Ломбард остановился и повернулся к Элис:
- А я с ним не знаком, - сказал он. - Видите ли, я коллекционирую золотые и серебряные монеты Великих Моголов и веду обширную переписку с другими коллекционерами. Иногда мы обмениваемся монетами, и недавно я получил письмо, в котором мистер Мартин предлагал мне приехать к нему, чтобы познакомиться с его коллекцией и купить у него золотой мохур необычной квадратной формы. Он написал, что слышал обо мне от одного из своих знакомых, тоже собирателя редких монет. Описание и рисунок мохура, который он приложил к своему письму, разожгли во мне интерес, и я взял отпуск на службе, чтобы приехать сюда и своими глазами взглянуть на эту диковину. Его письмо  лежит у меня в комнате, и я покажу его вам, если угодно, так же, как и записку, о которой уже упоминал. Проведя здесь три дня и узнав, что ожидаются другие гости, я, честно говоря, начал сомневаться в истинности предлога, который использовал мистер Мартин, чтобы заманить меня сюда...Возможно, кто-нибудь из моих друзей решил надо мной подшутить. Но с другой стороны, какое отношение черный юмор одного из моих приятелей имеет к вам и другим приглашенным?
Ломбард сделал еще несколько шагов и указал на одну из дверей:
- Вот та комната, о которой я вам говорил, моя - напротив. Осмотритесь пока, а я схожу за письмом и запиской.
Поклонившись, он толкнул дверь своей комнаты и вошел, неплотно притворив ее за собой. Генри открыл дверь комнаты напротив и пропустил Элис вперед, а затем вошел вслед за ней. Комната была действительно большой и обставлена с поистине восточной роскошью. На низких столиках были расставлены масляные лампы, освещавшие комнату приятным приглушенным светом.  Генри подошел к окну, раздвинул тяжелые бархатные портьеры и распахнул оконные створки. Растущая луна была такой яркой, что при ее свете можно было бы разобрать газетный шрифт. В потоках ослепительно белого сияния тёмная листва деревьев казалась чернильно-чёрной.
- Видимо, Ломбард имел в виду этот сад, - задумчиво промолвил Генри, глядя на плотную шеренгу высоких кипарисов, посередине которой был просвет, занятый коваными воротами. За воротами начиналась дорожка из белого песка, терявшаяся в лабиринте растений. Сквозь густые заросли переплетенных ветвей сочился красноватый свет, мерцавший в глубине сада. У Генри промелькнула мысль о том, не исходил ли этот свет от факела Гекаты, богини мрака и преисподней: эксцентричный хозяин поместья вполне мог установить в центре сада статую богини, державшую в руке  факел, который слуги зажигали  в темное время суток. Любопытство капитана разгорелось, и если бы не ночь, он предложил бы Элис прогуляться по саду и проверить, верна ли его догадка насчет статуи. Но в целом картина, которую он видел из окна, вызывала в нем смутную тревогу, и он не вполне понимал, чем она так восхитила Ломбарда.
- М-да...мрачноватый вид... - пробормотал Генри, обернувшись к Элис. - Может быть, займем другую комнату, раз уж у нас есть свобода выбора? И надо обязательно спросить Ломбарда, где, собственно, мы очутились: как называется озеро, какие селения находятся поблизости и прочее. Надеюсь, он не проспал всю дорогу, как мы.

- Я не оставлю вас одну даже на полчаса! - решительно заявил Генри, понимая, что предложение встретиться в курительной с Ломбардом было преждевременным. - Этот дом пока что не внушает мне доверия. Куда подевались все слуги? Где наши вещи? Будем держаться вместе, любовь моя. Сейчас я загляну к мистеру Ломбарду, возьму у него письмо и вернусь к вам, а потом мы вместе отправимся осматривать остальные комнаты.
Так он отчасти ответил на вопрос Элис, не жалеет ли он о том, что они приняли приглашение Клода Мартина. Пока еще рано было делать какие-то выводы, но в целом Генри настораживала окружающая их обстановка и больше всего он тревожился за Элис.
