.
- Вы обещали мне, что будете беречься, - заметила девушка дрожащим голосом. Ей удалось сдержать рыдания и не допустить целый поток слез - это вряд ли понравилось бы мужчине. Мужчины ведь не любят, когда женщины плачут. Она вновь повернулась к лейтенанту, стараясь взять себя в руки и говорить спокойно и уверенно. - И я надеюсь, что деньги баронета Уайта смогут хоть в какой-то мере компенсировать неудобства и неприятности, что обрушились на вас по моей вине.
Раздельное проживание! Супруги, которые совсем не супруги! И это ведь лишало как саму Элис, так и Генри, что волновало сейчас девушку даже больше, возможности вступить в брак по любви. А ведь он когда-нибудь полюбит, обязательно полюбит, но на пути у его счастья будет стоять она. И лейтенант ее за это, конечно, возненавидит.
- Хотя и понимаю, что ваш поступок, в любом случае, никак не может быть оценен в какую бы то ни было сумму.

Элис чуть вздрагивала от рыданий, которые еще теснились в груди; дыхание ее было глубоким и частым. Но она удивленно выдохнула, когда лейтенант Кендал проявил неожиданную пылкость, целуя ее руки. На какой-то миг у девушки из головы вылетело все остальное, остались только зарождающиеся загадочные чувства, которые она едва ли могла описать или объяснить.
Элис покачала головой, рассчитывая рассказать, что, в свою очередь, не хотела обидеть Генри подозрениями в меркантильности, но что он должен каким-то образом компенсировать свои неудобства и траты. Ведь, кроме денег - самого универсального, иного способа и нет! К тому же деньги жены будут принадлежать ему по закону - здесь все справедливо.
А что еще она может ему дать? Ничего.
Но объяснить это девушка не успела, слова так и замерли у нее на губах, когда она осознала смысл последней фразы.
- Что... что вы такое говорите, Генри, - Элис медленно покачала головой. Как и всякая приличная девушка, она очень серьезно относилась к любви и не считала, что словами этими можно бросаться легкомысленно. Она еще больше укрепилась в своем мнении после предательства первого жениха, позарившегося на деньги. - Не нужно...
Миссис Кендал замолчала, сама не понимая что она хотела сказать.

Элис и понимала, что происходит, и не могла в это поверить: не хотела, отчаянно боялась. Все ее мечты в последнее время сводились к одному слову «свобода», на что-то большее она и не рассчитывала, понимая, что нельзя требовать от судьбы всего и сразу, ничего не давая взамен.
И теперь, когда с губ Генри сорвались слова любви, девушка испугалась, что ее постигнет очередное разочарование, что это вновь, как и раньше, лишь призрак, мираж.
Миссис Кендал молчала, а лейтенант тем временем вновь стал холоден и логичен, подчеркнуто вежлив. Но Элис уже не могла забыть его другого: настоящего, пылкого, живого; как он держал ее руки, какие слова говорил. 
Девушка прижала руки к лицу, смахивая последние слезы, повисшие на ресницах, судорожно вздохнула, пытаясь прийти в себя. В самом деле: нельзя показывать хозяину дома, что между ними неладно. Несколько раз Элис взмахнула ладонями, остужая раскрасневшееся лицо.
- Да, конечно, - покорно произнесла она, поднимаясь. Прикоснуться к лейтенанту, подав ему руку, оказалось нелегко, но, вместе с этим, прикосновение теперь имело какой-то иной, будто тайный смысл.

