Джеймс и до этого не слишком горел желанием связывать себя с кем-либо узами брака, считая что это лишняя морока и хлопоты, которые ему совершенно не нужны. А уж теперь, глядя на испуганную мисс Уайт - отныне миссис Кендал, только укрепился в своих мыслях. Быть холостяком - гораздо удобнее и приятнее с какой стороны не посмотри.
Особо собирать Томасу было нечего - вещей никаких, а в комнату он поднялся только чтобы лишний раз согреться: камин был затоплен и было чертовски приятно усесться в кресло напротив, ожидая пока Перкинс сообщит, что все готово к очередному путешествию.
Джеймс только привстал, чтобы пожать руку Генри и коротко кивнуть. Не помочь он не мог, как не мог не высказать свои опасения и свое недоумение - раньше. Теперь в этом не было никакой необходимости. И шутка о первой брачной ночи сейчас явно была бы неуместна, хотя так и крутилась на языке.
- У меня еще около десяти дней отдыха, проведу их со своими родственниками, - ответил лейтенант, у которого не было ни единой причины торопиться возвращаться в расположение. Томас невольно потер левый бок, где был ранен.
- Как я понимаю ты оставишь тяжбу с опекуном мисс Уайт своему дяде? - Джеймс по привычке назвал девушку "мисс Уайт", но только потому что еще не привык к мысли, что его друг женился. - Может быть нам с Перкинсом стоит написать бумагу, в которой мы еще раз подтвердим, что вы сочетались браком и что у твоего дяди есть все основания действовать от имени своей новой родственницы?  Сам понимаешь: если речь идет о больших деньгах, то легко это не будет.

Джеймс все-таки не мог не усмехнуться, когда Генри вместе упомянул женитьбу и дружбу.
- Если только ты совсем не потеряешь голову от своей молодой жены, - шутка вышла немного грустная, немного - злободневная. Но произнесена она была с толикой усталости и ноткой понимания: отношения мистера и миссис Кендал складывались пока не идеальным образом. Но то - личное дело новобрачных.
- Но за дружбу ты не беспокойся...
Появившийся в комнате Перкинс очень вовремя прервал этот обмен любезностями.
- Отлично! - заметил Томас, тоже понимаясь и пожимая Кендалу руку. - До встречи! И удачи тебе. Перкинс, спустимся вниз, думаю у хозяина найдутся чернила и бумага. Нам нужно составить одну бумагу.
Широко шагая Джеймс направился прочь, собираясь как можно быстрее покончить со всеми делами и вернуться к своим родственникам, которые наверняка пребывают в недоумении: что за неотложные дела так задержали его.

Элис едва хватило времени, чтобы, присев на краешек кровати, прийти в себя после всего случившегося. Сердце в груди прыгало, словно обещумевшее, горло сдавливало. Но, вздохув несколько раз глубоко, она собралась с силами, чтобы внешне принять вид, если не счастливый, то хотя бы не несчастный.
Элис помнила о своем решении сделать так, чтобы лейтенант Кендал больше не чувствовал себя оскорбленным и чтобы у него не возникало ощущение, словно она пренебрегает его обществом. Но девушка совершенно не знала, как вести себя с мужем; что сказать ему или что спросить.  Поэтому, когда лейтенант пришел, чтобы помочь ей, то Элис вновь ограничилась робкими "спасибо" и "благодарю вас". В карете дело едва ли пошло дальше:
- Все чудесно, благодарю вас, - в очередной раз заметила девушка, когда мужчина прекратил хлопотать вокруг нее, и замолчала, глядя в окошко. Повисло неловкое молчание, как раз то самое, которого она хотела избежать.
Элис вновь рассердилась сама на себя: час назад она обещала лейтенанта любить, пока смерть не разлучит, а сейчас даже слово сказать не может. Да что же с ней не так!
Миссис Кендал заставила себя улыбнуться и повернулась к мужу, который смотрел в окно. Может быть он вовсе не хочет разговаривать? Девушка на мгновение прикусила губу, размышляя, а потом все же решилась. 
- Лейтенант Томас уже покинул нас? - спросила она. Пока это был единственный вопрос, который задать было легко: он не касался ни ее, ни Генри.