Поцеловав жену, Генри решительным шагом направился к двери. Комната Ломбарда располагалась напротив, поэтому он не рассчитывал потратить на визит к нему более нескольких минут. Вернулся он еще быстрее и развел руками:
- Боюсь, наш новый знакомый перебрал шампанского: сейчас он крепко спит, сидя в кресле. Что ж, давайте не будем терять времени и осмотрим другие комнаты.
Генри собирался захватить с собой револьвер, но  ящик с оружием находился в одном из его саквояжей, которые все еще не были доставлены слугами. Не став тревожить Элис этим досадным открытием, он взял со стола ветвистый бронзовый канделябр, который при надобности мог послужить весомым аргументом в стычке, и указал на открытую дверь:
- Вы готовы, душа моя? Свечи я беру на всякий случай: вдруг не во всех комнатах зажжены масляные лампы. А это что такое?
Генри приподнял канделябр повыше и стал рассматривать длинный шелковый коврик, висевший слева от двери и служивший украшением стены. На нем были вышито какое-то длинное изречение на хинди, и капитан, уже неплохо освоивший язык, попытался прочитать его и понять содержание.
- Хм... судя по всему, хозяин дома любит притчи, - сообщил он Элис. - Здесь говорится о группе сипаев, которые в жаркий полдень сели под старым баньяном, чтобы пообедать, и один из них подавился черствым куском чапати и умер. В чем тут мораль, я не понял, но наверняка она есть.
Дальше Генри читать не стал, - свободной рукой бережно взял Элис под локоток и повел по коридору к следующей двери, надеясь, что она не заперта.

- Заодно и проверим, - улыбнулся Генри. - А из Ломбарда я вытрясу всё, что ему известно, когда он проснётся, - об этом не беспокойтесь.
Генри подергал ручку двери комнаты, соседней с комнатой Ломбарда, и дверь тихо открылась. Внутри было темно, и он порадовался, что захватил с собой свечи. Пришлось в дополнение раздвинуть шторы и открыть окно, чтобы яркий свет луны проникал внутрь. Окна здесь смотрели на другую сторону и вид из них открывался далеко не такой мрачный, как из той комнаты, в которой капитан и его жена уже побывали.  Генри вернулся к двери и увидел слева от нее такой же шелковый коврик, как и в предыдущей комнате, и  начал читать вышитую надпись, предоставив Элис осматривать комнату и  делать выводы.
-  Вы были правы: здесь тоже говорится о сипаях, - с удивлением в голосе сообщил он жене. - Бедняги! Им катастрофически не везет: теперь они отправились на охоту и одного из них разорвал тигр... Какой, однако, странный выбор сюжетов: похоже на детские страшилки, которые наши английские няни рассказывают непослушным детям. А еще мне интересно, связаны ли эти происшествия хронологически, то есть охотились ли сипаи до или после злополучного обеда? Но здесь об этом ничего не сказано.
Любопытство Генри снова разгорелось: теперь ему не терпелось узнать, какие еще беды случились с несчастными сипаями. Но сначала надо было закончить осмотр комнаты, в которой они находились. Генри повернулся и вздрогнул, увидев в углу комнаты рослого индуса. Инстинктивно его рука метнулась туда, где обычно находился заряженный армейский револьвер, однако он сразу же вспомнил, что револьвера у него с собой нет. Вместе с этим он с облегчением понял, что видит не живого человека, а манекен. Подойдя к нему, он стал его рассматривать: это оказалась восковая  фигура, изображавшая  сипая, и выполненная с таким мастерством, что Генри задумался о том, кто был ее создателем: хозяин этого дома был так богат, что мог позволить себе заказать подобное украшение у самой мадам Тюссо и оплатить стоимость доставки из Лондона. На сипае была желтая куртка, которую носили кавалеристы нерегулярной конницы Скиннера, и тюрбан ярко-желтого цвета. Генри знал, почему Скиннер, полукровка по происхождению, выбрал для своих полков униформу такого цвета: по древней традиции раджпутов, желтый цвет в одежде обозначал победу или смерть. Перед боем раджпуты красили свои лица шафраном, и у воскового сипая лицо было тоже шафранного цвета.
