Лейтенант дожидался снаружи, пока доктор Маркони проводил консультацию его жены в присутствии ее личной горничной, и коротко переговорил с ним перед его уходом, внимательно выслушав все рекомендации и пообещав следовать им точь-в-точь. Довольный щедрой платой за консультацию, доктор удалился, а Генри вернулся в номер, обнаружив, что Элис крепко спит. Поблагодарив Ханну за ее почти материнскую заботу, Генри сообщил ей, что Неаполь они покинут не наутро, как он планировал ранее, а спустя сутки, чтобы дать Элис оправиться, после чего пожелал служанке спокойной ночи и, как только она ушла, лег в постель, чувствуя себя выжатым досуха сицилийским лимоном. Посреди ночи его разбудил шорох: он открыл глаза и увидел, как Элис выбирается из постели и идет к окну. Генри затаил дыхание, опасаясь, что с ней случился приступ снохождения, - такой же, как в их первую встречу в доме баронета Уайта, - поскольку жена как будто и не заметила его присутствия. Возвращаясь в Неаполь в сумерках, Генри отметил, что над городом висела полная луна, и хотя сейчас ее заволокло дымом, она несомненно продолжала оказывать свое роковое влияние на такие чувствительные натуры, к которым принадлежала Элис. Генри слышал, что тех, кто ходит во сне, ни в коем случае нельзя будить, и замер в постели, боясь пошевелиться. Элис постояла перед окном, тихо вернулась в постель и Генри так и не понял, была ли она в сознании или же находилась под воздействием чар полной луны.
На следующее утро он встал спозаранку и отправился искать экипаж, который отвез бы их в Рим на следующий день.  Его поиски увенчались успехом: каким-то чудом ему удалось выкупить места сразу в двух четырехместных дилижансах. Один он выкупил целиком, чтобы отдать его в полную собственность Элис и Ханны. Две скамьи, расположенные друг против друга по бокам от задней дверцы, давали возможность пассажиркам расположиться с максимальным удобством и даже прилечь, чтобы вздремнуть в дороге. Два места во втором дилижансе предназначались для него и Перкинса, а кроме них должны были ехать еще двое пассажиров. Путь до Рима занимал всего двенадцать часов, и лейтенант надеялся, что Элис перенесет его хорошо.
День прошел в сборах и хлопотах, и, проведя еще одну ночь в Неаполе, на рассвете четверо путешественников отправились в путь. Единственной задержкой в дороге была таможня – неизбежное зло в раздробленной Италии*. Но уже к вечеру путники достигли Рима и обосновались в комфортабельной гостинице "Лондон" на углу Пьяцца ди Спанья и виа ди Сан Себастьянелло, апартаменты в которой лейтенант заказал письмом еще будучи в Скутари. Сеньор Абруцци, хозятн гостиницы, встретил гостей радушно и сразу же вручил лейтенанту ответные письма от лондонского банкирского дома "Кэмпбелл и Кауттс" и Бартоломью Кендала**
Войдя в апартаменты - просторные и роскошно убранные, лейтенант первым делом заметил два бутылочных горлышка, выглядывавших из серебряных ведерок со льдом.
- Господь Всемогущий! - воскликнул он, вытаскивая одну из бутылок и глядя на этикетку, - Сеньор Абруцци не поскупился на шампанское! Не иначе, это влияние письма, которое леди Ребекка отправила ему из Скутари!

Эпизод завершен