Генри выронил бритву, которая сменила помазок, и с трудом удержался от того, чтобы чертыхнуться. Схватив чистое полотенце, он прижал его к порезу на щеке, чтобы унять кровь, и попытался вспомнить, что рассказывала ему Элис, когда он очнулся после того, как подействовало противоядие. Но оказалось, что помнил он немного, и видимо, Элис была права, когда настаивала на том, чтобы он увиделся с доктором.
- Простите, душа моя: яд, который подмешал мне в вино этот подлец Ломбард, по-видимому, подействовал на меня сильнее, чем я думал. Вы ведь говорили мне о коттедже еще на острове, так? Но я забыл, я все забыл!
Генри с досадой отшвырнул запачканное кровью полотенце, посмотрелся в зеркало и, убедившись, что порез перестал кровоточить, снова взял бритву и стал брить другую щеку.
Положение, в котором они оказались, не было безвыходным, - ведь он всегда мог попросить взаймы у доктора Кэмпбелла. Но Генри никогда не брал в долг и ему не хотелось делать это и сейчас. Так же, как и продавать украшения Элис -  такой поступок был для него просто немыслимым.

- К ювелиру? - Генри закончил бриться и стал вытирать лицо полотенцем, смоченным в горячей воде. Предложение Элис начать с того, чтобы заложить ее украшения, превращало в реальность его самые худшие опасения. Этого ни в коем случае нельзя было допускать, но  он не мог придумать другой способ, как раздобыть денег, не одалживаясь у доктора Кэмпбелла - чего ему тоже не хотелось. Он готов был заложить или продать свой армейский револьвер, но револьвер остался на острове, вернее, его украл Ломбард.
И тут Генри осенило и он вскочил со стула, чуть не опрокинув его.
- Постойте! - воскликнул он. - Мы не будем продавать ваши украшения - ведь у меня есть трость Ломбарда и его кинжал!
Трость была сделана из черного дерева и украшена массивным серебряным набалдашником, и ее стоимость увеличивалась за счет того, что она имела потайное отделение. А кинжал, который хранился в этом отделении, как в ножнах, представлял из себя чудо оружейного искусства. Генри хорошо разбирался в холодном оружии и уже при первом взгляде на клинок понял, что это старинная и очень дорогая вещь.
- Мы получим за трость и кинжал Ломбарда не менее тридцати фунтов, - уверенно сказал Генри. - Это более чем справедливо по отношению к Ломбарду, учитывая, что он украл мой револьвер и причинил нам столько неприятностей. А еще мы можем продать лошадей, - что вы думаете по этому поводу? Уверен, что покупателя долго искать не придется: доктор Кэмпбелл не устоит перед возможностью приобрести двух чистокровных фризов. А на вырученные за них деньги мы сможем арендовать лодку или экипаж и еще останемся в прибыли. Но если вам хочется оставить лошадей себе, - я не против.

- Я не хочу оставлять ничего, что напоминало бы мне о Ломбарде, - сказал Генри. - А кинжал действительно можно выгодно продать, поэтому предлагаю начать с оружейной лавки: у оружейника наверняка есть клиенты, коллекционирующие редкое оружие.
Он опустил взгляд на свои босые ноги и смущенно заметил:
- Придется мне некоторое время походить по городу в домашних туфлях - до тех пор, пока мы не получим деньги за кинжал и трость и я смогу купить себе новую пару сапог. Впрочем, за завтраком я спрошу у  доктора Кэмпбелла разрешения воспользоваться его прогулочной коляской - в ней моя обувь не будет бросаться в глаза.
Элис была уже готова к выходу, поэтому Генри пришлось поторопиться. Он оделся, сунул ноги в домашние туфли и открыл дверь:
- Прошу вас, душа моя: не знаю, как вы, а я зверски проголодался во время вынужденного поста.