- Подойдите сюда, душа моя, - позвал Генри. - Кажется, в этой комнате для жильцов предусмотрена личная охрана. Такие фигуры я видел у мадам Тюссо - великолепная работа за одним исключением: у охранника нет оружия!
Его голос звучал преувеличенно бодро: он хотел предупредить Элис, чтобы она не испугалась, увидев фигуру, слишком похожую на живого человека.

- Да, выглядит он жутковато, - согласился Генри и мысленно вычеркнул комнату с сипаем из списка возможных вариантов для проживания. Менее всего ему хотелось, чтобы Элис потеряла покой и сон и вздрагивала всякий раз, когда видела неподвижную восковую фигуру, застывшую в темном углу комнаты. Вообще же у него  стало складываться впечатление, что хозяин дома будто бы задался целью создать в доме гнетущую атмосферу, которая вызывала бы у гостей чувство тревоги.
- Нет смысла осматривать комнаты на противоположной стороне коридора, ведь все они выходят окнами на сад Гекаты. - сказал он. - Поэтому давайте ограничимся теми, что расположены в этом ряду.
Следующая комната действительно оказалась похожей на предыдущую, однако были и некоторые отличия. Надпись на шелковом коврике сообщала о гибели очередного сипая, утонувшего в озере. Генри задумался, для кого были предназначены эти надписи, сделанные на хинди, ведь далеко не все  гости-британцы, могли их прочитать. Он даже успел пожалеть о том, что обратил на них внимание Элис и тем самым, возможно, напугал ее, в чем его стойкая малютка-жена просто не хотела признаваться. осматривая комнату, Генри убедился в том, что в ней нет ничего пугающего или отталкивающего если не считать коврика со зловещей надписью и хотел было предложить Элис остановить выбор на ней, но не успел: услышав шорох, донесшийся со стороны окна, резко повернулся и в горле у него застрял крик: он увидел оскаленную морду, прижавшуюся к стеклу. От потрясения капитан  не сразу сообразил, что это всего лишь обезьяна, вскарабкавшаяся по ветвям дерева и заглянувшая в окно. Близко посаженные маленькие глазки и узкий красный нос с широкими вывернутыми ноздрями и белыми пятнами по бокам указывали на то, что это был павиан - существо, славившееся злобным и агрессивным нравом. Генри замахнулся на него канделябром и сделал угрожающий выпад, после чего морда исчезла во мраке.  Генри перевел дух и отёр со лба выступившую холодную испарину.
- Вряд ли я усну этой ночью, - с вымученным смехом признался он жене. - Этот дом просто напичкан неприятными сюрпризами. Окна нам придется все время держать закрытыми, чтобы избежать визитов нежеланных гостей.
Генри подошел к Элис и обнял ее свободной рукой, размышляя о том, откуда в поместье взялся павиан. Естественной средой обитания павианов была Африка, но никак не Индия,  и он пришел к выводу, что эксцентричный хозяин поместья держал зверинец и по какой-то неведомой причине позволял некоторым его обитателям разгуливать по поместью ночью.

Комната, которую они только что осмотрели, полностью устраивала Генри, и он видел, что Элис тоже ничего не имеет против того, чтобы поселиться в ней. К тому же у этой комнаты было преимущество, которое он не хотел терять, а именно - близость к комнате Ломбарда, который, как-никак, пока что был их единственным знакомым в этом таинственном и несколько пугающем доме.
- Давайте остановимся на этом варианте, - вряд ли мы найдем лучше, - сказал капитан жене. - Я думаю, что нам не следует селиться слишком далеко от  Ломбарда, ведь мы не знаем, приедут ли сюда другие гости. Что ж, теперь нам осталось дождаться, пока сюда принесут наш багаж.
По-видимому, Ломбард был недалёк от истины, когда намекал на то, что в этом доме даже стены имели уши: не прошло и пяти минут после того, как Генри произнес последние слова, как дверь отворилась и двое слуг внесли саквояжи и сундучки, а вслед за ними вошел третий, кативший перед собой сервировочный столик, на котором стояли тарелки, накрытые серебряными крышками.