Элис кивнула, ничуть не удивленная таким ответом.
Судьба вчера свела их всех: если бы не скверная погода, то военные никогда не постучались в дверь поместья, а она так и сидела бы в старом холодном доме.
Но как, должно быть, заметалась старая горгулья, когда обнаружила, что пленница сбежала с незнакомыми мужчинами! Уже, верно, доложила об этом дядюшке. Интересно, что тот предпримет? Опорочит ее имя еще больше или в очередной раз нозовет умалишенной?
Как бы там ни было, но лейтенант Томас и так задержался в пути, помогая ей, поэтому вполне понятно отчего он уехал столь спешно. Наверняка и родственники лейтенанта Кендала беспокоятся. Интересно, большая ли семья у ее мужа? Есть ли еще братья или сестры. Может быть тетушки?
Миссис Кендал хотела было уже спросить об этом, мысленно радуясь, что тема для дальнешего разговора нашлась сама собой, но слова мужа, а еще больше его тон, огорошили девушку. Элис удивленно и непонимающе посмотрела на мужчину, невольно с силой сжимая пальцами края пледа, в который укуталась, а спиной прижимаясь к стенке.
- Вовсе нет, - пробормотала она, все еще не понимая чем вызван подобный вопрос. С чего ей скучать по лейтенанту Томасу? Для этого, решительно, не было ни единой причины. Лишь дань вежливости: спросить куда изчез военный, что, пусть и в меньшей степени, чем лейтенант Кендал, но помог ей. - Просто я хотела узнать все ли в порядке.
Девушка замолчала, но взгляд не отвела - просто не знала чего ждать от мужа дальше.

Семейная жизнь всегда была загадкой для Элис. Дядя ее женат не был, свою семью она едва помнила, поэтому все попытки вести себя должным образом, основывались исключительно на ее наблюдениях за другими людьми и собственных домыслах. И, кажется, она постоянно делала что-то не так.
Наверное проблема была еще в том, что она совсем не знала своего мужа, не понимала какие темы ему нравятся, какие нет, не осознавала его потребностей и не представляла как поступит он в следующее мгновение. Это все пугало Элис, хотя в те мгновения, когда лейтенант Кендал проявлял заботу, был крайне вежлив и предупредителен, девушка чувствовала себя почти свободно.
Однако именно сейчас миссис Кендал жалела, что разомкнула уста и вспомнила лейтенанта Томаса. Но разве она могла предположить!
- Мое единственное желание вы уже исполнили, - ответила девушка, не говоря прямо о своем спасении из дядюшкиного плена, но имея его в виду. И она вправду не ощущала никакого желания просить что-то или донимать лейтенанта Кендала своими капризами. – И я за это вам очень благодарна. Но я готова откровенно ответить на любой ваш вопрос, какой вы посчитаете нужным задать.
Эта самая малость, которую она может сделать, как жена – быть честной перед человеком, который взял ее без всякого приданного и лишь со смутной надежной получить когда-нибудь ее наследство.
Уголек выскочил из жаровни очень удачно – это позволило Элис опустить взгляд и пока больше голову не поднимать.

- Вы слишком добры ко мне, - заметила девушка, не поднимая взгляда.
Уж неизвестно как там в будущем, но пока что Элис не испытывала никаких особенных желаний и ей казалось, что так будет и дальше. Пребывая в напряженном, тревожном состоянии, она не находила сил чтобы строить планы, а потому лишь покорно плыла в лодке, под названием жизнь, которой управлял теперь ее муж, как до этого сидел у руля дядя. Девушка только и могла, что подчиняться, как, впрочем, и было положено хорошей жене.
- До моего двадцатиоднолетия еще два с лишним года, - ответила Элис, она вновь посмотрела в окно, за которым было белым-бело – вновь закружило снег. - Пятнадцатого июня, как раз в день Ангела, мне исполнится девятнадцать лет.
В обществе, от взрослых, умудренных опытом женщин, ей приходилось слышать, что это хорошо, когда муж старше жены. Матроны, изрекающие эти истины, при этом многозначительно покачивали головами. Чем это лучше мисс Уайт так и не поняла, а спросить было решительно невозможно – это касалось тайн, к которым незамужние девушки доступа не имели.
Взяв себя в руки, Элис решила предпринять еще одну попытку продолжить разговор, мысленно пообещав, что если и в этот раз ее постигнет неудача, то дальше она только и будет, что отвечать на вопросы, которые задают ей, но сама ни о чем не спросит.
- Вы говорили про вашего дядю и некие натальные карты. Что это?

