Огилви отошел на приличное расстояние на тот случай, если мисс Стоун провожала его взглядом, и остановился в густой тени дерева, листья которого удивительно напоминали листья смоковницы. Ему надо было передохнуть, а кроме того, вновь напомнил о себе многострадальный живот, который скрутило еще сильнее, чем в первый раз.
- Когда же это ад закончится, - пробормотал хирург и, бросив тушу на землю, метнулся за толстый древесный ствол, едва успев спустить штаны
Вернувшись к туше, он удивился, что она все еще на прежнем месте и ее не терзают прожорливые гиены. В глубине души он надеялся, что гиены избавят его от необходимости тащиться через прибрежные заросли и тащить за собой смердящие останки.
- Что же мне с вами делать? - задумчиво спросил он. - Закопать или все-таки скормить крокодилам, как предложила мисс Стоун? Но у меня нет лопаты, так что закопать не получится, а к крокодилам идти как-то не тянет. Что, если я поскользнусь и свалюсь в воду прямиком в пасть одному из них? К тому же эти твари исключительно быстро передвигаются и на суше.
Огилви вздохнул, поднял взгляд к небу и увидел плоды, свисавшие с ветвей дикой смоковницы. Он не знал, съедобны ли они, а пробовать их на зуб, учитывая его нынешнее состояние, не хотел, чтобы не усугубить и без того плачевное положение. Но все-таки сорвал несколько  и рассовал их по карманам брюк, чтобы  предъявить позднее мисс Стоун. На вид и по запаху они ничем не отличались от смокв, которые росли в Средиземноморье, но успев убедиться в коварстве африканской фауны и флоры, хирург продолжал испытывать сомнения в их безопасности. Набив карманы плодами, он снова посмотрел на останки кабана, которые невыносимо смердели, и принял решение:
- Да и черт с вами, оставайтесь догнивать здесь, - заявил он и, выдернув деревянный вертел, направился обратно к палаточному лагерю
Мисс Стоун уже удалилась в палатку, но Огилви был уверен в том, что она еще не спит.
- Элизабет, я нашел смоковницу и нарвал с нее сочных фиг. Хотите съесть парочку в качестве десерта?- спросил он, подойдя ко входу в палатку мисс Стоун. - Ну, то есть я предполагаю, что это фиги, но точно утверждать не берусь. Не буду отрицать, что некоторый риск присутствует, но такова уж доля всех первопроходцев: испытывать на себе все незнакомое.
У Огилви мелькнула мысль, что можно было бы накормить фигами Морриса - хуже ему вряд ли бы стало, а к тому же  яды в небольших дозах порой оказывали чудодейственный эффект на тяжелых больных

Огилви отвел глаза, чтобы не смущать мисс Стоун: по ее растрепавшимся волосам  было заметно, что она уже успела полежать на  жесткой подстилке, служившей ей походной кроватью.
- Нет, я не пробовал... - сказал он. - Я... я просто не люблю фиги.
Это было неправдой: он их обожал и если бы не желудочное расстройство, еще по дороге в лагерь слопал бы половину плодов, которые сорвал с дерева. Но вопрос мисс Стоун красноречиво говорил ему, что она, с одной стороны, испытывает его на смелость а с другой - сама боится первой отведать подозрительный плод. Поразмыслив, он решил, что вообще-то, она права: в их положении нельзя было рисковать здоровьем всех и сразу. Если бы их обоих свалил желудочный недуг или отравление ядом, Моррис был бы обречён. Огилви вытащил из кармана еще одну фигу и вонзил в нее зубы. На вкус она была просто изумительной, - таких он никогда еще не пробовал. Прожевав кусочек мякоти, он прислушался к своим ощущениям. Хуже ему точно не стало, но и времени прошло немного - всего несколько секунд.
- Давайте подождем примерно час, - предложил он. - Если я не умру в страшных корчах, тогда эти плоды можно смело есть.