- Что-что, а обслуживание здесь великолепное, - полушутя заметил Генри, поднимая крышку с одного из блюд и вдыхая аромат карри. - Давайте перекусим, ведь мы не ели с того момента, как покинули Дарджилинг.

- Вряд ли мистер Ломбард проснулся, - сказал Генри, отламывая от лепешки небольшой кусок, чтобы обмакнуть его в соус. - И к тому же, как я уже сказал, я не хочу оставлять вас в одиночестве  в темное время суток. Предлагаю после ужина лечь спать, а с Ломбардом побеседуем за завтраком, если в этом доме завтрак накрывают в столовой для всех гостей.
Несмотря на то, что он, казалось бы,  должен был выспаться в дороге, Генри неудержимо клонило в сон. Но перед тем, как заняться приготовлениями ко сну, надо было убедиться, что дверь их спальни запирается на ключ. Доев карри, Генри встал и подошел к двери: с внутренней стороны из скважины действительно торчал большой медный ключ. Генри повернул его на два оборота и подергал дверную ручку, убедившись, что дверь надежно заперта. Не помешал бы и засов, но, разумеется, засова на двери не было.
- Что ж, теперь никто не сможет зайти в эту комнату, пока мы сами его не впустим, - сказал он, оборачиваясь к Элис.
Но такой уверенности капитан на самом деле не испытывал: у кого-нибудь из слуг могли быть запасные ключи от гостевых спален, и скорее всего, были. Вытолкнуть ключ из замочной скважины, находясь снаружи, было делом одной секунды, поэтому Генри испытывал огромное желание возвести у двери баррикаду из кресел, а затем подпереть ее тяжелым комодом из тикового дерева, который стоял в углу. Но это только напугало бы Элис, поэтому он удержался от такого шага и отругал себя за мнительность, граничащую с паранойей.

На следующее утро, когда на небе засияло солнце, дом и вправду показался далеко не таким мрачным, как накануне. Слуги накрыли общий завтрак для гостей - об этом чету Кендалов оповестил Ломбард, постучавшийся к ним около восьми утра.
- Я буду ждать вас в столовой, - завершил он свою короткую речь, и Генри услышал звук шагов, удалявшихся от двери спальни.
Вслед за Ломбардом явился слуга, принесший полотенца и горячую воду для умывания - он тоже постучался, и Генри, уже успевший накинуть на себя длинный восточный халат, открыл дверь и позволил ему войти. Как только слуга вышел из спальни, Генри раздвинул шторы и распахнул окно: в комнату сразу же полился свежий воздух, благоухавший сладкими ароматами цветов и смолистым запахом кипарисов.
- Великолепная сегодня погода! - сказал Генри, усаживаясь у окна и повязывая вокруг шеи платок дабы не испачкать халат мыльной пеной для бритья, которую он взбил в маленькой плошке. - Давайте после завтрака прогуляемся по поместью вместе с Ломбардом. Думаю, что он уже изучил его вдоль и поперек. Меня интригует Сад Гекаты, но я уверен, что это не единственная местная достопримечательность.

Столовая была залита солнечным светом, а за длинным столом, накрытым белоснежной хрустящей скатертью, одиноко сидел Ломбард. Выглядел он, как человек, страдающий от похмелья, но при этом был чисто выбрит и тщательно одет, - словом, настоящий джентльмен, дух которого не мог сломить лишний бокал (в прочем, Генри подозревал, что в его случае лишним был не бокал, а целая бутылка) шампанского. При виде Элис Ломбард вскочил со стула, чтобы поцеловать даме руку и отодвинуть стул для нее и помочь ей сесть. Генри уже давно привык к тому, что его красавица-жена оказывала подобное воздействие на всех без исключения мужчин от мала до велика, и научился бороться с ревностью. Поприветствовав Ломбарда, он сел рядом с Элис и обвел взглядом стол, в центре которого горделиво высился сверкающий серебряный кофейник, содержимого которого хватило бы на гораздо большую компанию, чем собралась сейчас. Вообще же завтрак был типично английским: на одном из блюд высилась горка сваренных вкрутую яиц, на другом рядком были уложены колбаски, на третьем - копченая рыба. Не обошлось без овсянки, яичницы с беконом и жареных почек. Тосты и апельсиновый мармелад, масленка с коровьим маслом и кувшинчик со  сливками завершали композицию, а на обеих концах стола стояли вазы со свежесрезанными розами, на лепестках которых еще блестели капли утренней росы. Розы благоухали так сильно, что Генри даже поморщился: с утра ему был гораздо милее запах жареного бекона, крепкого кофе и подрумяненных  тостов.