Элис, смущенная и расстроенная, все же старалась не подавать виду, что ее что-то беспокоит.  Это получалось у нее достаточно хорошо, ведь с самого детства девочек учили не только прилежности и скромности, но и тому, что свои негативные эмоции нужно тщательно скрывать и не показывать никому. Но зимний сад заставил Элис совершенно искреннее удивленно распахнуть глаза. Пусть она и вздрогнула от неожиданности, когда закричал попугай, но не испугалась.
- Доброе утро, мистер Кендал, - поздоровалась девушка, заставив себя улыбнуться. – Нет-нет, Раджа меня вовсе не раздражает. Надеюсь мы еще подружимся с ним. Он ведь наверняка любит орехи?
Девушка скользнула взглядом по клетке, по яркому оперению птицы, которая показалась ей невероятно красивой: столько сочных красок посреди мрачной зимы! Да и весь зимний сад был олицетворением победы тепла над  зимней стужей.
Элис отстранилась от лейтенанта и склонилась над цветком.
- Кажется это будет светло-фиолетовый крокус,  - заметила она и тут же согласилась. – Он уже великолепен: его красота еще скрыта внутри, но ожидание ее появления – отдельное счастье. За это мне и по душе ботаника.
Девушка выпрямилась, оглядываясь:
- У вас такая большая коллекция! Столько разных папоротников.. вот этот мне знаком – это вудсия. И орхидеи!
Миссис Кендал запрокинула голову. Часть орхидей сидели в горшках с большими дырками, часть были примотаны к столбам-стволам и их странные, зеленоватые корни, похожие на червей, торчали в разные стороны. Элис знала, что орхидеи не положено сажать в землю так же, как обычные цветы, потому что их корням нужно дышать, а в сырой земле они просто «задохнутся».
Что ж, для каждого цветка нужно найти свой подход, обеспечить его только для него подходящей заботой. Все совсем как и у людей.

- Обязательно, если вы рекомендуете, - согласилась Элис. Она и вправду была не прочь посмотреть места, где производят масло и сыр. Это может быть просто приятная и познавательная прогулка.
Девушка на мгновение задумалась: только, видимо, мистеру Кендалу и придется ее сопровождать, потому что лейтенант совсем скоро уедет. Но Элис тут же отбросила об этом мысли, сосредотачиваясь на беседе с хозяином - так было проще пережить недавнюю размолвку, просто нужно было не думать о ней. 
- С удовольствием, - согласилась миссис Кендал. Она взяла бумагу, карандаш и начала быстро наносить первые штрихи. Грифель уверено проходился по чуть шершавой поверхности, рука Элис не дрожала и поэтому все линии были ровными, четкими. Девушка любила рисовать, потому что в это время, пока руки заняты работой, можно было подумать о чем-то важном, интересном или просто забавном. Но сейчас думать не хотелось, лучше просто разговаривать на разные отвлеченные темы.
- Вы, верно, долго собирали эти сокровища, мистер Кендал? - она на мгновение подняла голову, глядя на хозяина, а затем вновь склонилась над бумагой. Одна прядь выскользнула из прически и упала прямо на нос, щекоча. Элис слегка дунула на нее, а затем с досадой убрала за ухо.
У папоротника уже появились первые листья, листочки вайи были чуть загнутые, шаловливые. И вскоре на листе уже была целая "шапка" - папоротник был готов. Элис только добавила несколько завитушек молоденьких листов, едва только пробивающихся наружу, и несколькими быстрыми движениями наметила горошок, в котором росло растение.
- Я сделала все, что в моих силах, - девушка улыбнулась, протягивая рисунок мистеру Кендалу. - Отдаю на ваше суд.

Элис легким кивком благодарности встретила слова хозяина, который хватил ее.
- Просто у меня были замечательные учителя, - скромно заметила девушка. – Под их началом любой научился  бы основам рисования. Но как красиво вы сказали про орхидеи, мистер Кендал!
Восхищение это было совершенно искренним. Ведь невозможно было не удивиться такому невероятно точному и, вместе с тем, острому замечанию. Все так – именно так! А жена служит украшением мужу – иначе и быть не может. Но вместе с тем: что такое женщина без мужа? Как долго способна она выдержать испытания, которые выпадают на ее одинокую долю? В какой момент она сломится под напором жизни, в какой момент упадет на землю из-за непосильного груза?
Элис посмотрела на Генри, вновь испытывая стыд и жалость. Он прав был: в одиночестве, даже сбежав из дома дяди, девушка долго выжить не смогла бы.
- Как вы пожелаете, - согласилась миссис Кендал с легкой грустью. Ей бы хотелось сделать мужу подарок более достойный, но что она могла? Вышить платок? Едва ли успеть! Только и остается, что легкомысленные картинки.
И все планы на будущее, которые строил мистер Кендал, буквально ножом проходились по сердцу Элис. Ведь едва ли прошло полчаса с тех пор, как лейтенант сообщил ей о раздельном проживании. К чему тогда портреты? К чему это все?
Зачем этот обман? Как неприятно!
Девушка уличила мгновение, чтобы бросить взгляд на Генри: не считает ли он нужным сообщить о решении своему дяде? Ведь говорить за него Элис не могла и не хотела.
- Думаю, что, если у Генри будет желание продемонстрировать свой талант, то можно устроить это вечером, - заметила девушка обтекаемо. – Мы, с вашего позволения, хотели еще съездить сегодня в Карлайл.