Огилви собирался отойти к костру и ждать там, но в палатке, в которой лежал Моррис, раздался истошный, полный животного ужаса крик. Вслед за ним появился сам Моррис: волосы у него на голове в буквальном смысле слова стояли дыбом и он размахивал руками, пытаясь оттолкнуть от себя что-то невидимое.
- Прочь! - кричал он. - Прочь от меня! Оставь меня, наконец, в покое, злобное отродье!
Огилви бросился к другу и обхватил его руками.
- Тише, тише... Здесь никого нет: только ты, я и мисс Стоун, - проговорил он, стараясь успокоить больного, который дрожал всем телом и был похож на человека, которому явился сам Дьявол.
Морри посмотрел на него безумным взглядом, но, по-видимому, узнал, и крепко вцепился в ворот его рубашки.
- Он здесь... - прошептал Моррис, притягивая к себе Огилви. - Вы просто его не видите... Да вы и не можете его видеть: это существо видят не все, а только те, кто проклят...
Огилви почувствовал, как по его спине пробежал противный холодок страха: не хватало еще, чтобы Моррис сошел с ума посреди Африки! Он хотел сказать что-то ободряющее, но тут у него снова прихватило живот.
- Мисс Стоун, проследите за мистером Моррисом. Мне надо... что-то мне нехорошо...
И, отпустив Морриса, он бросился в спасительные заросли.

Казалось, что присутствие женщины немного успокоило Морриса. Он позволил мисс Стоун довести себя до костра и сел на землю, крепко обхватив себя руками и все еще дрожа, как в ознобе, и глядя на огонь широко раскрытыми глазами. Отблески пламени отражались и плясали в его зрачках, придавая его взгляду оттенок безумия. Помолчав, он тихим и невыразительным голосом начал свой рассказ:
- Во время недолгого пребывания в деревне, которую населяло одно из местных племен, я имел несчастье поспорить с колдуном племени. Повод для спора был несущественный, и если бы спор вели два английских джентльмена, в результате все закончилось бы смехом и взаимными извинениями. Но местные колдуны считают себя полубогами и мои аргументы в споре этот человек счел тяжкими оскорблениями, направленными против него лично. Я до сих пор помню, каким взглядом он наградил меня, когда я, видя, что он разозлён, попытался свести все к шутке. Мы тогда сидели вокруг костра, вот как сейчас, и по кругу передавали ячменное пиво, сваренное накануне женщинами племени. Все пили из одной чаши, выдолбленной из дикой тыквы, поэтому я не представляю, как колдун мог что-либо добавить в питье - ведь ни у кого из моих товарищей не было впоследствии таких видений, как у меня. Видения начались сразу же, как только мы покинули деревню, а это случилось на следующее утро. Мы шли гуськом по экваториальному лесу, расчищая себе путь мачете, и в какой-то момент я увидел, что из зарослей выглядывает белое лицо, - таким оно было из-за нескольких слоев белой глины, которой туземцы раскрашивают свои тела. Но на этой белой потрескавшейся маске, как две дыры, выделялись чёрные глаза, которые смотрели на меня с такой яростью, что я, человек далеко не робкий, испугался. Ростом это существо было с пигмея, - я сначала и подумал, что это пигмей, и что мы зашли на заповедную территорию, принадлежащую его племени. Я окликнул своих товарищей и приказал остановиться: в подобных случаях надо выждать и понять намерения туземцев. Однако оказалось, что никто из них не видел белого карлика, как я его прозвал. Они посмеялись надо мной, сказав, что мне это почудилось, и мы пошли дальше... В тот день я больше его не видел и тоже решил, что со мной сыграли злую шутку усталость и постоянное напряжение, которое испытывает любой цивилизованный человек, оказавшийся в дебрях Африки.
Моррис закрыл лицо руками и некоторое время молчал, по-видимому, собираясь с силами.

