Поскольку эпоха насыщена событиями и занимает почти столетие, мы не видим смысла развивать один общий сюжет: по выбору игроков могут быть отыграны любые сюжеты, связанные с эпохой викторианства и относящиеся к любому временному отрезку долгого правления королевы Виктории на всем пространстве великой Британской империи.

Проект "Викторианское наследие" посвящен эпохе правления королевы Виктории (20 июня 1837 года - 22 января 1901).

Викторианское наследие

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Викторианское наследие » Лондонский ноктюрн » Мини-квенты персонажей сюжета Лондонский ноктюрн


Мини-квенты персонажей сюжета Лондонский ноктюрн

Сообщений 1 страница 5 из 5

1

В этой теме выкладываем краткие био персонажей.

0

2

Эдвард Говардс
45 лет (1810 г.р.)
Второй сын преподобного Роберта Говардса из Ньюбери, графство Беркшир.
Женат на Анне Лоусен, американка, бывшая актриса из труппы Стиви Прайса, Друри-Лейн. Сын Оливер, 12 лет.
До одиннадцати лет учился дома. Мать привила любовь к музыке, хотя сам так и не выучился играть ни на одном инструменте, а голос у него такой, что петь ему запрещал даже отец в церкви. Как и старший брат Томас, который опередил его по рождению на три года, учился в школе Св. Варфоломея. Под надзором старшего брата и с его подстрекательства вечно ввязывался в авантюры и различные приключения, которые иногда заканчивались общение со страшным Хлестуном (тросниковая палка директора, служившая для наказаний). Если бы спросили мнение преподавателей о Эдварде, то многие из них отозвались бы о мальчике как о способном, но растрачивающем время попусту. Впрочем, выпустившись из Сент-Барта, он сразу поступил в Тринити-колледж и, еще будучи студентом, стал писать небольшие заметки о студенческой жизни в целом и свои наблюдения о сверстниках.
Свою журналистскую работу начинал для The Times и The Standart, где писал небольшие отзывы о последних театральных постановках. Тогда же познакомился с юной Анной Лоусен, не слишком успешной, но вполне талантливой актрисой.
Но успех к нему пришел после статей о ином театре. С самого начала Крымской войны, он отправился на театр военных действий. И лично присутствовал в лагере лорда Реглана во время Альминского сражения. Только главная его статья касалась не самой битвы, а побочного происшествия. Во время сражения был убит английский капитан Лесси. Ничего не обычного, если не считать, что убили его выстрелом в спину, почти в упор, во время атаки, из револьвера. О близком расстоянии выстрела свидетельствовало опаленное сукно, положение, в котором обнаружили тело, говорило, что он двигался вперед, а пуля, извлеченная хирургом из тела, не могла пролететь большого расстояния от стана противника. Тогда он впервые участвовал в расследовании убийства, и так как был единственным репортером, кого заинтересовало это происшествие, предоставив лорду Реглану полный отчет о событиях в письменном виде, получил от него право на эксклюзивную печать этой истории. Ах да, убийцу разыскали – сослуживец капитана и картежник, растративший деньги из полковой казны, которого Лесси намеревался разоблачить, но не успел.
После возвращения в Лондон от театральных обзоров перешел к серьезным темам, часто носящих криминальный характер. Часто впутывается в истории, от которых мог бы держаться в стороне как обыватель, но не как честный человек. Ну и еще немного – любопытный.

+3

3

Гектор Огилви

37 лет, холост.
Глаза и волосы тёмные, рост 5 футов 9 дюймов, худощав; носит короткую бороду и усы.

