Элис не ожидала, что француженка вдруг окажется столь разговорчивой. Она и вовсе не ждала от нее или ее отца какого-либо внимания, отлично понимая, что их знакомство не выйдет за рамки короткого разговора в магазинчике, но, кажется, эта девушка считала иначе.
- Благодарю, у вас так же замечательное платье, а кружева – великолепны, словно зимние цветы, - поспешила вернуть комплименты Элис. И тут же поинтересовалась, где мисс купила свою парасоль и где ей удалось достать такие изящные веточки и бутоны для своей шляпки.
К этому моменту женщина уже успела померить туфли и выбрать подходящую пару для оперы.
- Упакуйте и доставьте в гостиницу, - и Элис сообщила название гостиницы и их с супругом фамилию. Именно в этот момент Генри воскликнул так громко, что не расслышать его было невозможно. Женщина удивленно – сложно было не удивиться, посмотрела на супруга.
- Неужели! – воскликнула она в свою очередь. – Это просто невероятно! Но позвольте месье де Бюкье поблагодарить вас от всей души за то, что вы воспитали такого достойного сына! Лишь благодаря его своевременной помощи я теперь так счастлива!
И хотя счастье Элис изрядно поугасло после выходки Генри, это не было причиной не поблагодарить француза.

Элис вовсе не была рада тому, что Генри позвал французов вместе с ними на Везувий. Она мечтала о романтичной прогулке вдвоем, а не о томительном путешествии вместе с болтливой Мари. Впрочем, в этом все мужчины: они сами принимают решения, даже не думая советоваться с женами. Хорошо, что у нее всегда есть возможность сказаться больной и остаться в гостинице, потому что видеть французов, которые ассоциировались у нее с темноволосой и темноглазой девушкой из магазина, не было никакого желания.
Элис вежливо попрощалась с новыми знакомыми и, следом за мужем, вышла на улицу. Там же, потупив взгляд, молча выслушала его обидную отповедь.
И, как странно: еще утром она бы поспешила покаяться и уверить супруга в своей любви. Извинилась бы, а затем, с пылом и жаром, доказала свою любовь и словами и делом. Но не сейчас, непосле того, как Генри…
Элис на мгновение зажмурилась, пытаясь побороть свои эмоции – выходило это плохо.
Значит она предпочла бы остаться вдовой?
- Не приписывайте мне свои желания, Генри. Это ведь вы, войдя в обувную лавку, несомненно пожалели о том, что при вас есть надоедливая жена. И, прошу вас, не спорьте: я видела ваш взгляд, полный… восторга и обожания! Как вы смотрели на нее.. как вы.. как вам не совестно! Как вы смеете смотреть так еще на кого-то! – Элис не удержалась и топнула ногой. Она понимала, что выглядит глупо, словно ребенок, но ничего не могла с собой поделать. И ведь в ее словах не было ни капли лжи. - И после этого вы смеете упрекать меня в чем-то!

Элис сама испугалась своей смелости, а затем подумала – и правильно, что она сказала! Пусть Генри знает, что ей нравится и что нет. Если она будет молчать, то ничего хорошего из этого точно не выйдет: обиды накопятся и выплеснутся самым неприглядным образом. И молодая женщина покрепче сжала рукоять зонтика, словно он был ее щитом.
И сколь холоден был тон Генри! Это заставило Элис только убедиться в собственной правоте и испытать новый прилив горькой обиды.
- Я похожа на эту девушку ничуть не больше, чем одна женщина похожа на другую, - миссис Кендал вскинула голову. - Прошу вас, не выдумайте себе оправдания: я была там и все отлично видела. И сейчас, вместо того, чтобы извиниться, вы… вы продолжаете настаивать на своем. Не забывайте: я читала книгу месье Брантома, которую вы сами мне и порекомендовали, и за прошедшее время успела много переосмыслить!
К тому же миссис Кендал имела, и не одну, беседу с Ханной, которая, несомненно, была женщиной опытной и знающей, пусть даже, как показалось Элис, не все рассказывала ей. Но одно несомненно: рассказала она тоже много!

