- Конено, знаю, - не без легкого пренебрежения ответила мисс Стоун, - потому что они боятся. Боятся, ибо знают, что женщины способны справляться с этой работой ничуть не хуже мужчин, что женшины так же умны! И если женщинам откроется дорога на.. ну.. к тому, чтобы стать врачами, то мир получит множество отличных специалистов, которые спасут множество жизней!
С одной стороны, Лиззи говорила правду - какой она ее видела. С другой стороны, вряд ли стоило распространяться о своих взглядах сейчас. Вот только она не могла, совершенно не могла остановиться!
- И как удобно: отговариваться некими обязанностями, чтобы не работать наравне с остальными! За все время плаванья вы ни разу никого не лечили - не было надобности! - девушка покачала головой. - Только что уж теперь. Это ваше дело, как поступать и что.. говорить. Что вы сегодня в очередной раз доказали.
Закончив этой тирадой свою речь, Лиззи вновь приникла к чашке. Ей было стыдно перед Мари Лаво - вряд ли хозяйке было интересно их слушать. И мисс Стоун бросила на нее быстрый взгляд: нет, сидит, будто ничего эдакого не происходит. На лице спокойное и бестрастное выражение.

Элизабет даже побогравела от столь дерзких слов. Мистер Огилви был в своем репертуаре: говорил высокомерно, не оставляя женщинам даже шанса на нечто большее быть просто домохозяйками.
- Да по какому праву все опять все решаете за меня?! - воскликнула она. - Это мое дело выходить замуж или нет! Мое право иметь детей или отказаться от этого! И, к вашему сведению, быть врачом - это не только отрезать руки и ноги! Врачи лечат разные болезни и там не требуется каждодневная тренировка пальцев. Господи, да зачем вы сначала оскорбляете меня, а после.. а потом потащились следом?!
Мари Лаво вздохнула и положила свою темную ладонь на руку мисс Стоун, словно стараясь успокоить.
- Я думаю, мистер Огилви, - ответила она, - что предназначение человека зависит только от его желаний и целеустремленности. От твердости или мягкости характера.
Лаво улыбнулась, голос ее звучал спокойно и мягко.
- И, конечно, жизнь наша - дерево, зависит от откружающих нас людей, что подобны ветру: иногда легкому и нежному, иногда столько сильному, что они похожи на бурю. Вы согласитесь со мной, мистер Огилви, если я скажу, что буря может сломать дерево, которое в противном случае могло расти и долго еще плодоносить и служить тенью страдающим от жары?

Отредактировано Элизабет Стоун (2020-02-24 17:12:09)

- Конечно, нет, - улыбнулась Мари Лаво. - И я вовсе не хотела оскорбить вас, но только имела в виду, что, порой, наши слова имеют гораздо большую силу, чем мы сами предполагаем. И могут ранить.
- Да никакие слова  мистера Огилви не могут сломить меня, - с возмущением воскликнула мисс Стоун, которой слова хозяйки дома так же пришлись не по душе. - Хотя вы, мистер Огилви, все время, все время, не имея на это никаких оснований, пытаетесь заставить меня действовать по вашему слову! А советы хороши тогда, когда их ждут!
Лиззи вдруг вспомнила о том, как мистер Огилви, с перекошенным лицом (так ей казалось) и гневом в глазах обвинял ее в жестокости, говорил о том, что она способна убить, замучить человека. И внутри у нее все заклокотало, в носу защипало.
- К тому же, чтобы давать советы, нужно обладать определенными моральными и душевными качествами!
- Прошу вас, прошу! - воскликнула вдруг Мари Лаво. - Не ссорьтесь. Еще ни одна ссора, не приводила к добру. И я чувствую в вас душевное смятение, которое требуется успокоить.
Слова, мягкие, добрые и будто ненавязчивые, явно были обращены к мисс Стоун. 
- Если позволите, то я бы рекомендовала вам приобрести гри-гри.