Краткая биография и характер:
Родился 12 февраля 1818 года в Эдинбурге.
Ангус Огилви, дед Гектора,  держал процветающую аптеку в Эдинбурге, которую впоследствии унаследовал его старший сын Алан, он же отец Гектора. Младший сын Ангуса (дядя Гектора) после окончания Эдинбургского университета подался в Лондон и со временем получил место хирурга в госпитале Святого Томаса и Гая. Там же начал свое медицинское образование под крылом дяди и Гектор. В 1844 году стал хирургом только что открывшегося на месте работного дома госпиталя Королевского колледжа на Португальской улице в Линкольн-Инн-филдс, в лондонском районе Ламбет, который находился под недреманным оком полицейского L-дивизиона. В госпитале было 120 коек, и случалось так, что на одной койке располагались сразу двое больных. Район славился своей нищетой и, как следствие, разнообразными хворями, выкашивавшими его население, что, в свою очередь, являлось отличным полем для обучения врачей и применения их знаний и умений на практике. В 1846 году Огилви был назначен демонстратором в анатомический театр госпиталя, а в 1852 году получил право читать лекции по анатомии для слушателей Королевского колледжа.
В 1853 году оказался в Крыму в качестве полкового хирурга. Нагрузка, с которой ему пришлось столкнуться, была сродни неблагодарному труду Сизифа. Кроме ампутаций и лечения ран, ему приходилось вести непрерывную изматывающую войну  с холерой и дизентерией, тифом, пневмонией и туберкулезом, венерическими заболеваниями и психическими расстройствами у солдат. Последние проистекали не столько от ужасов войны, сколько от злоупотребления спиртным. Но кроме этого были еще многочисленные обморожения в зимние месяцы и травмы от телесных наказаний круглогодично. Огилви, будучи человеком педантичным, вел истории болезней своих пациентов и личный дневник, и подчитал, что за время его пребывания в Крыму к нему обратились за врачебной помощью более двух тысяч солдат и офицеров. Спустя год, получив вместе с опытом бесчисленных ампутаций тяжелый нервный срыв**, был отправлен обратно в Англию. К этому же периоду относится возникшая зависимость от лауданума, при помощи которого он пытался избавиться от ночных кошмаров и невралгических болей в правой руке, которые начали преследовать его  после возвращения в Англию. Тем не менее, научился скрывать свое состояние от коллег и пациентов, что позволило ему вернуться к хирургической практике в госпитале Королевского колледжа и демонстрациям в анатомическом театре. К счастью, времена, когда хирургам разрешалось делать всего два вскрытия в год, миновали. Теперь в их распоряжении находятся не только тела казненных преступников, но и неопознанные трупы или тела жертв убийств. Время от времени Огилви производит вскрытия по просьбе полиции, чтобы в сомнительных случаях определить истинную причину смерти. Дополнительный доход приносят ежемесячные медицинские осмотры и лечение проституток в одном из лондонских борделей: разумеется, платит за эти услуги не Корона, а Мадам.
Как большинство хирургов, предпочитает решительные меры; циничен, склонен к черному юмору, но при этом добросовестно относится к своим обязанностям и чтит клятву Гиппократа; обладает аналитическим умом и хорошей памятью. Неплохо стреляет из револьвера, привезенного с полей крымских сражений.

Сноски

* Госпиталь Королевского колледжа (King’s College), 1840 год
https://imgc.allpostersimages.com/img/print/posters/king-s-college-hospital-portugal-street-lincoln-s-inn_a-G-13687353-8880726.jpg
**Ничего не выдумал: цитата из биографии лорда Реглана

«Чрезвычайно необычно то, — с удивлением писал матери офицер 18-го полка, — как много врачей сходит здесь с ума и отправляется домой».

Отредактировано Гектор Огилви (2018-11-22 20:43:01)

+3

4

Персонаж: Уильям Харт, детектив Столичной полиции.

Около 50 лет (в 1850), женат. Жена Мэри-Энн Харт, 30-ти лет. Детей нет.
Светлые, рыжеватые волосы, негустые, с наметившимися проплешинами. Мелкие черты лица, однако, в них есть некая привлекательность, свойственная человеку умному. Может носить усы. Острый, колючий взгляд, неулыбчив от природы. Много молчит, больше наблюдает, чем говорит – не любит публичности. Невысокого роста, приблизительно 5 футов, 10 дюймов. Подвижен, кажется суетливым, но это обманчивое впечатление.