Внезапно ему пришла в голову мысль, поразившая его так сильно, что  он даже отложил в сторону нож, измазанный маслом, которым собирался намазать тост.
- Мистер Ломбард, а как вы узнали, в какой из комнат мы остановились? - спросил он Ломбарда, снова начиная подозревать всех и вся.
Ломбард удивленно на него взглянул, видимо, почувствовав напряжение в его голосе, а потом рассмеялся:
- Да очень просто: сначала я постучал в дверь комнаты напротив, так как помнил, что предложил вам занять ее. Но поскольку никто не ответил, перешел к соседней с моей, потом к следующей, и в конце концов отыскал вас.
- Действительно, как же я не сообразил... - пробормотал Генри, натянуто улыбнувшись и коря себя за то, что упустил из виду такое простое объяснение. - Что ж, как я вижу, другие гости пока не приехали, а может быть, в этом доме никого, кроме нас троих и не ждали? Кстати, в той комнате, которую заняли мы с миссис Кендал, не оказалось записки от хозяина дома и я снова осмелюсь попросить вас показать нам ту, что получили вы. После завтрака мы собираемся прогуляться по территории поместья, присоединяйтесь, сэр: мы будем рады вашей компании.
- О да, разумеется, - с улыбкой ответствовал Ломбард, ловко очищая вареное яйцо, - Я так изголодался по общению с соотечественниками, проведя в этом немом окружении целых три дня, что с радостью возьму на себя обязанности чичероне и проведу для вас экскурсию по поместью. Я исходил его вдоль и поперек и скажу вам, что ничего более удивительного еще не встречал ни в Англии, ни в Индии.

Ломбард, поднесший к губам чашку с кофе, поставил ее на стол.
- Да, и озеро, и остров не маленькие: чтобы обойти остров по берегу, понадобится не менее двух часов. Что же касается названия.... Видите ли,  в первом письме, которое я получил, не было сказано, где находится поместье. За мной прислали экипаж, а потом я уснул  и проснулся уже на берегу озера в окружении безмолвных слуг.
Ломбард смущенно усмехнулся, отпил глоток из чашки с кофе, и продолжил:
- К счастью, я наблюдателен, хорошо знаком с флорой и фауной Индии и могу с закрытыми глазами воспроизвести географическую карту. Гуляя по острову, я заметил два вида птиц, которые обитают только на севере Индии, в Бихаре. В Бихаре несколько крупных озёр, и самое большое из них - Канвар. Есть еще довольно крупный водоем, называемый Мучалиндой в честь царя змей, который, по поверью, охранял Будду после его просветления. Но на берегах Мучалинды находятся два монастыря и храм Махабодхи. Я бы увидел эти внушительные постройки с любой точки острова, настолько они высоки.
Генри внимательно слушал Ломбарда и сосредоточенно хмурился, пытаясь представить карту Индии.
- Но это невозможно... - растерянно произнес он, когда Ломбард закончил, - От Дарджилинга до границы Бихара несколько сотен миль - мы не могли так быстро добраться сюда, даже учитывая то, что лошадей явно меняли по дороге, возможно даже, что не один раз. И мы  тоже проспали почти всю дорогу, как и вы, сэр, - какое удивительное совпадение!

Ломбард бросил на капитана странный взгляд, будто бы сомневаясь, стоит ли ему как-то комментировать последние слова капитана. На его выразительном лице отразилась эта внутренняя борьба, но, по-видимому, осторожность победила, а может быть, он не хотел откровенно делиться своими опасениями в присутствии леди. Ответил он именно ей, так как разговор о птицах был безопаснее:
- Нет, сударыня, ошибки быть не может, - это очень редкий вид, и если бы за этим столом сидел орнитолог, он бы подтвердил мои слова.
