- Не беспокойтесь, это всего лишь царапина, - откликнулся Ломбард, но платок взял и туго обмотал им пораненную руку. - Но если вы хотите вернуться в дом - извольте, тем более, что  приближается время тиффина. Вы не против, капитан Кендал?
Генри высказался за возвращение в дом: солнце уже изрядно припекало и ему хотелось оказаться в относительной прохладе особняка.
- А есть еще что-нибудь интересное на территории поместья? - спросил он напоследок.
- Вечером мы можем сходить к причалу и проверить, на месте ли лодки, - ответил Ломбард. - Сомневаюсь, что они там, но проверить не помешает. А на восточном участке находится небольшой храм, его мы тоже можем осмотреть. В конюшне я видел нескольких арабских жеребцов, так что при желании можно совершить верховую прогулку по острову. Вы ведь ездите верхом, миссис Кендал?

- Мы можем пойти в обход лабиринта и заодно осмотреть конюшни, где вы с капитаном Кендалом выберете себе лошадей для верховой прогулки. Я уже присмотрел себе жеребца и даже ездил на нем пару раз, хотя в целом предпочитаю ходить пешком. Но лошади здесь замечательные и за ними прекрасный уход, - впрочем, увидите сами. Прошу следовать за мной...
И Ломбард снова возглавил небольшую процессию и пошел по дорожке, ведущей прочь от павильона, но также и в сторону, противоположную той, где находился лабиринт.
Генри взял Элис под руку и пошел следом за ним, бросая взгляды на цветущие кусты рододендронов и азалий.
- При свете дня все здесь кажется совсем не таким мрачным, как ночью, - шепнул он жене.
Генри очень надеялся, что верховая прогулка окончательно развеет их подозрения и страхи, а там наконец, появится и хозяин поместья, который интриговал его все больше и больше.

Ломбард остановился и обернулся к Элис, задумчиво теребя травинку, которую сорвал незадолго  до того. Прежде чем ответить ей, он бросил быстрый взгляд на Генри, будто бы напоминая ему об их коротком разговоре у парадной лестницы, во время которого он высказал свои опасения по поводу того, что остров может оказаться ловушкой для них троих. Вздохнув, он отшвырнул травинку и с улыбкой сказал:
- Я очень надеюсь, что хозяин поместья появится со дня на день, а иначе какой смысл в нашем пребывании здесь? Согласен, что его затянувшееся отсутствие выглядит странно, неприлично и даже грубо, однако комфорт и красота поместья перевешивают это недоразумение. На охоте случается разное... Возможно, произошел несчастный случай с самим мистером Мартином или с кем-нибудь из загонщиков, и это явилось препоной для их возвращения. Впрочем, это только мои предположения. А вот и конюшня...
И действительно, в нескольких ярдах от них показалось длинное и низкое строение, от которого исходил специфический запах конюшни: смесь лошадиного пота, свежего сена и сыромятной сбруи.
- В конюшне сейчас полдюжины лошадей, - четыре жеребца и две кобылы, - в то время как рассчитана она, судя по количеству денников, на две дюжины. Остальные лошади, насколько я понимаю,  находятся на охоте. Я уже присмотрел себе жеребца и дважды выезжал на нем, - великолепный представитель породы марвари, которая была выведена путем скрещивания индийских низкорослых лошадок с арабскими лошадьми.  Не зная, как его кличут, я для себя назвал его Мустафой.
Ломбард вошел в конюшню и поманил за собой своих спутников.
- Здравствуй, здравствуй, мой хороший, - ласково произнес он, направляясь к стойлу, в котором стоял жеребец серой масти с яркой белой отметиной на лбу. Ломбард порылся в кармане и достал из него кусочек сахара, который и протянул жеребцу. Генри обратил внимание на то, что у жеребца были уши странной формы: изогнутые концами друг к другу* Жеребец тихонько заржал, как будто  знал Ломбарда уже давно и испытывал к нему самые тёплые чувства.
Генри окинул взглядом остальных лошадей, среди которых были две низкорослых кобылки, - одна пегая, а другая -соловая.
Среди лошадей не было ни одной вороной, и Генри, всегда выбиравший себе вороных коней, спросил у Ломбарда, что он думает по этому поводу.
- Индусы считают вороную масть несчастливой, - ответил Ломбард. - Чёрный - символ смерти и тьмы. Уверен, что и среди лошадей, отправившихся на охоту, нет ни одной вороной. А вот отметина на лбу и носочки на всех четырёх ногах считаются счастливыми знаками.