Элис было приятно общаться с мистером Кендалом, который казался ей очень интересным человеком: не просто болтливым стариком, но крайне умным, глубоким. И поэтому еще неприятнее было обманывать его. Уж лучше уехать в Карлайл.
- Конечно, Генри, - девушка поднялась, откладывая карандаш в сторону. Собираться ей особенно было нечего: в другом случае она бы платье поменяла, но сейчас эта проблема перед ней не стояла. Так что, выйдя из зимнего сада, Элис осталось только попросить Полли принести шаль.
Пришлось подождать несколько минут, пока служанка бегала по лестнице вверх и вниз.
Дворецкий, который ждал, чтобы их проводить, стоял с непроницаемым лицом. Миссис Кендал оставалось только гадать: слышал он их размолвку с мужем или нет; и насколько тщательно он хранит секреты своих хозяев.
Укутавшись в шаль, Элис повернулась к Генри, чуть улыбаясь  - пусть они не нашли общего языка, но хотелось все-таки нащупать какую-то позитивную нотку в их общении.
- Я готова ехать.

Утром кладбище не выглядело столь жутко, как ночью, хотя от его соседства по коже все равно пробегали мурашки. Видимо к этому следовало привыкнуть. Элис скользнула по нему взглядом, но ничего не сказала, усаживаясь в карету, где в этот раз было куда как уютнее, чем по пути в "Папоротники". Эдак можно провести в дороге не только одни сутки, а целую неделю или даже больше - и пересечь всю Англию, а затем и Шотландию снизу вверх!
Молчание между супругами стало уже почти привычным и Элис, глядя в окно, гораздо меньше тяготилась им, погруженная в свои мысли.  Было очень неприятно обманывать добрейшего мистера Кендала - и это причиняло девушке почти такую же боль, как осознание того, что она раз за разом приносит огорчение и лейтенанту.
- Конечно, поступайте, как сочтете нужным, - кивнула Элис, поворачиваясь к мужу, когда он заговорил с ней. - Вам вовсе нет нужды бесцельно проводить то время, пока я буду у модистки. Но я постараюсь управиться как можно скорее, чтобы не задерживать вас. Я только попрошу, - девушка немного смутилась, - зайти со мной и подтвердить мой статус. Дело в том, что, возможно, мне придется заказать несколько платьев с доставкой в "Папоротники". Если вы не против.
А за большие заказы обычно принято давать хоть часть денег вперед - на материю и кружева. Особенно это относится к новым клиентам, которые не столь надежны, как постоянные покупательницы. Вот если Элис доведется делать здесь еще заказ, то у нее могу и не просить предоплату.
- Могу я спросить что это за книга? - взгляд миссис Кендал остановился на книге, которую Генри должен был отдать.
Карета качнулась, неожиданно попав колесом в небольшую выбоину - тайная снежная ловушка. Элис, не сумевшая удержаться, была брошена в сторону лейтенанта. И, чтобы удержаться, ей пришлось схватиться за предплечье мужа.