Элис так боялась вновь обидеть лейтенанта, что теперь в каждом его слове видела упрек в свою сторону. Вот и сейчас она расстроила своего мужа, пусть тот и не подал виду: кажется он рассчитывал, что Элис будет несколько старше, чем была она на самом деле. Неужели эта самая разница в возрасте и вправду играет какую-то важную роль в брачной жизни? Или лейтенант огорчен, что в свои восемнадцать девушка выглядит гораздо более старой? Однако, нельзя было упрекнуть саму девушку в обмане: ведь разговор о возрасте до свадьбы не шел, следовательно она никак не могла ввести в заблуждение лейтенанта Кендала.
Эти мысли Элис оставила в стороне, решив погрузиться в разговор о дяде своего мужа – эта тема не вызывала ни у кого из них неприятных чувств. Даже больше: для миссис Кендал это было крайне интересно. Ведь ей предстояло жить в доме этого человека, как-то общаться с ним и, по возможности, не раздражать своей глупостью.
О звездах и планетах девушка знала крайне мало. Да и эти знания достались ей случайным образом: муж одной из служанок, которые работали в доме Джона Уайта, был моряком – он и нашептал своей жене всяких историй. А служанка, помогая тогда еще совсем юной мисс Уайт готовиться ко сну, делилась этими рассказами.
- Хорошо, я не буду в это верить, - покорно согласилась Элис, а про себя подумала, что пусть она не будет верить, но послушать об этом ей не запрещается! Ведь звучит все очень интересно и крайне загадочно. Да и кто бы не хотел узнать свою судьбу? Узнал – и не волнуешься больше, покорно принимая то, что тебя ждет.
Но тут миссис Кендал бросила взгляд на мужа и на мгновение нахмурилась.
Или наоборот: если узнаешь о предстоящей смерти, то будешь тревожиться еще сильнее.
- Это ужасно! – воскликнула девушка. – Надеюсь это и вправду лишь забавное развлечение и не больше!
Она поправила плед на плечах и с тревогой покачала головой.
- Вам обязательно возвращаться в Крым?

Элис совершенно точно не хотела, чтобы с лейтенантом Кендалом случилось что-то ужасное или чтобы он умер. И пусть девушка даже отдаленно не представляла ужасов войны, ей было достаточно и того, что люди там убивают друг друга. И что толку если впоследствии эти смерти назовут героическими! 
- Я понимаю, - ровно произнесла миссис Кендал, но согласилась она лишь с тем, что Генри придется уехать и ничто не в силах остановить его.
Спросить подробнее о долге офицера, девушка не решилась. Как бы молода она не была, но уже осознавала, что для мужчин есть вещи, которые они ставят превыше всего остального. Это, прежде всего, их честь и долг - и обсуждению эти вещи не подлежит. Хотя миссис Кендал и было бы интересно узнать из каких именно обязательств состоит офицерский долг.
- Да, конечно, - согласилась Элис, которая хотя и волновалась, как примет ее новый родственник, но думала сейчас о другом. И когда лейтенант поцеловал ее ладонь, ей вдруг стало отчего-то грустно и немного тоскливо, хотя сама она едва ли могла объяснить отчего.
- Вы можете пообещать мне, - неуверенно начала девушка, но затем вспомнила, что лейтенант обещал выполнять ее желания и продолжила более уверенно, - что выполните одну мою просьбу: берегите себя там, в Крыму.
И, пожалуй, ей стоит узнать про астрологию чуть подробнее - лишь для того, чтобы убедитьcя в отсутствии опасности.

Элис чуть сжала ладонь лейтенанта, благодаря за данное слово. Девушка понимала, что может случиться так, что никакое обещание, никакие слова не уберегут мужчину от беды, но все же ей хотелось верить, что теперь он будет немного осторожнее.
О Флоренс Найтингейл Элис ничего не слышала, видно все это случилось уже после того, как ее заперли в доме. Но эти новости вдруг показались ей крайне интересными, она даже задумалась на мгновение: какие самоотверженные женщины! Они посвятили свои жизни не праздным развлечениям, не пустой болтовне, а другим людям.
Хотя чем именно могли помочь женщины, да еще лучше врачей и санитаров, миссис Кендал пока представляла отдаленно. Ей всегда говорили, что женщина должна играть роль незаметную, не столь значимую. Но, получается, что мисс Найтингейл совершала действительно важные поступки, которые влияли на жизни других людей. Она, по словам лейтенанта Кендала, сохраняла жизни солдатам и офицерам.
Разве это не потрясающе! Отдавать себя другим людям там, где никто иной не мог или не хотел помочь. Заниматься действительно важным делом.
Эта мысль показалась Элис очень важной. Перед ней, с каждой фразой, с каждой новостью все шире открывался новый мир, от которого она была отгорожена столь долгое время.
- Но что же делает мисс Найтингейл, что так помогает раненным? - спросила девушка. – Что сестры милосердия могут сделать такого, на что не способны санитары?