- Нет, я не передумал, - сказал Генри. - Некоторые яды обладают долговременным действием, поэтому консультация доктора мне необходима.
Впрочем, он тут же пожалел о своих словах: Элис и без того была слишком встревожена тем, что произошло на острове.
К удивлению Генри, завтрак был накрыт на двоих: ни доктора Кэмпбелла, ни миссис Кэмпбелл в столовой не было. Спросив слугу о хозяевах дома, Генри услышал, что сахиб  с первыми лучами солнца куда-то уехал вместе с Бабуром, а мем-сахиб с младшими детьми вот уже несколько дней как гостила у своего отца, доктора Лэмба. В какой-то степени Генри был даже рад тому, что они с Элис получили возможность позавтракать наедине. Завтрак, как обычно, был весьма изобильным и разнообразным. Генри накинулся на еду, как волк, чувствуя облегчение от того, что не надо смущаться присутствия хозяев. Положив себе на тарелку целую гору еды, - жареных почек, яичницы и тостов с маслом, он налил кофе себе и Элис и принялся жадно поглощать пищу.

- Да, к Лэмбу, ведь кроме него я других врачей здесь не знаю, - откликнулся Генри, допивая вторую чашку кофе. Вкусная горячая еда взбодрила его, и он с удивлением заметил, что Элис почти ничего не съела, даже столь любимый ею кофе выпила торопливо и будто не ощущая вкуса. Генри взял кофейник, наполнил кофе хрупкую чашку из костяного фарфора, стоявшую перед женой, и стал намазывать джемом тост.
- Вам надо как следует поесть,- объяснил он, внутренне холодея от того, что узнает симптомы: Элис обычно переставала есть, когда была чем-то сильно встревожена или расстроена. - И я думаю, что вам тоже надо показаться доктору Лэмбу: вы перенесли страшное потрясение и почти лишились сил. Да, определенно, нам обоим нужна консультация доктора!
Генри положил тост на десертную тарелочку и пододвинул её поближе к Элис, перед которой стояла тарелка с недоеденной остывшей яичницей.
Он встал и подошел к высокому французскому окну столовой, выходившему в сад: прогалины между кронами деревьев затянулись серыми облаками, предвещая затяжной муссонный дождь. Судя по этим признакам, начинать надо было не с доктора, а оружейника и обувной лавки: ходить по лужам в мягких домашних туфлях было бы крайне неудобно.

Генри придерживался другого мнения по поводу состояния здоровья жены, но не стал высказывать его вслух. Пока что обстоятельства складывались более чем удачно: по его просьбе слуги подали коляску, запряженную двумя резвыми рысаками и объяснили, где найти торговца оружием и сапожника. Оружейник, увидев кинжал, изменился в лице и долго расспрашивал Генри, как ему удалось раздобыть старинный пешаварский клинок, который, по его суждению, был сделан не позднее 15 века. Генри отвечал уклончиво, не желая распространяться о Ломбарде, и в конце концов торговец сдался и объявил цену, которая превзошла самые смелые ожидания  капитана. С деньгами в кармане, он вышел из лавки и они с Элис отправились к сапожных дел мастеру. И снова удача была на их стороне: услышав, что капитану срочно нужна пара сапог, сапожник не стал снимать мерку с ноги, а вынес пару, которая была изготовлена для его постоянного клиента, но тот по какой-то причине отказался ее выкупать, а размер совпадал с размером ноги капитана.
- Что ж, душа моя, теперь мы можем навестить доктора Лэмба, и более того - заплатить за его консультацию. - сказал Генри, усадив Элис в коляску и беря в руки поводья.

- Сейчас мы все узнаем, душа моя, - ответил Генри, беря Элис под руку. - Но я сомневаюсь, что мы встретим здесь доктора Кэмпбелла - скорее всего, он уехал по делам, связанным с поисками и поимкой Ломбарда.
В кабинете доктора Лэмба, куда слуга отвел Элис и Генри, пахло  бумагой, карболкой и лекарствами. Повсюду громоздились кипы книг в потертых обложках: анатомические атласы, медицинские справочники и стопки старых выпусков журнала Ланцет постепенно отвоевывали себе все свободное пространство. Там и сям стояли склянки и мензурки со всякого рода снадобьями - посмотрев на них, Генри почувствовал, что у него засосало под ложечкой. Он не любил ходить к врачам и всегда чувствовал себя в их присутствии маленьким мальчиком, которому предстояло проглотить столовую ложку рыбьего жира или горькой микстуры.
Доктор Лэмб ворвался в кабинет с таким видом, как будто спешил на сложную операцию.
- Миссис Кендал, капитан Кендал! -воскликнул он, потирая руки. - Как приятно снова вас видеть! Миссис Кендал, вы загорели, - прекрасно! Солнечные лучи обладают целительными свойствами и я не понимаю этой моды на бледность. Но мне так же кажется, что вы потеряли как минимум пару фунтов веса - а вот это уже нехорошо!
Генри поспешил вмешаться и сообщил, что они с Элис приехали, чтобы получить у доктора консультацию. Он забеспокоился еще больше, зная, как сильно Элис боялась загара: слова доктора Лэмба могли разбередить ее и без того мятущуюся душу. Сам он, впрочем, не заметил существенных изменений в оттенке кожи жены: она по-прежнему казалась ему фарфорово-белой