*Специфическая черта марварской породы лошадей.

- По крайней мере, те, что служат в доме - безусловно, - отвечал Ломбард. -  Я несколько раз обращался к нескольким из них, c просьбами, выходившими за рамки обычных, которые они могли бы предугадать,  и все было исполнено безукоризненно. Впрочем, я свободно говорю на хинди и бенгали, так что проблем в любом случае не предвидится, да и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что нужно господам, которые пришли в конюшню и выбирают себе лошадей. Я вижу, вы уже сделали свой выбор, сударыня?
Ломбард подошел к стойлу, в котором стояла кобылка, привлекшая внимание Элис, и придирчиво ее осмотрел.
- Мне кажется, вам лучше взять другую, - сказал он Элис. - А эта кобыла, боюсь, страдает от врожденного упрямства: видите, какой у нее щучий профиль? Вы согласны со мной, капитан Кендал?
Ломбард указал на выпуклость на лбу кобылки, за коим следовала довольно глубокая впадина, и благодаря такому изгибу в профиль она действительно имела отдаленное сходство со щукой.
Генри с удивлением слушал Ломбарда, в который раз удивляясь познаниям этого человека в самых разных областях. Будучи кавалеристом, он сам хорошо разбирался в лошадях, но не ожидал того же от чиновника Ост-Индской компании, который к тому же недавно признавался, что предпочитает пешие прогулки верховым.
- Скорее всего вы правы, - согласился Генри, всегда  переживавший за безопасность жены. - Хотя я и не придавал бы такого глобального значения отдельным признакам экстерьера, все же лучше проявить осторожность.
- А вы какую лошадь выбрали? -полюбопытствовал Ломбард, удовлетворенный тем, что капитан с ним согласился.
Генри, еще не успевший внимательно осмотреть лошадей, пожал плечами:
- Для короткой прогулки мне подойдет любая. Скажем, вон тот серый жеребец с прямым профилем.
При последних словах Генри едва заметно усмехнулся. Если Ломбард и заметил промелькнувшую  в его тоне лёгкую иронию, то виду не подал.

Генри тут же пожалел, что согласился с советом Ломбарда, как того требовала вежливость. Он ведь мог, не будучи грубым, поддержать выбор Элис, сообщив Ломбарду, что его жена - опытная наездница и справится с самой упрямой лошадью, что было правдой.  Но слово не воробей, и Генри оставалось лишь раскаиваться в своем необдуманном поступке и надеяться, что Элис не затаила на него обиду.
- Давайте вернемся в дом, - сказал он, видя, что Элис не терпится уйти из конюшни. - А окончательное решение о выборе лошади примем после обеда: что-то мне подсказывает, что голодный желудок - не лучший советчик.
Генри взял Элис под руку и повел её к выходу. Ломбард пошел за ними и когда они вышли из конюшни, не стал опережать их, а пошёл рядом с Элис и стал рассказывать ей занимательные истории о случаях, происходивших с ним, когда он только учился ездить верхом. В этих рассказах он представлял себя в довольно смешном виде, и  Генри несколько оттаял: он понял, что Ломбард заметил состояние Элис, догадался, что его совет не пришёлся ей по душе, и решил загладить свою вину.
- Наверное, в Калькутте вы много ездите верхом, миссис Кендал? - спросил Ломбард, закончив расписывать свое прошлое. - И у вас, помимо верховых лошадей, есть собственный экипаж?