Огилви провел в кустах не слишком долго: на этот раз приступ был не таким мучительным и длинным, как предыдущие. Огилви сложил два и два и пришел к выводу, что это благотворное влияние фиги, которую он попробовал на свой страх и риск. У него в кармане оставались еще два или три плода, и он съел их один за другим в надежде, что они окончательно избавят его от желудочного расстройства, вызванного жирным и подтухшим мясом. Вернувшись к костру, он увидел, что мисс Стоун и Моррис сидят у огня и, поскольку Моррис погрузил лицо в ладони и выглядел, как человек, который не желает, чтобы его беспокоили вопросами, тихо обратился к мисс Стоун:
- Как вы считаете, - ему стало лучше? Он что-нибудь вам рассказал?

- Нет-нет... спасибо, сударыня, но мне кусок в горло не лезет... - пробормотал Моррис, отнимая ладони от лица. Он вздрогнул, увидев Огилви, но сразу же успокоился, так как узнал его.
Огилви подошел к Моррису и сел на землю рядом с ним.
- Тебе надо поесть, дружище, иначе ты не сможешь идти дальше, - сказал он. - Куриный бульон прекрасно восстанавливает силы и не важно, что сейчас у нас вместо курицы - перепелка. Мясо перепелок такое же нежное и питательное, как и куриное. Поешь и расскажи мне то, что ты рассказал мисс Стоун. Я не совсем понял, что с тобой приключилось.
- Какой смысл продлевать мои мучения, пытаясь восстановить мои силы? - с горечью воскликнул Моррис. - Я уже объяснил мисс Стоун, что колдун из племени зулу наложил на меня проклятье в виде злого духа, которого зулусы и некоторые другие племена называют Тиколоше. И теперь этот дух преследует меня повсюду и не успокоится, пока я не отдам концы.
Огилви незаметно от Морриса подал знак мисс Стоун, чтобы она передала ему плошку с бульоном, а сам снова заговорил с другом.
- Я никогда не слышал о таком духе, но я верю тебе. Вернее, я верю в то, что ты пал жертвой местных суеверий вкупе с самовнушением. Тебе надо успокоиться: уверяю тебя, как только мы выберемся из этих диких мест и окружим себя цивилизованными людьми, ты забудешь твоего Рики...Тики...Таки-как-его-там, как страшный сон.
Моррис угрюмо молчал, глядя на огонь, как будто увещевания Огилви не достигали его слуха. Потом он снова заговорил хриплым шепотом:
- Мне нельзя спать на земле... Тиколоши часто нападает на спящих, но он карлик, и если повыше приподнять кровать, он не сможет до меня дотянуться, чтобы высосать из меня душу...

- Прекрасная мысль! - подхватил Огилви. - Джеральд, ты согласен спать в гамаке в нескольких футах от земли?
Моррис, недавно наотрез отказывавшийся от еды, успел распробовать суп теперь уписывал его за обе щеки, поэтому ответил не сразу. Но, проглотив очередную ложку супа, зачерпнул еще и затряс головой в знак согласия, не отрываясь от еды.
- Замечательно! - подытожил Огилви и хотел было, не откладывая дела в долгий ящик, приняться за разбор палатки, но сообразил, что возникла некая дилемма, которую необходимо разрешить с помощью мисс Стоун.
- Чью палатку приспособим под гамак? - спросил он ее. - Мне, в общем-то, все равно, тем более что в любом случае эту ночь я проведу у костра и не буду стеснять вас своим присутствием. Но придется переносить вещи из одной палатки в другую, поэтому я и спрашиваю, что вы предпочитаете: остаться  в своей палатке и позволить мне разместить в ней все мои пожитки или же перебраться со своими вещами в мою?

"Старею", - подумал хирург, ощутив укол недовольства и разочарования собой. Мисс Стоун указала ему на факт, который он почему-то упустил из виду: им ведь и впрямь придется делить ночные вахты и сменять друг друга на посту каждую ночь, так что в палатке всегда будет находиться только один человек. 