Ломбард вытащил из жилетного кармана часы и откинул крышку:
- Надо же, как быстро бежит время! Уже почти девять, и нам надо поторопиться, чтобы успеть осмотреть хотя бы часть поместья до наступления жары. Я предлагаю начать с прогулки по Саду Гекаты, если, конечно, вы не против.
Генри, успевший съесть порцию жареных почек, - блюда, которое он особенно любил, - находился примерно в середине процесса поглощения яичницы с беконом, а на десертной тарелочке поджидал своей очереди тост с маслом и апельсиновым джемом.  Генри торопливо расправился с остатками яичницы и с грустью во взоре посмотрел на тост, которым ему не суждено было полакомиться. Элис уже доела свою овсянку и выглядела так, как будто готова была вскочить со стула и отправиться на экскурсию по поместью, а Ломбард, мучимый похмельем, и вовсе ограничил свой завтрак сваренным вкрутую яйцом и чашкой черного кофе. Генри промокнул губы льняной салфеткой и поднялся со стула:
- Я готов, - сказал он и бросил прощальный взгляд на тост и блюдо с копченой рыбой, которую вообще-то тоже собирался попробовать, когда  садился за стол. Утешением ему служило то, что до тиффина оставалось всего три часа.

Как только Элис вышла, Ломбард сказал, понизив голос:
- Давайте подождем вашу супругу снаружи. Мне есть что вам сообщить.
Генри понял, что Ломбард не хотел сообщать ему нечто конфиденциальное в присутствии Элис и к тому же опасался быть подслушанным кем-то из слуг, - говорил же он, что в этом доме у стен есть уши. А темнокожий слуга в ослепительно белом тюрбане по-прежнему находился в столовой и, бесшумно передвигаясь, собирал на большой серебряный поднос тарелки и чашки, чтобы отнести в посудомойню.
Мужчины вышли из дома, спустились по широкой лестнице и остановились у ее основания. Прежде, чем заговорить, Ломбард огляделся по сторонам и, убедившись, что поблизости нет никого из слуг, сказал:
- Вы не находите странным то, что проспали практически всю дорогу? Я тоже крепко и беспробудно спал, и теперь я думаю, что это было не случайно: перед тем, как уснуть, я выпил полбутылки вина, которую обнаружил в экипаже. Вы с миссис Кендал что-нибудь пили перед тем, как уснуть?
Генри подтвердил, что пили, добавив, что его жена выпила очень мало вина, - буквально половину бокала, - так как не любит алкоголя и практически никогда его не употребляет.
- Я уверен, что нас опоили, - решительно заявил Ломбард. - В вино добавили опиум или какое-нибудь другое снотворное, а затем поддерживали в нас сонное состояние, - это можно легко устроить, регулярно поднося к лицу платок, смоченный хлороформом. И отсюда следует только один вывод: пригласивший нас человек не хотел, чтобы мы знали, где находится его поместье и сделал так, чтобы мы не смогли запомнить дорогу и определить, сколько времени мы находились в пути.
- Но зачем ему это нужно? - воскликнул Генри. - Если это шутка, то очень злобная и неприятная.
- Подумайте о другом, капитан, - зловещим тоном промолвил Ломбард. - Если по каким-то причинам нам захочется покинуть это место без позволения хозяина -  каким образом мы сможем это сделать? Остров окружен водой, а я сомневаюсь, что  на берегу мы найдем хотя бы одну лодку.
Он хотел добавить что-то еще, но заметил Элис, быстро спускавшуюся по лестнице, и широко улыбнулся, сделав вид, что ничем не обеспокоен:
- Как вы быстро собрались, сударыня! Право слово, ваш муж - счастливый человек: обычно женщины тратят гораздо больше времени на сборы!
Генри взглянул на жену и почувствовал резкий и болезненный укол в сердце. Она была так хороша в своей кокетливой шляпке и выглядела такой счастливой, что он не мог не почувствовать угрызений совести от того, что позволил незнакомцу с извращенным чувством юмора и непонятными намерениями заманить их в это уединенное место.