Как только Элис ушла, мужчины дружно вытащили сигары. Генри обратил внимание на то, что Ломбард курит чируту - тонкую тамильскую сигару с двумя открытыми кончиками, которую не надо было обрезать. Чируты курили многие из его однополчан, и Генри был знаком их аромат, однако чирута, которую раскурил Ломбард, имела необычный запах, и он удивленно вскинул брови. Ломбард заметил это и улыбнулся:
- Это бирманский табак, в который добавили мякоть тамаринда и бадьян, - объяснил он. - Дым отпугивает комаров, а тамаринд - прекрасное средство от малярии. С тех пор, как я начал курить бирманские чируты вместо тамильских, я ни разу не болел.
- Вы бывали в Бирме? - спросил Генри, чтобы поддержать разговор.
- Да, бывал пару раз, - туманно ответил Ломбард и тут же перевел разговор на другую тему, спросив Генри, понравилась ли ему утренняя прогулка. Генри ответил, что понравилась и поблагодарил Ломбарда за то, что тот выступил в качестве чичероне для него и Элис. Так, беседуя практически ни о чем, джентльмены стояли в тени раскидистого дерева, наслаждаясь ароматом своих сигар и наблюдая за тем, как вокруг дома сновали слуги. Генри задумался о том, как справляется Элис и нашла ли она кого-нибудь, кто мог бы принести ей воды для умывания. Время тянулось лениво и медленно, солнце поднималось все выше, но Генри не надо было смотреть на часы, чтобы засекать время: для того, чтобы докурить сигару ему обычно требовалось от сорока до пятидесяти минут. Тонкие чируты курились быстрее, но Ломбард, докурив одну, тут же раскурил вторую, чем немало удивил Генри.

После тиффина Ломбард предложил отправиться на верховую прогулку. Генри возразил, что в Калькутте они никогда не выезжали сразу после полудня, ведь в это время наступала самое пекло. Но Ломбард сказал, что порога, по которой они поедут, представляет собой аллею, по обеим сторонам которой растут высокие и густолистные деревья, дающие густую тень и прохладу.
- Если бы это были не баньяны, вы бы подумали, что находитесь в Англии или Франции в разгар лета, - добавил он. - К тому же аллея проложена по берегу озера, а близость воды, как известно, делает самую сильную жару вполне терпимой. Предлагаю переодеться для верховой прогулки и встретиться возле конюшни. Вы ведь запомнили дорогу и не заблудитесь?
Генри сказал, что прекрасно запомнил дорогу, по которой они шли от конюшни к особняку, после чего все трое поднялись из-за стола и отправились наверх переодеваться. Спустя час они Кендалы встретились у конюшни с Ломбардом и увидели трех оседланный лошадей, готовых отправиться в путь. Для Элис оседлали лошадь, которую она выбрала накануне вопреки совету Ломбарда. Генри помог жене сесть сесть в седло и подал ей поводья, а затем вскочил на своего жеребца. Ломбард поехал первым, за ним ехала Элис, а замыкал небольшую кавалькаду Генри.
Аллея, по которой они ехали, действительно была похожа на огромный зеленый шатер. В ветвях баньянов звонко щебетали птицы и кричали мелкие обезьяны, а лучи солнца с трудом пробивались сквозь густую листву. Лошадь Генри шла шагом и он не пытался ее поторопить: мерный глуховатый стук копыт по утрамбованной и посыпанной песком дороге погрузил его в состояние необыкновенного спокоствия, похожего на гипнотический транс и приглушившего назойливый птичий гомон. Сквозь эту пелену, окружившую его подобно китайской шелковой ширме, вдруг донесся голос Ломбарда, обратившегося к Элис:
- Мне крайне жаль, сударыня, что ночные прогулки в поместье невозможны из-за того, что по ночам из зверинца выпускают хищников. Иначе я обязательно предложил бы вам и капитану проехаться по этой аллее верхом. Баньяны служат домом для множества мелких животных и насекомых,  в том числе светлячков. И если посмотреть на баньян ночью, он будет похож на рождественскую елку, украшенную горящими свечами. А теперь представьте, как выглядит ночью аллея из сотни баньянов: она должна быть похожа на огненную реку, текущую среди полного мрака. И кстати, пока мы едем по аллее, можете загадать желание: индусы называют баньян деревом исполнения желаний.
Генри встрепенулся, услышав эти слова и подумал, что если бы был суеверным, то обязательно бы пожелал, чтобы они с Элис как можно быстрее покинули поместье и благополучно вернулись в Дарджилинг.