Надежда.
Столько мала она может быть, сколь ничтожна, но при этом неимоверно сильна! Элис знала это по себе: день за днем она все больше отчаивалась, дошла до того, что готова была наложить на себя руки и только последние крупинки надежды, последние мысли о том, что все еще может как-то наладиться, не позволили ей совершить ужасное.
Ее спас лейтенант Кендал.
Но держалась все это время она лишь благодаря надежде. Но то была надежда, которая шла из ее сердца и никто извне ее не подпитывал. Если же кто-то помогает: взглядом, словом, кратким прикосновением... пусть даже парой строк в письме!.. то это способно пробудить дремлющие силы, дать новую волю к жизни.
Элис не знала как происходит там, на войне, но ей казалось, что примерив эту ситуацию на себя, она поняла о чем говорит ее муж. Впрочем, ужасов операционной она осознать все равно не могла, для нее это так и оставалось абстрактной и загадочной вещью, как и некое «агапэ».
- Это очень благородный поступок со стороны мисс Найтингейл, - заметила Элис задумчиво. Взгляд ее вновь обратился к окну, за которым кружил снег, только теперь это не была попытка скрыться от неловкого молчания. Миссис Кендал всерьез задумалась о вещах, заниматься которыми достойно и правильно.
Та же благотворительность, например, о которой, впрочем, уже упоминал лейтенант.
- Жены и матери солдат и офицеров должны быть ей безмерно благодарны.
Девушка вздохнула  и обернулась, глядя серьезно.
- И я уверена, что ваша рана была не менее серьезной, чем у других, - слова ее было слегка наивны, однако Элис не осознавала этого. - Иначе вас не отправили бы в госпиталь на лечение.

У Элис по спине будто мокрым перышком провели, когда лейтенант начал рассказывать о своем ранении и болезни - это было жутко. Девушка вздрогнула и в очередной раз поправила плед - ей вдруг почудилось будто в карете похолодало.
- Мне очень жаль, что вам пришлось все это вынести, - с сочувствием произнесла она. Но Элис тут же показалось, что лейтенант Кендал погрузился, пусть и на миг, в свои воспоминания. Надо думать, что не самые приятные, ведь что может быть приятного в ранении и болезни?
Но зато как он говорил о тех женщинах, которые помогали в госпитале! Словно они и вправду были ангелами во плоти!
Что ответить да и нужно ли вообще отвечать на последнее замечание мужчины миссис Кендал не знала. Она, воспитанная в определенных традициях, пока с трудом себе представляла, чтобы женщины были сильнее и благороднее мужчин. Она не сомневалась в пользе, которую приносят мисс Найтингейл и ее сестры милосердия, но разве можно это сравнивать с самоотверженностью и силой мужчин?
Но, впрочем, что она может знать об этом!
Элис неопределенно вздохнула, расправила плед на коленях и вновь посмотрела в окно, где опять, как пять минут назад и как полчаса назад, ничего толком видно не было.