Мари Лаво отреагировала на словами мистера Огилви единственным образом: покачала головой и заметила негромко:
- Гри-гри - это не игрушка. Это крайне действенный амулет для защиты или на счастье - у них бывают разные назначения.
При этом она не пыталась как-то навязаться и не убеждала мисс Стоун. Не пыталась переубедить ее или мистера Огилви, всем своим видом давая понять, что она лишь предложила хороший способ, дала действенный совет, а уж следовать ему или нет - это личное дело каждого.
А Лиззи тем временем сухо произнесла:
- До свидания, мистер Огилви, - и больше ничего. Впрочем, и так было понятно: она сама намерена остаться и узнать побольше об этом гри-гри. И дело было не только в том, что она страшно нуждалась в амулете или верила в это - вовсе нет. Вот только она не собиралась вновь подчиняться хирургу, который, опять, опять!, все решал за нее. Считал, что имеет право управлять ей и ее действиями.
Почему он оскорбляет ее, а потом делает вид, что все так и должно быть?! Почему он считает, что она должна быть ему покорна?!
- Очень жаль, что вы покидаете нас, - заметила Мари Лаво. - Я провожу вас.
И это прозвучало словно намек, напоминание: ведь мистер Огилви не мог знать где находится выход, посколько вошел сюда через черный вход, не предназначенный для гостей.

Мисс Стоун свирепо посмотрела на мистера Огилви. О, как он раздражал ее в этот момент! Как злил! Но она не собиралась идти по тому же пути, по которому он сам следовал с огромным удовольствием: не собиралась указывать ему что делать, а что - нет.
- Поступайте как знаете, - сухо сообщила она. - И, разумеется, только вам определять ваш "священный" долг, хотя я и не понимаю причем здесь я. Вас не слишком волновало мое благополучие когда вы оставили меня в Румынии без средств и возможности выбраться. Так почему теперь вы решили проявить столь много заботы? Впрочем, не отвечайте: мне это не интересно. Я бы хотела услышать о гри-гри. Как их делаю и как.. использовать? Вы знаете людей, которые этим занимаются? Хотя я и не уверена, что могу.. понимаете, использовать их.
Элизабет, вновь обратила свое внимание на Мари Лаво, предоставив мистеру Огилви возможность сидеть и слушать их разговор. Она будет специально тянуть время, чтобы позлить его. Да-да, пусть не думает, что она собирается быть послушна одному его слову!
Мари Лаво улыбнулась, но, прежде чем начать свой рассказ, заметила хирургу:
- Уверяю вас еще раз: в сундуке не было никаких змей и мисс Стоун в моем доме в полной безопасности. Но, разумеется, вы можете оставаться столько, сколько пожелаете.

Мари Лаво начала рассказывать о гри-гри, а мисс Стоун постаралась сосредоточиться на ее словах, что было не совсем просто в сложившейся ситуации. Мистер Огилви и негодование на его поступки, занимали в голове у Лиззи слишком много места. К тому же хирург, словно специально, начал дергаться и ерзать, мешая сосредоточиться на словах хозяйки дома. Лиззи даже подумывала о том, чтобы бросить на мужчину суровый взгляд, но тот и сам вдруг вскочил и бросился прочь из дома с такой скоростью, что бывшая сестра милосердия только рот от удивления приоткрыла.
Она уже совсем ничего не понимала.
- Наверное, мистер Огилви вспомнил о каком-нибудь важном деле, - пробормотала она, чувствуя, что должна хоть как-то объяснить происходящее. 
Но Мари Лаво будто вовсе не удивилась происходящему - эта женщина обладала потрясающим самообладанием.
Мисс Стоун не следила за временем, но с Мари Лаво она просидела еще довольно долго, уже более внимательно слушая ее объяснения. Амулеты, талисманы.. еще пять лет назад, еще до того, как Лондон наполнили неприличности, она бы отмахнулась от всего этого: мистика, заговооры - что за глупость! Но после всего, что ей довелось видеть в последние годы, скептицизм девушки даль большую трещину. И она теперь вполне допускала возможность существования чего-то тайного, мистического.

Когда мисс Стоун покинула Мари Лаво, вполне довольная проведенным вечером и сделав заказ на гри-гри, на улице уже совсем стемнело. На небе мерцали звезды и светила луна. Спать отчего-то не хотелось, а хотелось гулять по улицам, любоваться небесным сводом и слушать как несет свои воды река. Пахло свежестью и немного – ночными цветами, высаженными в палисадниках.
Коляска быстро доставила Лиззи домой, где ее встретили еще бодрствующие слуги. Узнав от них, что мистер Огилви уже вернулся и теперь находится у себя, девушка покачала головой – она уже решила, что хирург так поспешно бросился прочь, потому что собирался съехать. Но – нет, видать у него какие-то другие планы на вечер были.
Мисс Стоун с сожалением заметила, что она пропустила обед, попросила подать на завтрак то же, что обычно ела ее тетушка, после чего удалилась в свою комнату, где быстро разделась и с наслаждением растянулась на чистых простынях.
У нее был сложный, хлопотный день и она страшно устала. Причем к физической усталости примешивались и душевные переживания, раны, что нанес ей мистер Огилви. Из-за этого ей одновременно и хотелось спать и уснуть она не могла. Поворочилась немного с боку на бок, будто бы даже задремала на какое-то время, а потом проснулась из-за некоего шума. Источник звуков был будто в стороне и наверху.. да что же там такое?
Что-то некто неизвестный слишком расшумелся среди ночи!
Мисс Стоун вздохнула и села на кровати. Затем, вздохнув еще раз, поднялась, сунув ноги в домашние туфли, одела халат и зажгла свечу. После чего, не слишком спеша, направилась к двери. Отчасти она надеялась, что шум прекратится сам собой и ей не придется искать его источник и отчитывать нарушителей тишины.