Аллея вывела всадников к храму, который, как и все индуистские храмы, по мнению Генри был похож на искусно украшенный термитник. Ломбард уже спешивался с коня, когда Элис задала ему вопрос. Он оглянулся, придерживая повод лошади, и усмехнулся:
- О нет, сударыня: я не суеверен и предпочитаю не уповать на волю Провидения, а добиваться исполнения своих желаний, ставя перед собой вполне конкретные цели и осуществляя вполне определеные действия. Но тем не менее я не отрицаю того, что сила веры может порой творить чудеса, и если человек, загадывая желание, искренне верит в то, что оно исполнится - это может случиться. А вот и цель нашей прогулки - храм, таящий в себе немало загадок.
Ломбард привязал лошадь к дереву и подошел к лошади, на которой сидела Элис. Генри, в этот момент привязывавший повод своей лошади к стволу соседнего дерева, не успел его опередить и с досадой наблюдал, как широкая ладонь Ломбарда обхватила крохотную ладошку его жены. Этим Ломбард не ограничился: он подхватил Элис и буквально снял ее с лошади, задержав ее хрупкую фигурку в своих  руках на пару мгновений дольше, чем было необходимо.
- Я позабочусь о вашей кобылке, сударыня, - галантно сказал Ломбард, отпуская Элис в тот самый момент, как ее башмачки коснулись земли. - А вы с капитаном можете зайти в храм. Но будьте осторожны: согласно преданиям, подобные храмы охраняют ядовитые змеи. Правда, я уже побывал внутри и ни одной не увидел, но все же лучше держаться начеку. Капитан Кендал, советую вам на всякий случай захватить с собой палку, чтобы было чем обороняться.
Генри почувствовал в последних словах Ломбарда очередную насмешку, которую ему пришлось проглотить.
- Не волнуйтесь, душа моя, - сказал он, подходя к жене. - Я уверен, что мистер Ломбард шутит и истории о ядовитых змеях, охраняющих храмы, - не более, чем суеверие. Но на крайний случай у меня есть кнут.

- Я бы с удовольствием посмотрел на ваши зарисовки, - живо откликнулся Ломбард, появившийся рядом с парой, как чёрт из табакерки, и услышавший слова Элис.
Он толкнул тяжелые двустворчатые двери, и те распахнулись, как двери в сокровищницу Али-Бабы, как будто Ломбард мысленно произнес какое-то заклинание.
- Прошу... - Ломбард сделал приглашающий жест и позволил Элис войти первой, как и подобало делать джентльмену. Генри тут же последовал за женой, опасаясь, что внутри ее может что-то напугать. Но первое помещение храма, в котором они оказались, было  пусто и их шаги гулко отдавались под сводами.
- Это миниатюрная копия храма Падманабхасвами, - благоговейно произнес Ломбард. - Возможно, вы слышали о нем, но скорее всего нет. Храм посвящен Вишну, и далее вы увидите статую бога, распростершегося в лодке, которая на самом деле является огромной змеей, свернувшейся в тугие кольца. Змеи - священные животные Вишну, - возможно, именно поэтому и возникла легенда о том, что они охраняют его храм. По слухам, в храме Падманабхасвами хранятся несметные сокровища, но их никто никогда не видел. Я не знаю, что хранится здесь, но обнаружил дверь, которая надежно заперта, - может быть, это вход в сокровищницу, где мистер Мартин хранит то, что по-настоящему ценно.