- Вы восхитительны, душа моя! - искренне сказал он и взял жену под руку. Ломбард пошел по другую сторону от Элис, рассказывая о том, что их ожидало в саду Гекаты.
- На самом деле это название саду придумал я сам, - поведал он, распахивая створки кованых садовых ворот. - Во-первых, потому, что в центре сада стоит статуя, весьма похожая на Гекату, а во-вторых, потому что в этом саду собрана коллекция ядовитых растений. Поэтому будьте осторожны: старайтесь не прикасаться к растениям и ни в коем случае не нюхайте цветы, какими бы невинными и красивыми они не выглядели. Здесь нет табличек с указанием названий растений, поэтому я побуду вашим Вергилием.
- Откуда вам известны их названия? - поразился Генри, - Я, например, способен узнать только те ядовитые растения, которые повсеместно растут в Англии: лютик, дурман, болиголов и наперстянку.
- Меня научил мой садовник-индус, - коротко ответил Ломбард и указал на кустарник, розовато-фиолетовые стебли которого были покрыты сизым восковым налётом, а листья того же цвета похожи на листья молодого каштана. Кустарник был усыпан красными шарообразными соцветиями. - Вот это клещевина, ее яд вызывает тошноту, тахикардию и судороги. Но кроме этого, клещевина является источником касторового масла, широко используемого в медицине.

- Вы уже его видели? -живо откликнулся Ломбард. - Ах да, ведь та комнату, которую я вам рекомендовал, выходит окнами на сад Гекаты...Я тоже заметил его в вечер своего прибытия сюда и был так неосторожен, что отправился проверить, что это такое. В результате, с трудом разбирая дорогу в темноте, споткнулся и оцарапался о шипы какого-то ядовитого куста... Вот, взгляните...
Ломбард развернул кисть правой руки ладонью вверх и продемонстрировал воспаленную царапину, окруженную цепочкой волдырей.
- А вот и неопалимая купина! - тут же воскликнул он, указывая на высокое травянистое растение с листьями, похожими на листья ясеня, и белыми цветками с пурпуровыми прожилками. Растение источало сильный лимонный запах, привлекавший шмелей и пчёл, в большом количестве вившихся вокруг него. Ломбард сунул руку в карман и извлек коробок фосфорных спичек.  Вытащив одну спичку, зажёг ее и поднес к цветкам - над ними тут же вспыхнуло яркое пламя, но цветки не пострадали.
- Не подходите слишком близко и ни в коем случае не касайтесь цветов, - предупредил Ломбард, отступая от растения. - В такие безветренные солнечные дни, как сегодня, прикосновение к цветам неопалимой купины может вызвать ожог, который проявится примерно через сутки. Особенно подвержены таким ожогам белокожие блондины: у них ожоги заживают очень медленно, постепенно превращаясь в темные пятна, которые окончательно исчезают только чрез полгода.
Генри инстинктивно схватил Элис за руку и заставил отойти от опасного растения на несколько шагов.
- Так что же является причиной красного свечения? - напомнил он Ломбарду вопрос, заданный Элис.
- Простите, - спохватился Ломбард, пряча коробок со спичками в карман. -  Это факел, который держит в руке Геката. То есть я думаю, что это Геката, - впрочем, скоро вы сами увидите статую и сделаете собственные выводы.

- Горящий факел всегда служит одной цели - разгонять мрак, - пожал плечами Ломбард. - Приготовьтесь, сударыня: статуя производит довольно зловещее впечатление...
- Как-то странно видеть статую древнегреческой богини в Индии, - не находите? - заметил Генри.
Ломбард снова пожал плечами:
- Да нет, ничего особенно странного я в этом не вижу. Владелец поместья, если судить по его имени, как минимум наполовину европеец. Ну вот, мы и пришли... Обратите внимание: статуя установлена на перекрестке трёх садовых дорожек, поскольку Геката считалась богиней всех перекрестков и триединым божеством. Не знаю почему, но меня все это просто завораживает.
