Зафира с уважением относилась к чужим решениям. Верные они были или ошибочные, но это были чужие решения и влиять на них она не имела никакого права. Указать верный  путь, если спросят – да, но женщина не собиралась брать кого-либо за руку и вести по своему пути. О, нет, у каждого своя дорога жизни и каждый сам решает как ее пройти и в какой момент потерять голову.
Именно поэтому Зафира, не тратя больше времени на разговоры и убеждения, развернулась и бросалась по лестнице наверх, а затем – к одному из бортов. Там, где еще оставалось третье проа. К счастью это проа зацеплено было за другой борт парусника, противоположный тому, откуда приближался военный корабль, а значит пушки нового противника какое-то время не смогут полноценно угрожать им – есть время уйти прочь, сбежать.
Зафира в несколько секунд покинула парусник и оказалась на своем корабле. Тут же кто-то закричал, задавая ритм работам; застучали топоры, отсекая последние концы, что связывали их с англичанами. И проа, чьи паруса расправлялись будто крылья у птицы, стремительно помчалось прочь.

[icon]http://sh.uploads.ru/t/4uwnP.jpg[/icon][nick]Зафира[/nick]

Если бы у Элис было время подумать, то она поняла как сильно поменялась за прошедшее время. Какие незаметные поначалу, но сильные изменения произошли в ее характере. Насколько она стала сильнее духом, морально крепче, выносливее, решительнее. Она научилась действовать, а не только сокрушаться.
Разумеется, все это было лишь в малой степени от той уверенности и смелости, что видела она в леди Ребекке, и для мужчин, которые, безусловно, во сто крат во всем превосходят женщин, это и вовсе было незаметно. Но сама Элис, появись у нее время задуматься, непременно увидела бы и осознала эти перемены в себе.
Вот только сейчас не было возможности  предаваться размышлениям: упав на колени рядом с супругом и не увидев крови, а потому не понимая где ему больно и как помочь, миссис Кендал вскочила и тут же заступила дорогу одному из матросов, что после отступления пиратов суетились на судне.
- Помогите мне, прошу вас! -  воскликнула женщина так решительно, что отказать ей просто было нельзя. - Помогите мне довести супруга до каюты, он пострадал в схватке с нападающими!
- Да, мэм, - без промедления воскликнул матрос и добавил. - Я видел доктора Маккензи на палубе.
- О, благодарю вас! Благодарю! Я сразу же обращусь к нему!
Прежняя Элис только и делала бы, что рыдала. Слезы и сейчас прочертили по щекам женщины влажные дорожки, но внутри она готова была действовать, сделать все ради Генри, ради его здоровья и благополучия. Он - ее супруг, она любит его так сильно, крепко, почти безумно, и никто кроме нее не позаботится о нем.
- Осторожнее, прошу вас! Осторожнее!
Пока матрос подхватывал лейтенанта под одну руку, Элис поддерживала его под другую. Она по прежнему не видела раны и не понимала в чем причина недомогания Генри. Удар по голове? В живот?..
Матрос довел раненного до койки и тут же удалился, а Элис помогла лейтенанту прилечь. Как бы ни хотелось остаться с супругом и продолжать  держать его за руку, но ей нужно было привести доктора. Но прежде следовало объяснить причину своего ухода мужчине, чтобы он не подумал, что она его бросила.
- Генри, потерпите еще немного.. я вернусь с доктором  Маккензи, он поможет вам! – прошептала Элис торопливо, сжимая, а затем целуя ладонь лейтенанта. – Я быстро!

Элис буквально разрывалась на части: и она половинка ее хотела броситься на поиски доктора, чтобы он осмотрел ее супруга, чтобы убедил ее в том, что его жизни и здоровью ничто не угрожает; а вторая половинка отчаянно желала остаться рядом с любимым и все так же держать его за руку, сидя на полу рядом с кроватью, и смотреть с тревогой в его глаза.
- Да.. здесь.. когда она сюда ворвалась.. та женщина..  я очень испугалась. Но не за себя, а за вас: ведь попасть сюда она могла только пройдя мимо вас, - призналась Элис. – Я боялась, что случилось самое страшное. Я выстрелила, но она обезоружила меня и.. но не важно. Вы правы: она что-то искала, перерыла все бумаги, но, как я сейчас понимаю, даже не тронула драгоценности. А, быть может, просто не успела..
Женщина вздохнула: переживать те минуты вновь было совсем неприятно и по телу ее прошлась дрожь. Ей вдруг вновь стало страшно, подумалось на миг, что она потеряла Генри.. нет, нет, лучше самой умереть!
Элис крепко сжала ладонь супруга, стараясь не выдать свои эмоции – она совсем не желала расстраивать его своей чрезмерной чувствительностью и слезами.
- Я так рада, что вы здесь со мной.. – прошептала она.