Генри заметил взгляд, брошенный на него Элис: этим взглядом она как будто спрашивала его, а не Ломбарда, хотя вопрос адресовала последнему.
- Душа моя, ваши сомнения делают вам честь, как человеку совестливому и порядочному, - сказал Генри. - Но я позволю себе предположить, что если бы мистер Мартин не хотел, чтобы его гости заходили в храм,  он позаботился бы о том, чтобы надежно запереть двери или выставить у входа охрану. Но поскольку он не сделал ни того, ни другого, по-видимому, он ничего не имеет против таких посещений.  Мистер Ломбард, вы ведь уже бывали здесь раньше и никто из слуг не чинил вам препятствий?
- О нет, ни малейших, - подтвердил Ломбард. - Более того: когда я был здесь в первый раз, неподалеку находились двое слуг, подстригавших живую изгородь. Они видели, как я заходил в храм, но не попытались меня остановить.
- В таком случае наша совесть чиста, - заключил Генри, беря жену под руку. - Давайте продолжим осмотр.
У дальней стены возвышалась большая статуя бога Вишну, распростертая в лодке, которая, как ранее объяснил Ломбард, была на самом деле кольцами огромной королевской кобры с пятью головами. Перед статуей были  полукругом расставлены зажжённые масляные светильники, но их света было недостаточно, чтобы осветить всё пространство, и голова кобры наполовину терялась в полутьме. Поза Вишну напоминала позу спящего, хотя его глаза были широко открыты: одна рука бога покоилась под щекой, а во второй он держал цветок лотоса, сделанный из розового и белого горного хрусталя. Внутри храма царила необычайная прохлада, и потоки жаркого воздуха, проникавшие через распахнутые двери храма, заставляли язычки пламени в масляных светильниках дрожать и отбрасывать на пол длинные тени, которые извивались, создавая иллюзию движущихся змей.

Генри не успел ответить, как вмешался вездесущий Ломбард.
- Сразу за статуей - узкий проход, а за ним - коридор, ведущий к запертой двери сокровищницы. Ну, по крайней мере, я считаю, что это сокровищница, потому то точно так же устроен Храм Падманабхасвами в Тривандраме. Так вот: в коридоре так темно, что хоть глаз выколи, поэтому позвольте, я пойду первым, чтобы освещать вам с капитаном путь.
Ломбард подхватил с пола один из масляных светильников и уверенным шагом обогнул статую Вишну и нырнул в темную нишу.
- Давайте пойдем за ним, - шепнул жене Генри, беря ее за руку и намереваясь следовать за Ломбардом.
Однако вскоре выяснилось, что коридор, который располагался за нишей, слишком узок для того, чтобы двое могли идти по нему бок о бок, и Генри был вынужден остановиться и сказать:
- Дальше придется идти друг за другом. Вы предпочитаете пойти впереди или следовать за мной?
Поскольку путь им прокладывал Ломбард, капитан не слишком беспокоился о безопасности Элис и готов был пропустить ее вперед. В противном случае он, конечно же, пошел бы первым, защищая жену от неожиданностей, которые могли таиться в глубинах храма.