- Конечно, помню, - подтвердил он. - И обязательно вас разбужу, чтобы вы могли сменить меня. Поэтому сейчас идите спать, а я займусь сооружением гамака. А свои вещи я перенесу завтра утром: среди них всё равно нет ничего такого, что могло бы привлечь диких животных, да и сезон дождей уже закончился. Спокойной ночи, сударыня. А ты, Джеральд, посиди пока здесь - скоро я все устрою.
Огилви расшевелил угли в костре и направился к своей палатке, чтобы снять с нее полотнище, служившее крышей.  Разбирать конструкцию в темноте было не так-то просто, но он справился, а затем привязал кусок плотной материи к нижним ветвям раскидистого дерева, росшего неподалеку от кострища. Еще одно полотнище он свернул в тугой валик, перевязал бечевкой и приспособил вместо подушки, а третье было призвано служить Моррису одеялом. Как только подвесная постель была готова, Огилви позвал Морриса и помог ему забраться в гамак, после чего пожелал спокойной ночи и вернулся к костру.
Сухой хворост приятно потрескивал, сгорая в пламени, и Огилви только и успевал подбрасывать новые ветки в огонь. Это занятие держало его в тонусе и не давало уснуть, а чтобы еще сильнее взбодриться, Огилви отбегал от костра и искал сухие ветки, так как запасы хвороста быстро таяли. Побегав туда-сюда, хирург притомился и решил немного отдохнуть. Устроившись поудобнее, он положил на колени заряженную винтовку и стал смотреть на языки пламени, от которых летели в разные стороны огненные искры. Зрелище было завораживающее, но от него клонило в сон, и через некоторое время хирург начал непроизвольно зевать, с трудом удерживая глаза в открытом состоянии. И вдруг прямо над его головой в ветвях дерева раздался какой-то шум, - дремота сразу же слетела с Огилви, как луковая шелуха, и он вскочил на ноги, крепко сжимая в руках винтовку и ожидая увидеть выглядывающую из листвы морду леопарда. Но ничего подобного он не увидел, в то время как шорох усиливался. Тогда Огилви поднял голову и обомлел: прямо над деревом висел громадный шар с привязанной к нему большой корзиной. Как ни был поражен хирург, он все же понял, что шум, который он услышал, был вызван тем, что воздухоплаватели сбросили вниз канат с якорем, чтобы зацепиться за ветви дерева.
- Э-ээ... добрый вечер, джентльмены... - сумел выдавить хирург, все еще не пришедший в себя от изумления.  - Вы меня видите?
- Здравствуйте, сэр! - услышал он в ответ. - Мы прекрасно вас видим: и вас, и вашу палатку, и лошадь, и костер. Разрешите составить вам компанию?
- Разумеется! - крикнул Огилви. - Спускайтесь, присаживайтесь к огню! К сожалению, у меня нет ничего такого, чем можно было бы отпраздновать нашу встречу!
- Зато у нас есть, - сообщил ему невидимый собеседник и сбросил вниз веревочную лестницу.  Огилви ухватился за ее конец и как следует натянул ее, чтобы по ней было удобнее спускаться. Через несколько минут он стоял лицом к лицу с двумя джентльменами и обменивался с ними крепкими рукопожатиями. Воздухоплаватели представились как Паркер и Ллойд, Огилви назвал свое имя, и Паркер продемонстрировал ему бутылку темного стекла, при виде которой сердце Огилви преисполнилось такой радости, что он едва удержался от желания сплясать джигу.
- Я здесь не один, - предупредил он новых знакомых. - В гамаке спит  мистер Моррис, исследователь Африки, а в палатке - мисс Стоун, лондонский детектив.
- Женщина-детектив?! - мохнатые брови Паркера поползли вверх. - Однако! Никогда не слышал о подобном. Что же, постараемся не шуметь, чтобы не разбудить леди. У вас есть кружки, мистер Огилви?
Огилви удрученно признался, что кружек у него нет, но воздухоплавателей это не смутило: бутылка пошла по кругу и первые несколько минут все трое молча передавали ее из рук в руки, чтобы каждый смог сделать глоток прямо из горлышка.