Доктор Лэмб недоуменно воззрился на капитана, который выглядел бодрым и свежим и ничем не напоминал человека, балансировавшего на грани жизни и смерти.
- Отравили? - переспросил он. - Чем же? Впрочем, в Индии можно отравиться, чем угодно. Почти уверен, что у вашего мужа банальное расстройство желудка, а оно легко лечится диетой. Дайте мне руку, капитан Кендал: я посчитаю ваш пульс.
Генри послушно протянул руку и доктор Лэмб цепко обхватил его запястье и начал про себя считать пульс, шевеля губами.
- Сердце работает, как часы! - объявил он результат спустя примерно минуту. - Какие еще жалобы?
Генри был вынужден признать, что практически никаких, кроме проблем с памятью. Тогда доктор Лэмб предложил ему сесть, вооружился маленьким молоточком и стал выстукивать им локти и колени лейтенанта.
- Нервная система в полном порядке! - снова объявил он результат. - А давно у вас проблемы с памятью?
Генри сказал, что недавно: он заметил это нынешним утром.
- Иногда пищевое отравление вызывает временные неврологические расстройства, схожие с теми, что вы только что описали, - заявил доктор Лэмб. - К счастью, они преходящи. Вам необходимо придерживаться лечебной диеты и дышать свежим воздухом: через несколько дней все как рукой снимет. Для укрепления памяти советую заучивать новые слова на любом иностранном языке и совершать четыре арифметических действия устно. Такие упражнения отодвигают наступление старческой деменции и полезны даже для молодых и абсолютно здоровых людей.
Генри поблагодарил за совет, чувствуя себя абсолютно здоровым: так на него повлияли уверенный тон и манипуляции доктора.
- Доктор, - сказал он, переходя к главной цели визита. - Я хотел бы, чтобы вы также осмотрели и мою жену: на днях она перенесла сильнейшее нервное потрясение и я опасаюсь, что это оказало самое неблагоприятное воздействие на ее хрупкий организм.
Доктор Лэмб перевел взгляд на Элис и так долго созерцал ее  в полном молчании, что Генри стало неуютно от этого пристального взгляда. Он кашлянул и доктор Лэмб вздрогнул и вышел из транса.
- Вам надо обзавестись детьми, - изрёк он свой вердикт, - настолько неожиданный, что Генри даже приоткрыл рот от удивления. - Да-да, дети - лучшее лекарство от нервических женских недомоганий. Вы знакомы с моей дочерью и на ее примере можете убедиться в том, что я говорю правду. До замужества она была крайне впечатлительной и нервной юной леди, да и после свадьбы не сразу изменилась. Но как только появился первый ребенок - ее как будто подменили, а сейчас более спокойной, уравновешенной и довольной жизнью женщины трудно отыскать.

- Сколько я должен вам за консультацию, сэр? - спросил Генри, понимая, что доктор Лэмб сказал все, что думал, а Элис не настроена задавать уточняющих вопросов.
- О чем вы говорите, капитан! Платы за консультацию я с вас не возьму: считайте мои слова дружеским советом, - ответил доктор. - Если хотите, можете вместе с миссис Кендал дождаться возвращения моей дочери: она с детьми уехала к водопаду и обещала вернуться к тиффину.
Генри поблагодарил за приглашение, но вежливо отклонил его, объяснив, что у них с Элис еще масса срочных дел. Он был уверен, что и Элис не жаждет отклоняться от намеченного ими плана ради удовольствия пообщаться с миссис Кэмпбелл и ее сорванцами. Тем более, что они все равно встретились бы со всем семейством Кэмпбеллов, вернувшись на чайную плантацию.