- Не беспокойтесь о беспрядке: я все сама приберу, - ответила Элис с тревогой глядя как супруг садится на кровати. Она и сама поднялась на ноги, готовая оказать любимому помощь и поддержку, если потребуется. – Но вы: как вы себя чувствуете? Я бы хотела знать, что у вас болит и насколько сильно вы пострадали.
Женщина продолжала бы настаивать на своем, если бы не неожиданные слова Генри. Она в какой-то степени даже была рада, что не убила пиратку, но даже подумать, представить что она могла убить Ханну!.. Но перед глазами впечатлительной Элис уже предстала ужасная картина: верная служанка лежит в крови мертвая. Убитая ее собственной рукой...
Горло вмиг сжалось от страха – и вдохнуть воздух было тяжело, не то, чтобы еще и прошептать:
- Нет-нет!
В голове вдруг застучало так громко, что можно было оглохнуть. Элис пошатнулась, лицо ее в один миг стало серым, безжизненным, а ноги ослабли и перестали держать. Женщина сделала один неверный шаг в сторону двери, желая броситься туда и убедиться самой в содеянном, но споткнулась о подол и упала на пол.

Ханна последовала за супругом, про себя подумав, что еще расспросит его как прошло сражение. Да и событиях, что имели место в каюте, расскажет ему. Но чуть позже, когда выдастся минутка побыть наедине в спокойствии.
Оказавшись же в каюте четы Кендалов Ханна в первый миг смутилась, а затем торопливо бросилась вперед, с досадой махнув рукой на супруга: иди, мол, скорее за доктором, а уж она пока попробует тут помочь.
Женщина тут же, не тратя время зря, торопливо осмотрела миссис Кендал - видимых ранений не было, но был вопрос: кто столь варварским способом сорвал с нее платье? Один из пиратов? И не позволил ли он себе нечто большее?! Быть может потому мистер Кендал сейчас в таком отчаянье?
- Извините, лейтенант Кендал, позвольте я помогу, - как можно спокойнее и тверже попросила Ханна, склоняясь над бедняжкой миссис. Она уже нашла нужную шкатулку и достала бутылочку с нюхательной солью: совсем крохотную, но крайне действеннную. Достаточно было вынуть пробку и провести около лица миссис Кендал, как женщина поморщилась и с губ ее сорвался недовольный стон. Тяжелый, резкий аромат нюхательной соли поплыл по каюте.
Губы миссис Кендал чуть дернулись, а ресницы - затрепетали. Ханна повернулась, подхватила шаль, которую хозяйка накидывала обычно  на себя перед тем, как подняться на палубу, и укрыла ей миссис - чтобы доктор да и мистер Перкинс не могли наблюдать беспорядок в одежде.

Миссис Кендал уже начала приходить в себя, когда появился доктор Маккензи. Во всяком случае, увидев Ханну, миссис Кендал вздохнула и пробормотала что-то вроде:
- Я так рада, что с тобой все в порядке..
- Конечно, в порядке, мэм! – негромко воскликнула Ханна. – Да что же со мной случится! Вот, понюхайте еще немного, - и служанка вновь сунула под нос хозяйке пузырек с солью.
Миссис Кендал, лицо которой уже слегка порозовело, поморщилась и вот в этот-то момент появился доктор, что торопливо прошел в каюту и буквально одним движением расчистил себе место рядом с пациенткой в тесной каюте. Ханне пришлось так потесниться, что спиной она упиралась в маленький письменный стол. 
- Мне передали, что миссис Кендал ранили пираты, - сообщил он и бросил чуть вопросительный взгляд на лейтенанта. – Это так?
И тут же, не дожидаясь ответа, он окинул хрупкую фигуру быстрым взглядом, не заметил следов крови и открытых ран, а порванное платье, чуть прикрытое шалью, доктор Маккензи никак не прокомментировал. Зато спросил быстро:
- Вы позволите? – и, словно уже заручился согласием лейтенанта Кендала, поднял руку миссис Кендал и, удерживая в левой руке брегет, начал считать про себя пульс, ожидая при этом объяснений от офицера.

Доктор внимательно посчитал пульс, затем, слушая рассказ лейтенанта, склонился чуть вперед, разглядывая лицо больной. Миссис Кендал уже явно пришла в себя, хотя и молчала; но зрачки ее не были расширены, взгляд фокусировался и не был "замутненным", а кожные покровы, хотя и были еще бледны, но постепенно приобретали легкий розовый цвет. И доктор Маккензи, говоря откровенно, не видел никакого смысла в дальнейшем, более тщательном, осмотре. Для пугливой леди это было бы лишь лишним испытанием.
- Что ж, все понятно, - сообщил доктор Маккензи. Он протянул руку, взял пузырек с нюхательной солью, поднес с лицу, чуть поморщился и отставил. - Миссис Кендал испытала сильное потрясение от случившегося, что не удивительно для женщины с таким хрупким телосложением. А обморок мог быть глубоким из-за того, что сначала миссис Кендал испугалась выстрелов, а после - вторжения. Вы, милочка, - доктор повернулся к Ханне, - подложите под ноги хозяйки подушку, а на лоб положите платок, смоченный в холодной воде и меняйте его каждые десять минут. Лейтенант Кендал, могу я поговорить с вами?
Доктор выпрямился и поспешил распрощаться:
- Миссис Кендал, поправляйтесь.