Элис мягко покачала головой. Ей пришлось нелегко, однако она не считала, что ее трудности были столь же велики, как беды тех, кто находится на войне. Она и приболела-то, к счастью, в это время лишь один раз, простудившись из-за сквозняка.
Душевные страдания дались ей, конечно, нелегко, но исключительно в силу впечатлительной женской натуры. Для любого мужчины выдержать подобное было бы, разумеется, легче легкого.
- И все это исключительно благодаря вам, - заметила девушка, когда лейтенант вновь заверил ее, что в доме его дядюшки все будет самым лучшим образом.
Открытая дверца кареты не только явила им чудный образ Перкинса, но и позволила забраться внутрь холодному ветру и горсти снежинок. Элис только сейчас осознала, что в карете было очень даже уютно.
- Конечно, - поспешно согласилась Элис, глядя на замерзшего денщика. Девушка даже ощутила укол совести: и Перкинс и лошади, без сомнения устали. Миссис Кендал хотела еще высказать беспокойство о лейтенанте Томасе, который вынужден был путешествовать один и верхом, но, вспомнив какую странную, окрашенную недовольством реакцию вызвало это у Генри в прошлый раз, промолчала. Укутавшись в шаль, девушка поднялась, ступая на землю и тут же проваливаясь в снег.
Миссис Кендал огляделась. Деревушка, показавшаяся ей не слишком большой, вся была будто укутана белым покрывалом. Снег лежал на заборчиках, на крышах домов, на деревьях... чуть скрипела усыпанная снегом вывеска паба, в воздухе вкусно пахло растопленными каминами, а из окон паба будто лился уют. Чуть в стороне лаяла, но не злобно, а как-то весело, почти задорно, собака.
- Долго ли нам еще добираться к вашему дяде? – поинтересовалась Элис. Дорога не слишком тяготила ее и даже нравилась, хотя от долгого сидения немного затекла спина. Однако, если они не доберутся засветло, то им придется остановиться на ночь в каком-нибудь местечке.
Девушка подала руку лейтенанту, рассчитывая, что он поможет ей преодолеть все препятствия по пути к дверям заведения.

До полуночи! Им предстояло проделать еще довольно долгий путь.
Элис чуть улыбнулась, приподняв уголки губ, когда лейтенант накинул на ее плечи свой плащ. Правда улыбка вышла слегка виноватой: девушка никак не могла привыкнуть к своему новому статусу жены и к тому, что о ней проявляется столь трогательная забота. Хотя это было, безусловно, очень приятно, пусть и немного неловко.
Заходя в паб, девушка коснулась кончиками пальцев кольца с сапфиром, провела по его четким граням и на одно мгновение прикусила нижнюю губу - и как все непросто!
Внутри было тепло и даже уютно: достаточно чисто и светло.
- Мы бы хотели только пообедать, - произнесла Элис, осознав, что лейтенант Кендал предлагает сделать выбор ей. Возможно, разумнее всего было бы и на ночь остаться, но девушка не хотела ввергать мужчину в новые расходы.
- Тогда могу предложить вам пирог с мясом, вареную говядину, печеный картофель, сыр и, конечно, свежий хлеб, - тут же сообщил с дежурной улыбкой то ли официант, то ли владелец заведения.
- Я бы предпочла пирог, - миссис Кендал посмотрела на мужа, за которым она видела окончательный выбор блюд. Одновременно с этим девушка скинула плащ и чуть ослабила шаль - ей уже становилось жарко.

Новости, которые принес Перкинс, были не слишком приятными: им и так предстояло добраться до места назначения где-то в полночь, а теперь время поездки удлинялось на час, а то и еще больше. Ночью, пробираясь сквозь пургу, рискуя заблудиться или оказаться посреди леса без помощи – слишком опасно! Может быть разумнее не торопиться, не пытаться уморить лошадей и людей, а дать всем отдых?
Элис опустила взгляд, рассматривая поданные блюда. Выглядели они просто, но аппетитно – после холодной дороги самое то!
Девушка, уже принявшаяся было за еду, опустила вилку и подняла взгляд, с интересом глянув на денщика. Ей было любопытно, чем питаются военные, но, кажется это была не та тема, которую лейтенант считал подходящей для обсуждения. Неужели все настолько ужасно? 
Зачем же мучить себя так? Страдать, рисковать жизнью и здоровьем... а все – ради долга.
Тема войны и всего, что с ней связано, постоянно возникала в разговоре, не давая возможности забыть о ней. Да и как Элис могла теперь отбросить эти мысли, если ее муж – офицер?
- Возможно, если попросить служанку, она найдет кусочек пудинга, - заметила девушка, вновь принимаясь за еду. Она улыбнулась Перкинсу, который, несмотря на всю суету и множество проблем, всегда был в приподнятом настроении и казался человеком неунывающим и находчивым.
Девушка вновь отложила прибор в сторону и посмотрела на лейтенанта Кендала.
- Может быть нам стоит остаться здесь на ночь? А утром неспешно продолжим путь. Если, конечно, вы не торопитесь как можно скорее увидеть своего дядю.