Стоило мисс Стоун выйти из комнаты, как все затихло. Дом погрузился в тишину и покой, как и должно быть ночью. Будто бы только что не скрипели половицы и не звучали голоса.
Лиззи нахмурилась: надо будет утром помогать со слугами.. то есть рабами. Как-нибудь помягче, чтобы узнать кто это шумел. Наверняка местный мальчишка! Однако, обвинять его голословно, как это уже случилось нынче днем с мистером Огилви, она не хотела.
Как же все-таки сложно! Одной намного проще и легче. Сама живешь, сама все делаешь и не нужно зависеть от других людей.
Элизабет хотела было уже вернуться обратно к себе, как раздавшийся вопль заставил ее нервно дернуться. Она замерла на мгновение, а затем метнулась в комнату, из которой раздался крик. Уже схватившись за ручку и  силой толкая дверь, она осознала, что здесь обосновался мистер Огилви*.

* если дверь не заперта, то мисс Стоун ворвется внутрь.

Мисс Стоун в первый миг и не поняла даже, что происходит. На мистера Огилви напали кошки? Крысы? Карлики?! Дети?!
Куклы?...
Тут было бы в пору остановиться, взвизгнуть и броситься прочь. Проявить сдержанность и отринуть всякую агрессию. Собственно, как и положено женщине, о чем хирург не уставал напоминать Элизабет. Ведь это он, в конце концов, назначил себя ее защитником, так чего ж теперь кричит?
И Лиззи так и хотелось высокомерно вскинуть голову и вздохнуть, а после сообщить мистеру Огилви, что она сейчас отойдет от испуга и позовет кого-нибудь на помощь. Пусть только он потерпит немного.
Но вместо этого она бросилась к кукле, которая уже, нелепо переваливалсь на своих коротких ножках, спешила к девушке.
Это всего лишь кукла с чем-то острым в руках - иглой? И, если отринуть внутренний страх, отвращение и испуг, то приходило осознание: эти крошки не могут причинить вреда. если не подпускать их к своим глазам. Ну и вообще - не подпускать.
Мисс Стоун с силой пнула куклу левой ногой. Пламя свечи при этом испуганно затрепетало, но не погасло. Ногу девушки что-то царапнуло, но вряд ли это можно было назвать серьезным ранением. Зато куколка отлетела прочь и ударилась о стену - хотелось верить, что ее фарфоровое личико покрылось трещинами.
- Да встаньте же вы с кровати! - крикнула Элизабет. Она схватила одеяло и с силой его дернула: если набросить его на кукол да запеленать их поплотнее, то можно получить небольшую передышку. Не разорвут же они плотную ткань одеяла! А булавками могут тыкать сколько угодно!

Мисс Стоун еще раз с силой дернула одеяло, но почти сразу отпустила его край:
- Да неужто вы совсем без одежды спите?! – крикнула она. Разумеется, разглядывать разные части тела мистера Огилви, обычно прикрытые одеждой, у нее не было никакого желания. Уже насмотрелась более чем, когда хирург расхаживал в килте, а она следом за ним по лестнице забиралась. – Все самой делать, все самой!
И, пока мистер Огливи забавлялся с куклой, одетой в голубое платьице, Лиззи пришлось справляться с другой малюткой: той самой, которую она швырнула в стену, но которая поднялась и теперь пыталась уколоть девушку острой булавкой. Ей это даже удалось несколько раз – Элизабет вскрикнула. А затем, схватив ночной горшок, который она случайно приметила под кроватью, принялась отбиваться от куклы им.
- Помогите! – завопила она при этом, надеясь, что рабы их услышат. – Помогите! Скорее наверх!!!
А сама мисс Стоун уже озиралась по сторонам, пытаясь понять куда сложил свою одежду мистер Огилви. Если взять его рубашки и прочее, то вполне можно будет скрутить крохотную противницу. Еще несколько мгновений, и Лиззи, ловко одев ночной горшок на голову кукле, бросилась за рубашками хирурга, планируя использовать их в качестве веревок.