Доктор Маккензи вышел за каюты и тут же серьезно посмотрел на собеседника.
- Лейтенант Кендал, я хотел сказать вам о том, что в данный момент здоровью вашей супруги ничего не угрожает - ей только и нужно, что отдохнуть. Однако, вы, конечно, знаете, что женщины слабее мужчин не только физически, но и морально. А обморок - это один из симптомов истерии*, что является серьезным недугом. Скажите, часто ли ваша супруга лишается чувств? Еще одним из признаков болезни может быть слишком бурное выражение эмоций - смех, слезы, крики, судороги, припадки. Я не прошу вас отвечать мне тот час же, но подумайте об этом и, при необходимости, найдите хорошего специалиста в Индии. 
Причмокнув губами, доктор добавил.
- Кроме же истерии, женщины подвержены меланхолии и депрессии. И чем больше вы внимания будете обращать на эти симптомы, чем больше заботы станете проявлять, тем в большей степени они будут усугубляться. Мой вам совет: поменьше жалости, не показывайте свои тревоги. Ну а если миссис Кендал в ближайшие несколько часов не станет лучше, то обращайтесь ко мне. А сейчас прошу меня простить: меня ждут другие пациенты.

* истерия или «бешенство матки» - один из самых частых женских психиатрических диагнозов этого периода. Иногда такой диагноз был совершенно ничем не оправдан, но тем не менее. А уж методы лечения..

Элис чувствовала себя ужасно. Нет, вовсе не потому что ей было особенно плохо, во всем теле была слабость, а руки и ноги казались очень тяжелыми. Вовсе нет!
Ей было стыдно, что она расстроила Генри. Элис вовсе не хотела показывать ту слабость, которую лейтенант так не любил. Ах, если бы только было в ее силах вынести слова супруга спокойно, не изменившись в лице; невозмутимо стерпеть ужасные предположения о том, что она могла стать невольной убийцей своей служанки.
Элис не испугалась грозной пиратки, которая обошлась с ней довольно жестоко. Она не проявила в момент нападения слабости или малодушия. Но узнать, что по ее вине пролилась кровь невинного.. о, это оказалось слишком жестоким испытанием!
Элис было стыдно и она боялась расплакаться, поэтому едва ли сказала пару слов, когда появился доктор. Но какое счастье, что Ханна жива! Жива и здорова! С души миссис Кендал словно упал огромный камень - и дышать сразу стало легче.
Элис закрыла глаза и открыла их только когда Генри вернулся в каюту после разговора с доктором.
- Нет-нет, - пробормотала она и слабо сжала ладонь лейтенанта. - Прошу вас, не уходите.. чай может принести Ханна. Останьтесь..

Элис проводила Ханну взглядом и вздохнула, собираясь с силами.
- Что вы, Генри, я никогда не расстаюсь с кольцом.. никогда!.. видно когда та.. женщина ударила меня, то кольцо соскользнуло с пальца, - женщина сжала ладошку, словно стремилась сохранить кольцо и чувства супруга.
Лейтенант был так внимателен к ней, так трогательно заботлив, что у Элис щемило сердце и перехватывало горло. И это заставляло ее думать не о себе, а то любимом: как лучше будет ему сейчас? Что хочет или что должен он сделать, вместо того, чтобы сидеть здесь рядом с ней, уподобляясь сиделке?
- Простите меня, - прошептала женщина, отводя взгляд в сторону. – Я расстроила вас.. мне следовало лучше держать себя в руках, но я.. я совсем не храбрая.
Элис глубоко вздохнула и добавила, стараясь, чтобы ее голос звучал веселее.
- Вам, верно, нужно подняться на палубу, переговорить с капитаном и убедиться, что опасность миновала. Быть может кому-то требуется наша помощь? А вы сидите здесь со мной! Мне уже лучше, я почти совсем пришла в себя.
Они ни в коем случае не гнала супруга прочь, но и не хотела, чтобы он разрывался или тяготился необходимостью сидеть здесь, когда самые важные события на корабле происходили наверху.

Генри был прав: главное, что они живы и они вместе. И Ханна с Перкинсом в порядке. А все остальное уж как-нибудь сложится.
Вот удивительно: когда Элис была юной и наивной, то всегда мечтала о возвышенной и утонченной любви, которая случится сама собой. Но только выйдя замуж она осознала, что любовь не может просто существовать; чтобы любовь была подобна прекрасному цветку, следует приложить множество сил и преодолеть множество препятствий. Как сложно было им с Генри поначалу! Какие неприятные препятствия до сих пор встречаются на их пути.. но как ей хорошо, когда любимый рядом!
У Элис, которая расчувствовалась, даже появились крохотные слезинки в уголках глаз. Она посмотрела на Генри и кивнула:
- Да, вы правы: это платье совсем испорчено, мне нужно переодеться, - женщина протянула руки, чтобы лейтенант помог ей сесть на кровати. Шаль скользнула вниз, а разорванный лиф платья обвис двумя половинками.