Если бы Элис посмотрела на Джеймса, то непременно отметила бы, как он помрачнел - будто тень набежала, брови сошлись к переносице, взгляд был обеспокоенным и даже сердитым.
- Болван! - бросил Томас. - Что за чушь! Подумай головой!
Но Элис едва слышала второго военного. Все его слова проходили мимо нее. Ведь девушка, едва прозвучало предложение - сухое, деловое, похожее на заключение сделки, буквально онемела. Она не сразу нашлась, что ответить  и только и смотрела на Генри в изумлении.
- Но я... я не люблю вас, - пробормотала наконец Элис. Она замолчала, понимая, что дело тут не в любви, вернее, не только в любви. Взгляд ее так же пытливо всматривался в мужчину, пребывая в тщетных попытках угадать что же сподвигло его сделать такое предложение. 
Довольно было бы и того, чтобы он просто увез ее отсюда и оставил где угодно, в любом безопасном месте. Однако...
Мог ли он позариться на ее деньги, которых, правда, у нее пока нет? Для многих это был бы соблазнительный кусочек!  Вот только его слова говорили совсем о другом. Но насколько она может доверять ему? Такой сухой, казенный тон... и почти сразу - короткая вспышка недовольства, сопровождаемая, фактически, желанием принести себя в жертву, ради ее свободы.
Элис запуталась и не знала что ответить. А если не знаешь что говорить, то нужно дать голос сердцу.
- Не говорите такие ужасные вещи, - прошептала девушка. - Я не буду лгать, не скажу ничего, что сможет опорочить вас! И я вовсе не желаю вашей смерти!
Она считала, что должна отказать, потому что не в ее праве принимать такую жертву. Но душа ее кричала: девушка готова была уже на все, чтобы только выбраться отсюда, на любое безумство, а именно так выглядело предложение о свадьбе.
- Я не хочу чтобы вы были несчастливы из-за меня...

Лейтенант Кендал говорил такие разумные вещи, но таким пугающим и холодным тоном, что Элис вздрогнула и еще сильнее сжала одеяло - даже костящики на руках побелели.
Возразить ему было нечего. Элис умела шить, но не представляла себе такой жизни. Как и не представляла себя работащей на фабрике. Пойти гувернанткой? Но для этого требуются рекомендации! А уж дядюшка так отрекомендует ее - никто дела с ней иметь не захочет.
Элис вся спыхнула, столо мужчине заговорить об отношениях супругов. Эта тема, безусловно, не могла не волновать и изрядно пугала девушку. Допустить, чтобы к ней прикасался кто-то, кого она не любит, к кому не испытывает самых нежных чувств - это предать саму себя. Но разве может она отказать супругу в его праве на первую брачную ночь? Да и все последующие. Мисс Уайт затрясло от одних только мыслей об этом.
Но если лейтенант Кендал обещает...  и голос его был полон только северного холода, ни капли теплоты, ни единого намека на душевность, как в начале их разговора. Может она ему не интересна? Девушка молчала, не зная на что решиться, будучи просто не в силах принять решение.
- Отлично, - заметил тем временем лейтенант Томас и схватил своего друга за рукав. - Думайте, а мы пока пойдем и поговорим.
И тут Элис поняла, что если она вообще намерена соглашаться, то нужно делать это сейчас. Если эти двое уйдут, то лейтенант Томас обязательно убедит лейтенанта Кендала изменить свое мнение. И тогда у нее не останется ни единого шанса спастись.
Нет, конечно, пока девушка сидела здесь, в чужой кровати, одна, испуганная и встревоженная, в голову ей пришел план: выйти из дома, пользуясь своей нежданной свободой, оседлать коня и отправиться прочь одной! Во тьму, в пургу, в метель...
Но то были лишь мечты, реализовать которые не представлялось возможным. Даже если она доберется до конюшни по глубокому снегу, то не сумеет оседлать коня. А если каким-то чудом и справиться с этой задачей, то далеко не уедет: свалится в снег и замерзнет. Так что перед ней стоял простой на самом деле выбор: замужество или смерть. Остаться в этом доме и дальше после того, как она на мгновение поверила в спасение, не было никаких сил. И думать больше нечего.
- Постойте!..
- Мисс Уайт, - чуть повысил голос лейтенант Томас, словно догадался что она хочет сказать. - Не торопитесь, подумайте хоро...
- Я согласна! - не слушая военного и самым некрасивым образом перебивая его, сообщила Элис. И повторила уже чуть тише. - Я согласна стать вашей женой, лейтенант Кендал.
В глазах тут же защипало, а в горле встал комок.

Элис была не в силах больше отвечать: слезы душили ее, губы дрожали. Поэтому девушка лишь кивнула два раза, показывая: она поняла, что от нее требуется и постарается сделать все как можно скорее.
Мисс Уайт, продолжая держать одеяло, точно оно единственное было ее щитом, соскользнула с кровати. Ноги едва держали ее от страха, перед глазами расплывалось - первые слезинки повисли на ресницах. И Элис опустила взгляд в пол, чтобы скрыть свое состояние; и старалась при этом ровно держать спину, пожалуй даже слишком ровно, будто в спинее ее была прикреплена ровная доска. Ей нужно было всего лишь торопливо пройти по коридору, а затем проскользнуть в дверь. И только в своей комнате, что так долго была ей тюрьмой, Элис вдруг обмякла: плечи ее опустились вниз, спина согнулась, словно груз, который она несла, стал неподъемным. Из глаз покатились слезы, а из груди рвалось рыдание. Девушка на мгновение закрыла лицо руками, давая волю чувствам, и одеяло соскользнуло на пол. Но уже через минуту она вновь выпрямилась, провела ладонями по лицу и принялась спешно собираться. Брать ей особо было нечего, гардероб ее был небогат, а других вещей было не так уж много. Поэтому, переодевшись в платье и заколов волосы, Элис торопливо уложила все свои богатства в дорожную сумку, с которой ее сюда и привезли. Там же теперь, завернутый в нижнее белье, лежал осколок зеркала - невесть зачем, несколько книг, с засушенными цветами между страниц - кусочки солнечного лета, и любимые мелочи.
Мисс Уайт в последний раз окинула комнату взглядом, еще раз провела ладонями по лицу, смутно осознавая, что выглядит будто приведение, и вышла из комнаты. О сделанном ей выборе она старалась не думать, потому что боялась вновь расплакаться. Но плакать было нельзя: она уже дала слово человеку, которого совсем не знала, и не могла забрать свое обещание обратно.