Вокруг происходила такая суета, что у мисс Стоун голова пошла кругом. Безумные ожившие куклы (и представить невозможно!), голые волосатые ноги мистера Огилви, Накато в обмороке и.. и..
- Прекратите мне указывать! - выпалила Лиззи, но все же схватила куклу, которая тут же задрыгала ножками и уколола девушку в руку булавкой. Мисс Стоун немедленно выругалась - это было одно из тех выражений, которые она слышала пока посещала несчастных женщин в Лондоне, обделенных жизнью, зато награжденных мужьями-пропойцами. Элизабет не гордилась тем, что знает подобные слова и всегда сдерживалась, но напряжение последних суток слишком давило на нее и в результате нашло выход таким вот образом.
Девушка, продолжая крепко сжимать куклу, бросилась к мистеру Огилви, запихивая ее под одеяло.
- И эти куклы пытались убить только вас, заметьте! Они.. пришли к вам, а не ко мне. А я попала в эту ситуацию только потому что, по доброте сердечной, пришла к вам на помощь! Заматывайте, заматывайте их!

- Вы слишком выского мнения о себе!- фыркнула Лиззи. - А я вот считаю, что сначала расправляются со слабейшим. Это как в природе, когда лев выбирает себе в жертву того, кто отбился от стада.
Девушка многозначительно вскинула брови и откинула растрепанные волосы за спину.
- По этой же причине я должна самолично убиться, что куклы будут утоплены в реке. Подождите меня!
Мисс Стоун с неудовольствием посмотрела на наряд хирурга. Выглядел он, мягко говоря, крайне сомнительно. Еще и мешок за его спиной подозрительно шевелился.
Элизабет собиралась позаботиться о Накато, затем одеться и тогда уже выйти из дома. Однако, появление супруга Накато, а так же заспанного мальчишки - внука, внесли коррективы в эти планы.
Мисс Стоун, уже присев рядом с рабыней, препоручила ее заботам родных.
- Мистер Огилви, прошу вас, расскажите вкратце, что здесь произошло. Пусть будут внимательны до нашего возвращения, - попросила она и стремительно вышла из комнаты. Вернувшись к себе она собралась буквально за несколько минут. Прежде всего подняла волосы, небрежно закрепив их десятком шпилек, одела враппер, который только и нужно было, что накинуть на себя и застегнуть пуговки (хотя она, кажется, перепутала петельки); туфли, пальто и шляпка - в ночи и не поймет никто, что с ее одеждой не так.
И Лиззи едва ли не бегом поспешила обратно к мистеру Огилви, не без причин полагая, что он может уйти и без нее.

- Уверена, что прежде всего у полицеского возникнут вопросы относительно вашего внешнего вида, - заметила мисс Стоун, на ходу застегивая пуговицы пальто. - Вы выглядите.. ужасно. Вас вполне могут арестовать за нарушение порядка.. подумать только! - она горестно вздохнула. - И это все случилось в первый день, как я приехала. Что подумают соседи?!
Они шагали довольно быстро, а Лиззи, хотя и говорила, но шепотом и все время прислушивалась что происходит вокруг: не раздаются ли шаги еще какого-нибудь запоздалого путника?
- И, пока мы идем, объясните-ка мне, что случилось. Толком и со всеми подробностями, - мисс Стоун то ли просила, то ли требовала - по голосу ее было и не понять.
Где-то в стороне раздался стук подков и легкий скрип обода - коляска. Да она еще и двигалась, похоже, в их сторону - вот еще чего не хватало!

- Ну, конечно, если бы не вы! – фыркнула мисс Стоун и поджала губы.
Не умаляет он заслуги Элизабет! А выглядит все так, будто именно это и делает, ставя во главу праздничного стола победы именно себя. Впрочем, разве когда-нибудь было иначе? Достаточно вспомнить, что хирург болтал, пребывая в гостях у Мари Лаво!
Девушка замолчала, вновь начиная злиться на хирурга. В пылу схватки с ожившими куклами она позабыла все их ссоры и споры, а вот теперь память настойчиво подкидывала одно воспоминание за другим.
Шаг мисс Стоун даже стал более твердым, решительным и суровым, передавая ее внутреннее состояние. Около пристани они повернули направо – там будто бы было темнее и меньше стояло лодок. Да, достаточно было пройти еще немного, как деревья начинали подступать все ближе к воде и склоняли свои ветки низко-низко.