От прикосновения супруга Элис вздрогнула, чего с ней не бывало уже очень давно. Верно так подействовали холодные, почти отчитывающие, интонации в его голосе. И женщина резко остановилась прямо напротив магазина со шляпками.
- Ваши глаза только что говорили об обратном, - покачала она головой. Голос ее неожиданно прозвучал устало, а носу защипало, знаменую скорое появление слез на глазах.  – И если вы не понимаете и не хотите понять какую сильную боль этим причинили мне, что ж.. я не буду настаивать. А сейчас, если позволите, - Элис мягко, но решительно освободилась от руки лейтенанта, - то я бы хотела зайти в этот магазин. Вы же можете меня не сопровождать, а подождать снаружи.

К счастью, Генри не стал продолжать спор. По сути, это было бессмысленно: если он не понимал своего проступка, то, значит, собирался действовать точно так же и дальше, а ей придется покорно с этим мириться. Вот только она не могла!.. не могла и не хотела видеть, как ее муж глазеет на других женщин. Не смотрит вежливо, но спокойно, а разглядывает с каким-то жадным нетерпением, словно пытается как можно внимательнее разглядеть черты чужого лица.
И если он поступает так при супруге, то как он ведет себя в одиночестве!
И раз так, то может ли и она вести себя подобным образом? А отчего же нет?
Эти недостойные леди мысли преследовали Элис все то время, пока она разглядывала шляпки.
- Может быть вы хотите что-нибудь примерить? – послышался голос продавщицы, которая, словно  тень, следовала за гостьей.
Элис повернулась и через силу улыбнулась. Выходить на улицу ей совсем не хотелось, так отчего бы и нет?
- Да, пожалуйста. Я бы посмотрела вот эту и эту шляпку… и еще, пожалуй, вон ту, с веточкой сирени и фиалками.
Три шляпки были осторожно сняты и переданы покупательнице. Элис одевала то одну, то другую, не будучи в силах сделать выбор. Хозяйке магазина пришлось достать еще две шляпки – темно-бордовую и темно-сиреневую, но от них миссис Кендал почти сразу отказалась.
- Вы правы, они вам совершенно не подходят! Придают лицу болезненный оттенок. А вы и без того так бледны!
- Просто я немного устала.
- Быть может налить вам чашечку чая? Прошу вас! А тем временем моя помощница принесет из мастерской совершенно новые шляпки! Их еще никто не видел.
Хозяйка была так мила и услужлива, что сложно было отказать ей. И Элис присела на стул около маленького столика у стены, на котором только и помещался что чайничек, две чашки и вазочка с сахаром.
- Обязательно посмотрите вот эту розовую шляпку: она придаст вашему лицу легкий румянец. Обратите внимание какая тонкая работа: по краям вышит узор. И еще вот эта голубая шляпка с перьями – очень освежает, вы не находите?
Молодая женщина взяла в руки очередную шляпку и одела ее, завязывая ленты под подбородком. Быть может следовало выйти к Генри, который томился на улице, но Элис упивалась горькой обидой, думая о том, что лейтенант может быть вполне доволен своим досугом, разглядывая темноволосых красоток, что разгуливают по тротуару.

Элис померила еще несколько шляпок, а затем неторопливо допила чай. Всем своим видом она показывала, что никуда не торопится. В конце концов не Генри ли утверждал как-то, что ему приятно когда жена делает покупки? Или он говорил иначе? Ах, да не важно это! Они вышли сегодня подготовиться к опере и не следует отказываться от этого плана.
В конце концов лейтенант уже получил удовольствие от прогулки, вдовль наглазевшись на продавщиц (если Элис вновь ощутила горечь во рту и поспешила запить ее сладким чаем), так должна же и она получить какую-то радость!
В итоге женщина выбрала две шляпки, которые тут же были упакованы в полосатые коробки с клятвенным обещанием направить их в гостиницу по указанному адресу. Прежде чем покинуть магазин Элис бросила еще один взгляд в зеркало, вздохнула и вышла на улицу, напоследок улыбнувшись услужливой продавщице, что распахнула перед ней дверь.
Генри так и стоял около магазина и мусолил сигару. Элис поморщилась, но вслух свое отношение к курению высказывать не стала, и заметила:
- Теперь мне нужно зайти в магазин за перчатками и сумочкой и еще некоторыми мелочами.