Неожиданная встреча с путешественниками, выбравшими такой необычный и прогрессивный способ передвижения, вкупе с выдержанным односолодовым виски вызвали в Огилви необычайный подъем духа. Он глотнул еще виски и, передавая бутылку Ллойду, спросил, неожиданно для самого себя заговорив стихами и громко икнув:
- Ну так что же, господа: вы откуда ...ик...куда?
Ответил ему Паркер, ожидавший своей очереди отхлебнуть из бутылки:
- Мы вылетели с Мадагаскара, чтобы, пользуясь направлением пассатов, которые, как вам наверняка известно, дуют в одном и том же направлении, пересечь африканский континент с востока на запад. Конечная точка нашего путешествия - Мосамедиш, португальский порт на берегу Атлантического океана. Там мы сядем на корабль и поплывем обратно в Англию.
У Огилви перехватило дух от того, что он услышал, но чтобы окончательно удостовериться в том, что его мысли текут в нужном направлении, он снова спросил:
- И с какой же скоростью вы продвигаетесь, джентльмены?
- Примерно сто двадцать миль в день, - невозмутимо ответил Паркер. - По нашим подсчетам, понадобится еще десять дней, чтобы добраться до Мосамедиша.
- Десять дней! - воскликнул хирург, не веря своим ушам. - Всего десять?
- Да, всего десять, - теперь уже с некоторым самодовольством подтвердил Паркер. - И все это время мы будем любоваться необыкновенным ландшафтом африканского континента и вносить уточнения в географическую карту. А что вы делаете в Африке, сэр?
Огилви, чьи мысли путались от нахлынувшего на него возбуждения, ответил не сразу.
- Мы... мы, то есть я и мисс Стоун, искали мистера Морриса по поручению его сестры и буквально вчера случайно наткнулись на него здесь. А теперь нам надо доставить его в Англию, и как можно быстрее, потому что он сильно страдает от истощения.  Но проблема в том, что у нас всего одна лошадь и почти нет запасов еды - по дороге нас ограбили наши же проводники- туземцы.
Паркер и Ллойд переглянулись и Ллойд осторожно заметил:
- Сочувствую вашему положению, сэр. Возможно, мы можем частично решить вашу проблему. Грузоподъемность нашего воздушного шара ограничена четырьмя тысячами фунтов, включая необходимый балласт. Вес балласта составляет триста фунтов, и если мы избавимся от него здесь, то сможем взять с собой тех из вас, чей совокупный вес не превышает трёхсот фунтов.
Огилви лихорадочно прикинул общий вес, - свой, мисс Стоун и Морриса, - и с унынием заключил, что по самым скромным прикидкам он явно превышает ограничение в  триста фунтов. Тем не менее он сказал:
- Это было бы нашим спасением, джентльмены! То есть я имею в виду, что мисс Стоун и мистер Моррис наверняка смогут воспользоваться вашей помощью. Вес мисс Стоун не превышает ста двадцати фунтов*. Вместе же с мистером Моррисом, который за время своих скитаний потерял не менее трети своего прежнего веса, она как раз и потянет на те самые триста фунтов.
На самом деле Огилви понятия не имел, сколько весят его друзья вместе и по отдельности, но горел желанием обеспечить им теплое местечко в корзине воздушного шара и возможность быстро и без хлопот добраться до побережья.
- То есть вы согласны остаться в одиночестве? - уточнил Паркер.
- Разумеется, - заверил его хирург, хотя сердце у него и ёкнуло. - Тем более, что я не могу бросить нашу лошадь на съедение львам, а её вы точно не возьмете. Я как-нибудь доберусь до Кейптауна, тем более, что торопиться мне особо некуда.

*54 кг

Увидев мисс Стоун, оба воздухоплавателя дружно на неё уставились, а Паркер, державший бутылку с виски, быстро спрятал ее за спину.