Родился и живет в Лондоне. Из бывших военных, пехотинец. Принимал участие в зулусской компании, в первой афганской компании. По ранению был «списан с корабля» в звании капитана, и пошел в полицию. На 1850 год 5 лет служит детективом в Столичной полиции, в отделе уголовных расследований.
Удачливый карточный игрок, но на службе об этом не знают. При себе носит револьвер Адамса (выиграл в карты). 
Внешность Уильяма Харта не производит на стороннего наблюдателя внушительного впечатления, но на службе его одни уважают, другие боятся.
Несмотря на внешнюю суетливость, некоторую общую невнятность и тихий голос, Уильям считается человеком, способным к сыску. Он весьма скрытен, никогда не делится сведениями до того, как может сказать что-то определенное.
Голос на подчиненных не повышает, но если есть нужда, говорит так, что сердце в пятки уходит.
Хорошо боксирует.

Аватар – Андрей Панин

[nick]Уильям Харт[/nick][status]детектив[/status][icon]http://s8.uploads.ru/D2sHk.jpg[/icon]
[sign]Здесь есть только один профессиональный сыщик!©[/sign]

Отредактировано Алан Найт (2018-11-24 14:44:28)

+3

5


Персонаж:

Элизабет Стоун
24 года, январь 1831г.

Элизабет родилась в семье бакалейщика, была единственным и любимым ребенком. Мать ее оказалась слаба здоровьем, трудности «счастливого ожидания» перенесла с трудом, а под конец чуть не скончалась от родильной горячки. В итоге кормить ребенка она оказалась не способна и для младенца пришлось искать кормилицу. 
Появившись на свет холодной ночью Элизабет здоровьем пошла вся в матушку и долгое время родители опасались, что она умрет не прожив и до конца зимы. Но вот миновал май, а девочка все еще была жива. Пусть она плохо росла, часто болела, но все еще боролась и цеплялась за жизнь с удивительной настойчивостью. 
Летом 1831 года миссис Стоун по рекомендации врача вместе с ребенком уехала за город к своей дальней родственнице. Проживание на свежем воздухе дало свои результаты: девочка окрепла и признаки болезненности понемногу стали уходить, пока не исчезли совсем. Подобные выезды повторялись из года в год, что не только положительно влияло на здоровье ребенка, но и позволило раскрыться ее живому и активному нраву: семейство родственницы было богато детьми и разных возрастов. 
До 11 лет девочка находилась на домашнем обучении. Затем ее отправили в пансион, где Элизабет четыре года прививали чувство прекрасного, разнообразные полезные женщинам навыки и мысли о том, что главное ее предназначение – быть хорошей женой и матерью. Сама девушка считает свое пребывание там довольно бесполезным (хотя она и владела всеми дисциплинами в самом лучшем виде), а потому возвращение домой было для нее сродни празднику.
Через одиннадцать лет после появления на свет Элизабет, миссис Стоун скончалась. Отец девушки прожил немного дольше, но, едва Элизабет исполнилось двадцать, как и он покинул этот мир. При этом последние три года девушке пришлось ухаживать за ним, скрашивая томительные дни болезни.  К счастью, мистер Стоун был достаточно мудр, чтобы обеспечить материально их двоих, а затем оставить дочери ежегодный доход в 150 фунтов, так что Элизабет не пришлось надрываться на непосильной работе, чтобы прокормить себя и отца. Жили они вполне достойно. И даже гораздо лучше, чем иные семьи, которые не могли похвастаться и двадцатью фунтами в год на всю семью. Элизабет, относя вещи в прачке, была частой свидетельницей маленьких домашних трагедий бедняков. Пьяные мужья, замученные женщины, тощие дети, одетые в лохмотья и смотрящие на всех большими голодными глазами. Они умирали от болезней, от голода и холода зимой. А на свет появлялись все новые и новые ребятишки, которых впереди ждало далеко не самое светлое будущее.  
Элизабет с раннего возраста проявляла интерес к разного рода литературе и даже наукам, а, ухаживая за больным отцом, с головой погрузилась в мир книг. Они стали ее друзьями и отдушиной. За этим интересом последовал интерес иного рода: Элизабет и за сама взялась за перо. Упорство и труд сделали свое дело: статьи девушки понемногу начали печатать – это было не только приятно, но и оказалось дополнительным заработком.