Генри поцеловал жене руку и пошел вперед, за огоньком, плясавшим в высоко поднятой руке Ломбарда. Стены были выложены гладко отполированными каменными плитами, в которых, как в темных зеркалах, отражались силуэты шедших по коридору людей. Внезапно Ломбард остановился и оглянулся:
- Пришли, - сказал он. - Дальше прохода нет, но вы можете полюбоваться резьбой на двери.
Он отступил в сторону, к стене, давая возможность Генри и Элис подойти к двустворчатой двери и рассмотреть ее как следует. Дверь была сделана из черного дерева, прочного, как железо, и однако рука неведомого мастера сумела вырезать на ней барельеф, представлявший собой двух позолоченных драконов, обращенных друг к другу широко раскрытыми пастями. По обе стороны двери высились колонны, увитые искусной резьбой в виде лиан. Приглядевшись, Генри понял, что то, что он принял за толстые плети лиан, было на самом деле  туловищами змей, оплетавшими колонны и наполовину спрятанными меж деревянных листьев. Головы этих змей высовывались из-за верхушек колонн, а рубиновые глаза зловеще поблескивали в темноте, едва разгоняемой тусклым светом масляного светильника.
Генри прижался ухом к двери и прислушался.
- Мне кажется, я слышу плеск воды, - сообщил он своим спутникам. - Мистер Ломбард, вы уверены, что за этой дверью - сокровищница? Возможно, это тайный выход к озеру? Хотя, конечно, не понятно, зачем он нужен, ведь достаточно выйти из храма, чтобы оказаться на берегу.
Ломбард приблизился к двери и тоже приник к ней ухом.
- Вы правы, я тоже слышу плеск воды, - сказал он. - Странно: в прошлый раз я ничего такого не заметил, но с другой стороны, я и не прислушивался, а просто любовался работой резчика по дереву.
Генри взялся за массивные кольца, служившие ручками двери, и потянул их на себя, с силой напрягая мускулы, но, как и ожидалось, створки не поддались и не приоткрылись ни на дюйм.

Генри пригляделся и понял: то, что он принял за воздушные корни лиан и листья, на самом деле было крошечными человеческими фигурками людей в самых немыслимых позах: большинство из них как будто исполняло какой-то фантасмагорический танец, карабкаясь по колоннам вверх - туда, где их ждали разверстые пасти змей. А остальных душили змеиные туловища, обвивавшие колонну. Это было и страшно, и отвратительно, и Генри почувствовал, как по его телу пробежал озноб.
- Вы очень внимательны, сударыня, - заметил Ломбард, приближая светильник к одной из колонн. - Я думал, что этот храм построен недавно на деньги мистера Мартина, но судя по этим колоннам, он на острове уже давно, еще с тех времен, когда  богам приносили жертвы. Интересно, очень интересно... Может быть, мистер Мартин выбрал этот остров в качестве места для проживания именно из-за храма?
Ломбард бросил быстрый взгляд на капитана и снова уставился на колонну.
- Давайте вернемся? -  предложил он после недолгого молчания. - У меня мороз по коже от этой картины. Кто знает, может быть за этой дверью - кладбище скелетов? Древние ацтеки приносили жертвы богам, бросая юношей в глубокий колодец, о почитателях Вишну я такого не слышал, но что мы на самом деле знаем о древних религиях? Капитан Кендал, возьмите светильник и идите вперед, а я пойду за миссис Кендал.
С этими словами Ломбард передал светильник Генри, и тот был вынужден его взять, хотя ему почему-то претила мысль о том, что за спиной Элис будет находиться Ломбард.

Обратный путь прошел без приключений, и как только они вышли из храма на яркий солнечный свет, Генри почувствовал, что его тревога отступила. Лошади, привязанные к деревьям, мирно щипали траву, полностью погрузившись в это занятие, и только кобылка подняла голову и тихонько заржала, приветствуя Элис.
- Куда поедем дальше? - спросил Генри Ломбарда, отвязывая лошадь.
- Если хотите, можем проехаться до причала и проверить, есть ли там лодки, - предложил Ломбард. - Больше на острове смотреть нечего, - только природу.
- Тогда давайте действительно проверим причал, - согласился Генри, - Душа моя, вы согласны? Может быть, вы устали, и в таком случае мы с мистером Ломбардом сопроводим вас до особняка, а потом вдвоем съездим к причалу и быстро вернемся.