- Джентльмены, это мисс Стоун, - не растерялся Огилви. - Мисс Стоун, позвольте представить вам  мистера Паркера и мистера Ллойда. Они путешествуют на воздушном шаре и явились к нам с неба, как deus ex machina.
- Приятно познакомиться, сударыня... - обрёл дар речи Паркер и, незаметно передав бутылку Огилви, сделал шаг к мисс Стоун и склонился над ее рукой. Вслед за ним то же самое проделал и Ллойд, а Огилви, пользуясь тем, что мисс Стоун была занята, принимая знаки внимания, сделал большой глоток виски.
- Мистер Огилви рассказал нам о ваших затруднениях, и мы будем рады оказать вам любую помощь, - тем временем говорил Ллойд. - Если вы готовы вылететь на рассвете вместе с нами, то спустя десять дней  вы окажетесь на западном побережье Африки и сможете сесть на пароход, идущий в Англию, а еще через две недели будете  в Лондоне.
- Вы когда-нибудь путешествовали на воздушном шаре? - подхватил Паркер, оттесняя товарища. - Это невероятно увлекательно и не идет ни в какое сравнение с любым из известных способов передвижения! И в то же самое время, смею вас уверить, это абсолютно безопасный способ, так как устройство шара тщательно продумано в мельчайших деталях. Оболочка изготовлена из сверхпрочной лионской тафты и пропитана гуттаперчей, что предохраняет её от намокания во время ливней и гроз. К тому же она  двойная, поэтому если внешняя случайно прорвется, шар не упадет, а продолжит движение.
- Вы увидите Африку с высоты птичьего полета, - вмешался Ллойд, - Невозможно передать словами, какая это красота: ощущение такое, будто вы смотрите на географическую карту или  диораму - все детали ландшафта хорошо видны и складываются в восхитительную картину, от которой захватывает дух. Огромные пространства, пересеченные голубыми лентами рек, стада буйволов и антилоп, похожие на рой темных мошек, зеленые массивы лесов и горные кряжи - и все это можно окинуть одним взглядом! А какой чистый воздух там, наверху! И никаких москитов...
- При этом мы в любой момент можем начать снижение, регулируя приток горячего водорода, - снова вмешался Ллойд. - Именно это мы сделали сегодня, когда увидели сверху огонь вашего костра и решили сделать привал на ночь.
- Deus ex machina... - пробормотал Огилви и снова отхлебнул из бутылки. Он бросил взгляд на гамак, в котором спал Моррис, но Моррис не шевелился и никак не реагировал на происходящее - по-видимому, оказавшись на высоте, недоступной для Тиколоши, он впервые за много дней расслабился и крепко уснул. Хирург перевел взгляд на мисс Стоун, кутавшуюся в шаль: несмотря на то, что она была полуодета, а возможно, именно благодаря этому, выглядела она прекрасно, и он понимал, почему джентльмены так воодушевились и наперебой доказывали ей преимущества путешествия на воздушном шаре. Он хотел вставить в разговор и свои пять пенсов, добавив что-нибудь такое, что окончательно убедило бы мисс Стоун принять предложение воздухоплавателей, но отчего-то смолчал.

Паркер и Ллойд переглянулись, явно разочарованные отказом мисс Стоун воспарить вместе с ними на высоту птичьего полета. Огилви подозревал, что не будь мисс Стоун настолько привлекательной, они нашли бы предлог, чтобы отказаться взять ее и Морриса на борт своего воздушного корабля. Моррис для них был в прямом и переносном смысле довеском к очаровательной леди, так сказать, неизбежным злом. Но, будучи настоящими джентльменами,  в сложившейся ситуации они уже не могли взять свое обещание назад.
- Разумеется, сударыня, мы будем счастливы оказать помощь мистеру Моррису и доставить его в Англию, - сказал Паркер. - Но почему вы отказываетесь сопровождать его? Насколько я понял из объяснений мистера Огилви, вашей целью было найти мистера Морриса в Африке и вернуть его в лоно семьи. Первую часть договора с семьей вы уже выполнили, осталось выполнить вторую.