Когда Генри специально – не приходилось в этом сомневаться!, выпустил целое облако сигарного дыма, будто пароход, то Элис инстинктивно отступила на пару шагов назад, опасаясь, что легкий ветерок снесет дым ее сторону.
- Замечательно, - Элис вскинула голову. Она знала, что должна проглотить свою обиду, знала, что должна с терпением и пониманием относиться к любым причудам и желаниям мужа. Но как это сложно, когда любишь! Гораздо проще следовать общепринятым моральным принципам не испытывая никаких чувств.
Элис развернулась и без лишних слов направилась в еще одну лавку.

Отредактировано Элис Кендал (2018-11-16 18:40:23)

Элис вновь ничуть не торопилась. Она медленно и придирчиво выбирала сумочку, не получая от этого того удовольствия, на которое рассчитывала. Почти бездумно она перебирала разные варианты, пока не нашла подходящую по цвету и отделке. Затем пришел через перчаток – длинных , закрывающих целиком почти всю руку. Ведь у вечернего платья были совсем короткие рукавчики, а, значит, следовало позаботиться о том, чтобы никто не увидел ни дюйма лишней кожи. И хотя выбор был очевиден – белые перчатки, но Элис и здесь потратила изрядно времени, доведя себя до скуки, а продавщиц, то нервных улыбок. За это время в лавку успели войти и выйти с покупками еще несколько дам.
Не менее тщательно Элис выбирала украшения для волос, хотя это занятие было, говоря откровенно, чуть повеселее, чем предыдущие.
Больше причин испытывать терпение лейтенанта у женщины не нашлось, поэтому пришлось, распрощавшись с продавщицами, выйти из магазинчика. Генри так и стоял, пыхтя своей сигарой и откуда-то раздобыв газету.

Отредактировано Элис Кендал (2018-11-16 18:40:43)

Генри даже улыбался ей как-то вымученно! И Элис очень надеялась, что это угрызения совести замучили ее мужа.
- Закончила, - коротко сообщила женщина. – Все покупки привезут в гостиницу ближе к вечеру.
Это была информация, должная намекнуть лейтенанту, что следует быть готовым все оплатить. Но тут же женщина нахмурилась, даже не думая трогаться с места.
- Вы передумали совершить прогулку по Неаполю? Потому, если вы запамятовали, мы собирались посмотреть на местные достопримечательности красоты.

-Я вас не понимаю, Генри, - нахмурившись, заметила Элис. – То вы хотите вернуться в гостиницу, то говорите, что не передумали совершить прогулку!
С языка так и рвалось язвительное: «видимо та мисс окончательно вскружила вам голову», но женщина стиснула зубы и промолчала. Она, стараясь не глядеть на мужа, осматривала улицу и думала о том, как много здесь интересных лавок, в которых можно было бы сделать покупки! Если бы она пошла с Ханной, то, конечно, гораздо веселее провела бы время, чем сейчас. Но, вот удивительно!, утром она рассчитывала на романтическую прогулку, а что получила в ответ на свои надежды?
- Вы имеете в виду тот обед, когда за одним столом с нами сидел баронет Уайт? Я, признаться честно, едва помню что нам подавали. Но мороженое мне нравится – это правда, - согласилась Элис. – Я не против попробовать какое оно здесь на вкус.
Женщина повернулась и, внимательно глядя перед собой, чтобы не задеть никого, направилась в сторону кафе. Брать мужа под руку не стала: она была на него сердита да и сигарным дымом от него пахло.