И Ломбард действительно замер, благоговейно глядя на мраморную статую, установленную на невысоком треугольном пьедестале. В руке у богини действительно был факел в виде огромной, стоявшей на хвосте змеи с раскрытой пастью, из которой, по-видимому, и поднималось ночью пламя. У ног богини замерли две собаки с оскаленными мордами - постоянные спутники Гекаты. И сама богиня, и ее четвероногие спутники были высечены из черного мрамора с красноватыми прожилками, а вокруг пьедестала была разбита цветочная клумба и высажены кусты лавра.
- Там, за стеной недоступной, в глубоком и темном укрытье
Роща густая была; в тени деревьев высоких
Лавры росли там, кизил созревал, и широкой листвою
Их осеняли платаны... - негромко и напевно продекламировал Ломбард, не отрывая взгляда от богини
- Рос асфодел, завивались душистые «женские кудри»,
Мята росла, и камыш, и чабрец, и цветы анемонов,
С ними божественный цвел кикламен, распускалась лаванда,
Ирис и дикий пион, — и раскинула пышные листья,
Их осенив, мандрагора и стебли сплелися диктамна.
Свой аромат источал кардамон и шафран; но взрастали
Там и другие растенья: вьюнка колючая заросль,
Черные маки, волчец, аконит, ядовитые клубни
Генри пригляделся к цветам, росшим на клумбе, и действительно увидел среди них горделивые головки желтых ирисов и тугие, полураспустившиеся пионы пурпурного цвета. Если там были и анемоны, то в это время года они уже отцвели.
- Какое точное соответствие описанию, данному в Орфической Аргонавтике, - восхищенно произнес Ломбард.  - Человек, называющий себя  Клодом Мартином - несомненно, образованный человек. Взгляните: вот это аконит, а это - шафран и лаванда. А вот черный мак - редчайшее растение... Миссис Кендал, будьте осторожны, пожалуйста: судя по тому, как щепетильно создатель этого сада относится к тому, чтобы все соответствовало культу Гекаты, он мог запустить в сад живого питона - ведь Гекату обычно сопровождали не только собаки, но и змеи.

- И не только питон, - заговорщицким тоном произнёс Ломбард, оборачиваясь к Элис, - Сад с ядовитыми растениями - не единственное опасное место в этом поместье. Здесь еще есть и зверинец с хищными животными! Хотите посмотреть?
- Надеюсь, все хищники содержатся в надежно запертых клетках? - вмешался Генри, которому стало казаться, что Ломбард наслаждается тем, что пугает его жену. - И да, вчера мы видели павиана, который взобрался на дерево и заглядывал в окно нашей спальни.
Ломбард окинул капитана задумчивым взглядом, будто измеряя степень его тревоги.
- Конечно, днем все животные сидят взаперти, - сказал он после недолгой паузы. - Но после захода солнца их выпускают на волю. Той ночью, о которой я упоминал, мне посчастливилось не встретиться ни  с одним из обитателей зверинца, иначе итог нашей встречи был бы роковым для меня, но я слышал подозрительный шорох за живой изгородью, а утром увидел следы львиных лап неподалеку от сада Гекаты.
- Но зачем же их выпускать? - в негодовании воскликнул Генри. - Разве слуги не подвергаются опасности быть растерзанными львом или тигром? Да и павианы - весьма агрессивные существа, как и многие другие крупные обезьяны. Помнится, я читал рассказ одного американского писателя: в нём описана чудовищная история о том, как огромный и злобный орангутанг убил двух леди, забравшись в их дом. Дело происходило в Париже, насколько я помню.
- Вы имеете в виду  "Убийство на улице Морг"? - уточнил Ломбард, - О да, леденящая душу история! Но согласитесь, капитан: хищники, разгуливающие по поместью - лучшие охранники. Я имею в виду, что мимо них не проскользнет ни один злоумышленник, так как они не только хорошо видят в темноте, но также обладают острым слухом и чуют запах добычи за милю. Так что же, вы хотите посмотреть зверинец?
- Почему бы и нет, - ответил Генри, беря Элис за руку и сжимая её в своей. - Думаю, что нам лучше знать, каких хищников нужно опасаться после захода солнца.