Стоявший рядом Ллойд закивал, соглашаясь с доводами Паркера. Огилви тоже не мог понять отказа мисс Стоун и решил поговорить с ней без свидетелей, чтобы убедить ее не упускать счастливый шанс, в буквальном смысле упавший на нее с неба. На ее месте он бы сразу запрыгнул в корзину воздушного шара и оставался бы там, пока шар не взмыл в воздух.
- Джентльмены, - сказал он, подойдя к воздухоплавателям. - Час уже поздний, а вам необходимо как следует выспаться перед полетом. Палатка у нас всего одна, но я уверен, что мисс Стоун не будет против, если вы займете ее - в любом случае она собиралась сменить меня на посту в час ночи, а сейчас уже четверть второго.
Паркер и Ллойд стали сбивчиво отказываться и уверять, что прекрасно переночуют под деревом, накрывшись шотландскими пледами, но Огилви вновь повторил свое предложение и многозначительно посмотрел на мисс Стоун.

Паркер и Ллойд еще какое-то время отнекивались, хотя Огилви видел, что им не терпится поскорее отправиться на боковую и желательно - под полог палатки. В конце концов Ллойд с обезьяньей ловкостью вскарабкался по веревочной лестнице, залез  в корзину, а потом спустился обратно с двумя клетчатыми шотландскими пледами, после чего оба воздухоплавателя, еще раз горячо поблагодарив леди, скрылись в палатке. Огилви подошел к костру и уселся на землю рядом с мисс Стоун.
- Так в чем же дело, Элизабет? Почему вы не хотите воспользоваться шансом, который выпадает раз в жизни, да и то лишь благодаря удаче и невероятному стечению обстоятельств? - спросил он, разглядывая бутылку, в которой оставалось еще немного виски. - Объясните мне, в чем причина вашего отказа, но сначала попробуйте этот односолодовый, - виски такого качества можно найти только в Шотландии, да и то не во всякой винокурне.
Огилви поставил бутылку между собой и мисс Стоун и протянул руки к костру: несмотря на то, что ночь была теплой, его слегка знобило от недосыпа. Судя по тому, как плотно мисс Стоун закуталась в шаль, ей тоже не помешал бы дополнительный источник тепла в виде глотка-другого виски. К тому же по опыту Огилви знал, что алкоголь делает её гораздо разговорчивее. У него тоже было что ей сказать, но сначала он хотел выслушать ее доводы.
Из гамака, в котором спал Моррис, послышался негромкий храп, а вслед за ним - фырканье Пегги, привязанной к толстому стволу соседнего дерева.

Услышав такой невероятный ответ, Огилви погрузился в глубокую задумчивость. Он не понимал, что имела в виду мисс Стоун и зачем ей надо было делать остановки каждые два часа. Он не помнил, чтобы во время их путешествия она когда-нибудь так часто останавливалась. Напротив! Обычно она его подгоняла и сердилась, когда он уставал и просил делать привал.
- Что вы имеете в виду, говоря о столь частых и регулярных остановках? - наконец спросил он, и тут же сообразил, в чем дело. - А-аа... то есть о как! Как врач, могу посоветовать вам ограничить потребление воды во время полета необходимым минимумом: например, двумя чашками в день. А еще лучше - заменить воду фруктами. Право слово, сударыня, это не та причина, по которой следует отказаться от полета. Альтернатива путешествию на воздушном шаре  - несколько месяцев скитаний по этим дебрям, в течение которых вы будете кормить своей кровью москитов и ежесекундно рисковать жизнью. До сих пор нам просто несказанно везло: кроме предательства проводников, ничего плохого с нами не случилось, но не думаю, что так будет продолжаться и дальше. Послушайте: я был бы счастлив полететь с вами, но в корзине нет места для пятерых. Да и Пегги жаль бросать на произвол судьбы. С вашим предложением отправить Морриса одного я тоже не согласен: он болен и нуждается в вашей заботе! А представьте, что он не доберется до Англии живым из-за того, что о нем некому будет позаботиться, - как вы тогда посмотрите в глаза его сестре, которая вас наняла и финансировала вашу экспедицию? Ваша репутация будет разрушена до основания - никто и никогда больше не обратится к вам, как к детективу.