Мысли о книгах и покупках мигом вылетели у Элис из головы, стоило ей только оказаться в объятиях лейтенанта Кендала. Никогда еще она не была так близко к нему, никогда он не прижимал ее к себе, не касался губами даже щеки.
Девушка на краткий миг перестала дышать – сама не зная почему. И она ощущала дыхание мужчины, чувствовала как он коснулся, прижался к ее щеке. Несмотря на шаль с невероятной ясностью ощущала как он мягко сжимает ее в своих объятиях, ощущала его силу и, вместе с тем, нежность. Это все невероятно смутило Элис, чуть ли не больше, чем все их недавние размолвки. Она замерла, то ли от испуга, то ли наслаждаясь этими странными и непривычными ощущениями.
Но через несколько беспокойных, тревожных ударов сердца объятия разомкнулись, отпуская миссис Кендал на волю.
- Благодарю вас, - пробормотала девушка. Известная истина: не знаешь, что сказать – поблагодари. А сказать хоть что-то было необходимо. Но о чем они говорили до этого события? Элис не сразу, но все же вспомнила: о книге! Ну, конечно.
- Уверена, что это довольно интересное чтение для мужчин, - хотя девушке сейчас было совершенно и абсолютно безразличны все книги.

Элис растеряно кивнула, готовая сейчас соглашаться со всем, что скажет лейтенант относительно книг и. Маленькое происшествие в пути почему-то встревожило ее, показалось таким важным. Но проникнуть в суть его девушка не могла, как ни пыталась. Да и времени на это не было: они уже приехали.
- Мы доехали очень быстро, - заметила миссис Кендал, окончательно освобождаясь от объятий медвежьей шкуры, которая и без того сползла во время движения, а Элис и не заметила.
Девушка не могла не заметить, что лейтенант, подавая ей ладонь, был без перчатки, но совершенно не понимала или, скорее, боялась понимать отчего так. Однако она ни взглядом, ни движением не дала понять, что это смутило ее или удивило. Лишь, придержав платье, осторожно вышла из кареты, опираясь на руку Генри: пальцы ее при этом крепко сжали ладонь мужчины.
- Париж! – удивленно воскликнула Элис, прочитав наконец вывеску. Увидеть подобную вывеску в Лондоне было бы не удивительно, но здесь, в не слишком большом провинциальном городке - поразительно. Чего только не бывает!
– Интересно, есть ли у них последние журналы мод?
Перед входом стоял нарядный слуга, распахивающий дверь перед клиентами. А в окне мелькнула фигура – их приезд явно заметили и уже готовились встречать. Что ж, одно Элис показалось бесспорным: цены тут явно будут словно в Париже.

- Добрый день!
Элис с легким беспокойством и завистью посмотрела на талию хозяйки: чтобы стать обладательницей такой талии нужно постоянно утягивать себя, ограничивать во всем, но зато сколь изящно! Сама же Элис чувствовала, что теперь ей уже никогда не добиться таких результатов: за  то время, что она была пленницей, утягивать ее в корсет было некому и, говоря честно, она наверянка потеряла форму. Так что комплимент "парижанки" только заставил миссис Кендал коротко вздохнуть.
- Нет-нет, благодарю вас, - покачала головой Элис, отказываясь от ликера. Взгляд девушки, пробежавшись по хозяйке, следом за тем оценил убранство помещения. Все было оформлено очаровательно и со вкусом, как и следовало ожидать. Мягкие кресла для тех, кто хочет отдохнуть, рядом - столики с изящными вазочками.  Были представлены несколько готовых платьев, демонстрирующих талант здешних девушек, и отрезы тканей. И пахло так чудесно: цветами (а все благодаря мешочкам с засушенными травами!), горячим паром и новой одеждой.  Элис уже здесь нравилось и так и нетерпелось начать покупки.
Вот только о двоюродной племяннице мистера Кендала девушка слышала в первый раз. А ей-то казалось, что у Генри нет других родственников, кроме дяди. Элис чуть озадачено посмотрела на лейтенанта, но решила, что задаст интересующий ее вопрос позже. Что это за девушка? Где живет? Одного ли она возраста с самой Элис? Может быть они могли бы подружиться?
- Я постараюсь управиться как можно скорее, - пообещала миссис Кендал, хотя во взгляде ее можно было прочитать совсем иной вопрос.
Но - потом, потом!
Девушка скинула шаль, отдавая ее в руки хозяйки.