Похоронив отца и оставшись одна, Элизабет растерялась: ей больше не о ком было заботиться, ей некому было отдавать свое внимание. Но замешательство это длилось не долго. Достаточно было пройти по улицам Лондона, чтобы увидеть бедственное положение некоторых семей. Сердце Элизабет, и без того уже тронутое несчастной долей женщин и детей, встрепенулось с новой силой. 
Пора было положить конец тирании мужчин! Как так можно: муж бьет жену, а ему за это ничего не бывает! Бедняжки вынуждены терпеть пьяниц и бездельников, вынуждены браться за самую ужасную и черную работу, чтобы прокормить мужа, детей и себя. Но при этом в обязанности несчастной вменяется еще заботиться о супруге, вести дом и приглядывать за детьми. Когда можно успеть сделать все дела? При этом каждая женщина – абсолютно бесправна. Все заработанные ее трудом деньги принадлежат мужу, который может поступать с ними на свое усмотрение. А если женщине удастся добиться развода (неслыханное дело!), то дети передаются супругу, даже если он последний пропойца. 
Разве это справедливо, что замужняя женщина – лишь придаток своего мужа? 
Разве справедливо, что и незамужние женщины не имеют права голоса ни в каком более-менее значимом вопросе? 
Решимость Элизабет бороться за права женщин взросла и окрепла с новой силой после встречи с Амелией Блумер в 1851 году на всемирной промышленной выставке в Лондоне. Элизабет была очарована и восхищена прогрессивными идеями и смелым нарядом американки. И тут же решилась последовать ее примеру. Сказано – сделано: Элизабет, проявив определенную ловкость и находчивость, сумела лично встретиться с миссис Блумер. Они говорили долго и о многом. В результате Элизабет, отправившаяся за выкройками, вернулась со свежими идеями и полная душевных сил, так необходимых ей после кончины отца. 
Еще через несколько дней, проведенных в компании иголок и ниток, девушка уже ловила на себе удивленные, недоуменное и даже недоброжелательные взгляды – она одела блумерсы. Это было непросто, но необходимо. И это четко выражало ее личную позицию, которой не следовало стесняться и которую нужно было нести в общество, пусть даже таким вот крайне вызывающим образом. 
Еще одним способом донести до общественности свои мысли был выпуск собственной газеты. Опять же по примеру миссис Блумер, которая раз в две недели успешно отправляла в свет газету для женщин «Лилия». Но это на данный момент желание выпускать свою газету – это всего лишь мечты.
На данный момент Элизабет продолжает носить блумерсы (за что была несколько раз препровождена в участок), часто встречается с подругами, которые мыслят так же светло и свободно как она. Не боится отстаивать права других женщин, что подвергаются насилию со стороны мужчин (т.е. может пойти в участок, сообщить о происходящем, потребовать усмирить буяна). Девушка стремится ни в чем не отставать от мужчин, мечтает продолжить образование и пытается найти громкий, даже разгромный материал для очередной статьи, надеясь, что это послужит основой, опираясь на которую, она сможет начать выпуск собственной газеты.

Несколько дополнительных фактов:
- Элизабет до сих пор в хороших отношениях со своей кормилицей и молочными братьями (оба участвовали в войне в Крыму), а так же с родственниками по материнской линии. 
- Живет одна в небольшой квартирке в Лондоне.
- Элизабет несколько раз признавались в чувствах, но она никому не ответила взаимностью.
- К браку вообще относится с неодобрением и совершенно решительно настроена никогда замуж не выходить, а посвятить свою жизнь помощи тем женщинам, которым повезло гораздо меньше, чем ей самой. 
- Мать Элизабет отлично знала французский и, пока была жива, учила дочь. Обучение французскому продолжилось в пансионе.
- В данный момент Элизабет живет на ежегодный доход, оставшийся после смерти отца. Подрабатывает написанием статей и переводами с французского.
- Часть своих денег девушка отдает женщинам, попавшим в трудные жизненные ситуации. 
- Переписывается в миссис Блумер и другими женщинами, поддерживающими ее позицию, получает каждый новый выпуск «Лилии».

+4


Вы здесь » Викторианское наследие » Лондонский ноктюрн » Мини-квенты персонажей сюжета Лондонский ноктюрн