Огилви так увлекся, приводя несокрушимые доводы, что вскочил на ноги и стал прохаживаться взад и вперед, яростно жестикулируя и время от времени прихлопывая москитов, которые садились ему на лицо, шею и кисти рук.
- А если не полетит никто, мы тем более окажемся в дураках, - продолжил он. - Либо Моррис не выдержит тягот долгого пути, либо выдержит, но из-за того, что он еще долго не сможет самостоятельно передвигаться, мы будем ползти, как улитки, и дай Бог, если доберемся до побережья к Рождеству. И опять же, если больше никто из нас не заболеет и не станет жертвой дикарей или хищников. Господи, неужели вы и правда не понимаете, что  надо хвататься за этот шанс обеими руками! Может быть, вам неловко оставлять меня здесь одного? Но поверьте, я соглашаюсь на это по доброй воле, так как иного выхода нет. Я сяду на лошадь и поеду на юг, к Кейптауну.
Огилви остановился и посмотрел на мисс Стоун: хотя она пока никак не прокомментировала его выступление, что-то в ее позе и выражении лица подсказало ему, что его красноречие не нашло отклика в ее душе и мыслях. Тогда он ухватился за последнюю соломинку, - женское тщеславие.
- Вы только что сказали, что женщины не годятся для воздухоплавания, - вкрадчиво произнес хирург. - Вообще-то я с вами согласен, но  сейчас у вас появился шанс доказать всему миру, что женщины могут летать! Представляете, какой фурор вы произведете в Англии? Вы сможете читать лекции, о вас напишут в газетах по всему миру - в Англии, Америке, Австралии, может быть даже и в России. Первая англичанка, покорившая небо - как вам заголовок передовицы в Таймс?

- Мы ведь не будем принимать в расчёт француженок? - спросил Огилви. - И даже они никогда не летали над Африкой, - ни мадам Бланшар, ни  Жанна-Женевьева Ляброссе, ни мадемуазель Тибл. Вы будете первой англичанкой, совершившей полет на воздушном шаре над чёрным континентом, вот что я имел в виду. Кстати, Элизабет Тибл (обратите внимание, что она - ваша тезка!) отправилась в свой первый полет в костюме Минервы, а вы ведь, если я правильно помню, собирались появиться на новоорлеанском карнавале в облике этой богини, но в итоге выбрали костюм Артемиды*. Видите, как у вас много общего?
Огилви с ностальгией вспомнил карнавальное шествие и мисс Стоун в легкой белой тунике. Какой красивой и в то же время опасной она казалась, держа в руках изогнутый лук, в то время как из-за ее хрупкого плечика выглядывал колчан со стрелами. Впрочем, почему же казалась? Она и была такой - красивой и опасной... Огилви покосился на бутылку с виски, которую отдал мисс Стоун, потому что ему отчаянно захотелось глотнуть напитка, столь любимого всеми шотландскими горцами. А он ведь был горцем и по рождению, и по воспитанию, и по духу! И на том карнавале он гордо выступал в килте цветов клана Огилви, отринув карнавальные костюмы, в которые рядились те, кто не имел счастья родиться и вырасти в Шотландии.
- Я тоже боюсь высоты, - признался он. - Тем не менее, если бы для меня нашлось место, я бы не раздумывал ни секунды, потому что еще больше я боюсь ядовитых змей и дикарей, стреляющих отравленными стрелами. Да и скончаться от малярийной лихорадки в самом расцвете сил мне тоже почему-то не хочется.

*Эпизод Ключ от всех дверей пост № 279 от Элизабет Стоун