Элис молча поглощала мороженное, если и поглядывая на мужа, то только краем глаза, бросая на него мимолетный взгляд. Мороженное ей понравилось и даже показалось, что оно чем-то напоминает то лакомство, которым она имела удовольствие угощаться в Париже.
Воспоминания о Франции вызвали мимолетную чуть печальную улыбку. Все хорошее быстро проходит: и ее путешествие в Париж и медовый месяц. Опять наступают те самые будни, когда голос Генри звучит сухо, казенно, а она вынужденно постоянно чувствовать себя виноватой.
Мороженное закончилось неожиданно быстро и Элис ответила на молчаливый вопрос слуги утвердительно – она хотела получить вторую порцию. Может быть это было не слишком разумно, но было так жарко и корсет казался таким тесным!
Женщина хотела узнать куда они направятся дальше, но не решилась первой начинать разговор с супругом и поэтому молчала.

Элис все так же молча выслушала разговор мужа со слугой, тщательно собирая последние капли мороженного из вазочки. Она бы съела и третью порцию, но вряд ли это будет ей полезно – пришлось отказаться.
- Да, конечно, - Элис кивнула. Ей действительно было интересно посмотреть на монастырь. – Решительность и самопожертвование Клары, которая отринула все, что имела, и что так смело ступила в новую жизнь, достойны уважения.
Женщина поднялась и, в ожидании пока Генри расплатится, крутила зонтик в руках.

Сидя в экипаже Элис сожалением разглядывала свое платье. Нищие, которые кружили около них довольно продолжительное время, то и дело хватали ее за юбку: не пытались тянуть на себя или удерживать, но их грязные пальцы то и дело тискали светлую ткань. Поэтому результат был очевиден: платье теперь следовало хорошенько почистить. Ох, и непростая работа предстоит Ханне.
Разумеется, сердце Элис сжималось от жалости, когда она смотрела на нищих, но у нее не было денег с собой, а Генри не спешил одарить нуждающихся монетами. Может быть он и был прав, когда говорил, что нельзя подавать толпе (ах, достаточно взглянуть на ее несчастное платье!), но сочувствия в душе от этого меньше не становилось.
- Хорошо, я запомню, - согласилась женщина, а внутреннее содрогнулась, когда вспомнила ужасные на вид язвы, которые демонстрировали ей нищие. Разумеется, в Скутари она видела вещи и пострашнее, но и здесь приятного мало – настроение от этого точно не поднималось. – Как вы считаете: мы посмотрели все достопримечательности Неаполя? Мне бы не очень хотелось опять оказаться в  подобной ситуации.

- Думаю, что осмотр средневековых замков можно оставить на последующие дни, если будет такое желание, - заметила Элис, считая, что в одном вопросе Генри прав: самое интересное в Неаполе – это вулкан и два города, что долгое время были погребены под слоем лавы и пепла. И их следует осмотреть в первую очередь.
Но эти французы, которых пригласил Генри! Элис даже начала серьезно думать о том, чтобы взять собой Ханну, которая могла бы скрасить это маленькое путешествие в обществе юной болтливой француженки. Каким именно образом – Элис и сама не знала, ведь не могут же мисс и чужая служанка вести беседы на отвлеченные темы!
- Месье дю Бюкье вполне мог узнать название нашей гостиницы в лавке, где я выбирала обувь, - заметила Элис, глядя на дома, мимо которых проезжал экипаж. – Поэтому не уверена, что это будет вежливо: уйти, не дождавшись их.
Хотя тоже верно: ждать можно очень долго. Француженка может оказаться любительницей поспать.
Ах, ну зачем только лейтенант позвал их! Неужели он до сих пор не понял, что компания других людей нужна ей не больше, чем это необходимо из вежливости? Или это было такое наказание за ее плохое настроение?
- Во сколько начало оперы?