Элис уже научилась, пусть и отчасти, понимать настроение мужа: когда назревала гроза или солнце показывало свой луч. Разумеется, она не всегда могла быстро определить перемену настроения лейтенанта, но сейчас даже гадать не приходилось: ее речь пришлась Генри не по душе. Об этом свидетельствовали и его слова, которыми он просто загонял ее в угол. Показывал, что дорога, избранная им, единственно верная и возможная.
Быть может так и было.
Но хмель, ударивший Элис в голову, заставлял ее продолжать упорствовать, вместо того, чтобы покорно склонить голову, согласиться с мужем и заплакать.
- Вам ли заботиться где примут меня или нет! - дрожащим голосом ответила девушка. Она хотела подняться со стула, чтобы не смотреть на лейтенанта совсем уж снизу вверх, но мужчина стоял слишком близко и это ее смущало. - Впрочем, если вам интересно, то я приняла решение вернуться к баронету Уайту - не думаю, что он будет против, учитывая с какой настойчивостью он добивался нашей с ним встречи, едва только вы уехали на войну! - выпалила Элис.
Она не рассказывала Генри раньше о баронете Уайте, что дядя едва ли не преследовал ее, настойчиво приглашая в гости и "случайно" встречаясь с ней то в Карлайле, то еще где. Но это и сейчас не имело большого значения.
- Уверена, что он найдет для меня какой-нибудь старый особняк.. ведь это позволит ему не беспокоиться о деньгах, что вы можете потребовать у него! - Элис выпалила все одной быстрой, уверенной тирадой, хотя на самом деле не знала как в этом случае дело обстоит с точки зрения закона. Единственное, что ей было известно: все ее деньги и имущество принадлежат мужу. Во всяком случае должны принадлежать, если бы баронет Уайт поступил так, как положено.

Пожалуй что, если Элис и ожидала чего-то сейчас, то только громкой вспышки недовольства со стороны мужчины, колких и едких замечаний. Но голос Генри звучал далеко не так резко, как она боялась и говорил он спокойно.
У Элис чуточку кружилась от выпитого натощак бренди голова, но лейтенанта перед собой она видела так отчетливо, как никогда раньше. В кружащемся мире он казался единственной надежной и крепкой опорой. Девушка протянула обе руки и коснулась лица Генри: провела кончиками пальцев по волосам на затылке, дотронулась до скул. Губы ее искривились в печальной улыбке.
- Так ведь в том и дело: для меня это не приемлемый выход! - воскликнула негромко Элис.  - Я принесла в вашу жизнь достаточно зла, чтобы и дальше разрушать ее. Дело не в деньгах и... во всем этом. Я никогда не позволю вам очернить себя, навести клевету. Неужели вы не понимаете?.. Я не могу и не хочу быть причиной ваших несчастий.

Какая чудесная вещь - бренди! Позволяет взглянуть на мир немного другими глазами, притупляет одни чувства, но обостряет другие. И Элис чувствовала себя очень странно, непривычно. Она словно и была собой и не была: потеряли свою значимость скромность, благоразумие, но стала более яркой откровенность.
- Я тоже не умею, - тихо ответила девушка, говоря правду.
Она ведь хотела.. старалась, но у нее ничего не получалось. Наверное, это судьба.
А сейчас, когда лейтенант был перед ней, так близко, совсем рядом, она только и думала о том, что Генри никогда ее больше не поцелует. Никогда. 
Элис медлила, не отнимая рук от лица мужа, а затем вдруг, закрыв глаза, наклонилась чуть вперед, собираясь поцеловать лейтенанта.

Элис понимала, что этот поцелуй будет их последним и поэтому станет особенным, но она и не догадывалась насколько особенным и важным он окажется.
В первый миг, когда мужчина так смело и немного нагло пошел вперед, она растерялась. Девушка ощутила аромат табака и чужой язык в себя во рту, но, неожиданно, это не было противно или гадко. Это было так волнующе, странно и немного волшебно.
Сердце в груди подпрыгнуло и бросилось вскачь. Элис не могла ни о чем думать, разве только о том, чтобы Генри не останавливался. И она, действуя неуверенно и робко, двинулась ему навстречу, скользнула своим языком вперед, касаясь его осторожно, словно пробуя.
При этом, не позволяя себе отвлечься от поцелуя, девушка мягко соскользнула со стула, чтобы быть еще ближе к мужчине, чтобы не тянуться к нему, а прижаться, обнять - это казалось правильным.

Элис никогда не думала, что поцелуй может быть таким эмоциональным, таким полным самых невероятных ощущений. Внутри поднималось томительное и сладостное чувство и единственное, чего хотелось девушке - чтобы Генри не останавливался, чтобы его губы продолжали эту пытку, чтобы их языки переплетались самым откровенным и бесстыдным образом.
Но все закончилось слишком быстро.
Еще не придя  в себя после новых ощущений, Элис прильнула к мужчине, обняла его, так и не открывая глаз. Она слышала как стучит сердце лейтенанта - стремительно, быстро, совсем как ее собственное. Она была счастлива и, одновременно с этим, понимая что еще несколько мгновений и он поднимется и уйдет, ощущала безграничную тоску.
Она молчала, надеясь продлить тот миг, пока они вместе, еще хоть ненадолго.

Губы Элис горели после поцелуя и она несколько раз невольно облизнула их, словно запоминая вкус удовольствия.
Это было так странно, волнующе – и заставляло желать продолжения.
Но, нет, ведь все уже решено. Окончательно. Их дороги расходятся в разные стороны: лейтенант уедет в Индию, а она – к баронету Уайту. 
Но разве так целуют на прощание? Разве таким должен был целомудренный поцелуй, которым муж одаривает свою супругу?
Элис подняла голову, глядя на Генри снизу вверх. Так уютно было находиться в его объятиях, быть близко – с самого раннего детства ее  никто не обнимал столь крепко, с такой заботой и, в то же время, нежно. Девушка положила руку на плечо Генри, провела ладонью вверх, кончиками пальцев коснулась волос на затылке мужчины.
- Конечно. Все, что скажете, - вздохнула Элис. Ей было горько слышать о последней странице брака, но разве не замечательно, что они смогут провести еще немного времени вместе, прежде чем расстаться навсегда? Разве не чудесно увидеть волшебный остров, воспетый Гомером? Разве не будет волшебством получить в подарок еще один, такой же как этот, поцелуй?
На прощание...
У Элис опять кружилась голова, но не от бренди и не от усталости – от чего-то другого.